Владимир Михайлов - Беглецы из ниоткуда
– Теперь мы с удовольствием выслушаем вас, если даже ваше сообщение окажется продолжительным.
Нарев немного расслабился после насыщения; но обращение Карского заставило его встрепенуться.
– Я готов, – отозвался он. – Надеюсь не занимать ваше внимание более необходимого времени.
Он обвел всех, сидевших за столом, взглядом слегка прищуренных глаз.
– Все последние годы мы прожили в состоянии блаженного спокойствия, и даже выход детей из-под нашего влияния не очень обеспокоил нас, не правда ли? В конце концов, они не могли уйти никуда за пределы нашего мира, контроль за которым по-прежнему находится в наших руках.
Он сделал паузу, давая время слушателям утвердительно закивать головами.
– Но мне представляется, – продолжал он, – что время, отпущенное нам на безмятежное житье, миновало. Мы не заметили, как дети выросли – и, следовательно, то, что представлялось нам игрой, приняло очертания серьезного и чреватого нежелательными последствиями явления.
– Вы так полагаете? – не удержался от реплики Карский. Зоя лишь склонила голову к плечу, что должно было выражать сомнение.
– Судите сами. Прежде всего расскажу вам об эпизоде, имевшем место не далее как нынешней ночью; я узнал о нем от жены, она случайно стала его свидетельницей. Наш глубокоуважаемый писатель…
Нарев рассказал о странном визите Истомина в соседнее государство – изобразив это так, как представлялось ему самому после рассказа Милы. Его выслушали хмуро.
– Это говорит прежде всего об одном: о том, что наши дети – во всяком случае, большинство из них – на самом деле превратились во взрослых. Иными словами – нам уже недолго осталось до появления на корабле нового поколения: поколения внуков. Потому что интерес, скажем, того же Истомина к кому-то из девушек не остался, безусловно, незамеченным со стороны наших потомков; то есть они почувствуют – если уже не почувствовали – себя мужчинами и женщинами. Последствия вам ясны.
– Но это естественная неизбежность… – не очень решительно проговорила Зоя. – Мы заранее знали, что рано или поздно это произойдет. Есть ли повод для беспокойства?
– Считаю, что есть, и очень серьезный. Все было бы на самом деле естественно и не грозило бы никакой опасностью, если бы этот… гм… процесс развивался под нашим контролем. Потому что все мы знаем, что его необходимо удерживать в определенных рамках. Рост народонаселения в таком ограниченном пространстве, в каком обитаем мы, не может быть нерегулируемым. Необходимо влияние старших и опытных, необходимо соответствующее образование, какого мы просто не успели им дать. Все было бы не страшно, потому что время еще не упущено, если бы мы и они составляли одно общество, хотя и разные его поколения. Но в том-то и сложность, что мы – в разных обществах, даже в разных государствах, и если для нас это – условность, то для них – дело очень серьезное. Иными словами – любую нашу попытку хоть как-то регламентировать их действия они воспримут как своего рода агрессию и не примут ее, даже не станут обсуждать. И это – лишь первая опасность. Вторая же, более отдаленная, но не менее серьезная, заключается в том, что случившееся с нами повторится: третье поколение, достигнув примерно того же возраста, в свою очередь, отколется от родительского – и в перспективе у нас, потому что это ведь произойдет скорее всего на наших глазах еще, – возникновение недоброжелательно настроенных по отношению друг к другу государств, то есть ситуация, существовавшая на нашей материнской планете в прошлые тысячелетия – только значительно более напряженная, потому что все будет происходить в ограниченном и достаточно тесном пространстве. Все это очень серьезно беспокоит меня. Думаю, откладывать меры по нормализации более некуда. Необходимо немедленно предпринять шаги по восстановлению единого общества, в котором можно будет держать все происходящее под контролем знания и опыта. Вот какие соображения вынудили меня выступить перед вами и предложить немедленно начать разработку и реализацию плана действий по ликвидации раскола. Теперь я готов ответить на ваши вопросы.
Вопрос был настолько ясен, что задали его не сразу; прежде Карачаров, невесело усмехнувшись, проговорил:
– Жаль, что вы не пригласили Истомина – он сейчас же нарисовал бы нам убедительную картинку нашего бытия еще лет через двадцать: как мы, уже далеко не молодые, но еще достаточно жизнеспособные – сколько будет вам через двадцать лет, Нарев? Семьдесят?
– Семьдесят пять…
– Ну и нам всем примерно по столько же – а в таких условиях, если не допускать сильных стрессов, вполне можно рассчитывать не менее, чем на сто двадцать – а то и побольше… Так вот, мы, уже сильно урезанные территориально – у нас даже не станут отнимать наши люксы силой, мы сами уступим, потому что все это ведь будет наше собственное потомство, – мы даже из оставленных нам кают – по одной на две, а то и на три семьи – будем выглядывать с большой опаской, поскольку очередному молодому поколению захочется все больше пространства, и как можно более комфортабельного; нормы гуманизма и уважения к старшим действовать перестанут – потому что на всех последующих повлияет пример предыдущих, и вполне можно будет ждать удара по затылку чем-нибудь тяжелым…
– Не забудьте, что в корабле существует свой предел обитаемости – иначе устройства просто не справятся с регенерацией воздуха, и люди быстро начнут задыхаться, – присовокупил Нарев. – По моим прикидкам, «Кит» может одновременно содержать не более трех поколений, и это при условии, что каждое новое не будет по численности намного превосходить предыдущее; а этого никто обещать не может. Следовательно, при возникновении, скажем, четвертого поколения нас должны будут просто-напросто устранить физически, отправить в синтезатор – учитывая, что и вещество, совершающее круговорот в нашем мире, тоже ограничено и рассчитано на то же самое количество потребителей. Нет, уважаемый администратор, о ваших ста двадцати тут не может быть и речи – нас убьют намного раньше…
– Но ведь это будут наши дети и внуки… – пробормотала Зоя.
– Что ж такого? Те, кто убивает – всегда чьи-нибудь дети, и убивают они чьих-то отцов и матерей, разве я не прав? Борьба за выживание, жестокая борьба – вот наша перспектива, дорогие сограждане, – если только мы вовремя не сделаем всего, что нужно, чтобы предотвратить будущий хаос.
– Хорошо, – отозвалась Зоя, Судья и врач. – В таком случае, скажите: вы лишь поставили диагноз или можете рекомендовать и средства лечения?
Нарев улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок:
– Если бы я ограничился только анализом положения, то не стал бы беспокоить вас – по вашей, Судья, медицинской традиции: не говорить больному, что он неизлечим. Нет, мне кажется, я способен предложить вам и рецепт. Мне он представляется весьма радикальным.
– Мы внимательно слушаем вас, – отозвался на это обещание Карский, успевший уже подавить (на время, надо полагать) свою привычную неприязнь к путешественнику.
– Итак. Почему, вы думаете, сопредельное Королевство – наши милые дети – чувствуют себя так уверенно? Почему они убеждены в своей независимости от нас? Причина одна: потому что они получают все, что нужно, без каких-либо затрат с их стороны. Живут на всем готовом. Во все времена такой образ жизни развращал – и наше потомство не стало исключением.
– Но ведь мы и сами живем точно так же… – попробовала возразить Зоя.
– Мы – другое дело. Правила общежития мы усвоили задолго до того, как попали в эти условия. Они заложены глубоко в нас, даже если мы не сознаем, что они диктуют нам нормы поведения.
– Но, может, все дело в том, что нам просто не пришлось ни с кем соперничать ради самоутверждения?
– Ну, при желании мы всегда нашли бы повод для соперничества, – молвил Карский. – Думаю, тут уважаемый путешественник прав. Сейчас не это самое важное, а другое: каким именно способом вы собираетесь изменить положение? То есть заставить наших детей чем-то платить за пользование всем, что у них есть? Я понимаю, что это очень важно: сейчас у них нет никакой ответственности за свои действия и за состояние мира, в котором все мы живем, а оно необходимо для нормального существования общества: каждый должен вкладывать в него, чтобы иметь право что-то от него получать. Но как?..
Нарев даже не позволил ему закончить вопрос:
– Вы нашли нужное слово, Администратор. Платить. Именно – платить!
– Чем же? Денег в нашем мире не существует…
– Да, и в этом – наша ошибка. Но они появятся.
– Каким образом?
– Очень простым: мы введем их. И за все блага придется платить.
– Как вы заставите кого-либо сделать это? Ведь достаточно подойти к выходу синтезатора, сделать заказ – и…
– А вот этого больше не будет. К счастью, люди, ведающие техникой корабля – инженер в том числе, – относятся к нашему поколению. Мы попросим его – или прикажем, если угодно, у нас все-таки есть власть, – и он перестроит все таким образом, чтобы синтезатор принимал и выполнял заказ лишь после внесения нужной суммы. Прейскурант мы разработаем…
