Макс Крайм - Пилот Империи
Кажется, я выговорился полностью и остановился, чтобы привести мысли в порядок. Здесь было вполне естественно съехать с катушек. Но мы держались, пока держаись. Костров тоже молчал. Всё верно – он понимает правоту моих возражений. И этот разговор у нас не первый, подлило в огонь ещё и утреннее происшествие. Также если посвящать других пленников в наши планы, а это неизбежно – вдвоём нам не пройти посты охраны, не разжиться оружием, не создать бучу для отвлечения внимания и совместного побега – наверняка среди них есть те, кто слил агентов империи хозяину Арены. Слишком много частиц «не». У даже нас нет схемы строений «Коллизея», и где её достать, мы тоже не имеем ни малейшего понятия. Нужен свой человек вне камер для заключённых, свой в охране, среди техников… В пору прийти в отчаяние, но сдаваться никто из нас двоих не собирался…
В стальную дверь постучали. Мы встрепенулись. Охрана?! Впрочем, охрана точно не стала бы стучаться. А вот заключенные…
Мы с Греком мгновенно подобрались, готовясь к драке. Дверь отошла в сторону, и в камеру вошёл тот самый мужик в сером костюме из тренировочного зала. Как он сам тогда представился – некий Дан. Признаться, в первую встречу я не придал ни ему, ни его словам большого значения. Сейчас же, после прозвучавшего разговора и я, и приятель подозрительно окинули взглядом вошедшего. Подозрение усилилось, когда я вспомнил его короткую фразу про «будущий труп».
Дан, или некто выдающий себя за него был высокого роста, голубоглаз, крепок фигурой, с явными буграми мышц под серой тканью костюма. Меж тем он едва не шаркнув ножкой обратился к нам
– Извините, что потревожил вашу беседу, но я имел удовольствие видеть, как недавно вот этот молодой человек совершил нечто невообразимое с одним из фаворитов нашего любимого хозяина.
При этом он ткнул узловатым пальцем в мою сторону. Я напряжённо продолжал стоять. Костров же наоборот слегка расслабился.
– Старик, случайно это не ты тот, кто называет вполне ещё живых людей трупами?
Мужик медленно кивнул, не спуская с меня пристального взгляда.
– Да это я. Дан, моё имя. Дан-уборщик если угодно.
Грек облегчённо выдохнул.
– Ну, давай рассказывай, зачем пришёл?
Мужик в сером улыбнулся, словно только что крупно обвёл кого-то вокруг пальца. Затем он обратился ко мне напрямую.
– У меня послание.
В его руке показалась безобидная бумажка. Дан протянул её мне сверкнув ярко-синими глазами предгрозового неба.
– Так и знал, ты видишь. Сегодня ночью, я жду там, где ты свалил Варана. Замки и камеры будут отключены – не пропустите момент. Газ в вашу камеру подаваться не будет. Поэтому не выходите пока все не успокоится. Нам есть о чём поговорить без лишних ушей.
Он сделал, видимо для того чтобы придать серьезный вес следующим своим словам. По мне они и так были серьезны, серьезней не куда.
– Возможно, для тебя и твоего друга это единственный шанс вырваться от сюда.
Ни добавив более и слова, он быстро развернулся и скрылся за раздвижной дверью из камеры заключения.
* * *Странное поведение, странная речь – просто провокация какая-то. Сперва, я даже не понял, что мне во всей ситуации не понравилось больше всего. Догадался лишь потом, когда, тот развернулся и вышел. Мурашки побежали по спине, а на лбу выступил холодный пот.
– Макс, ну как тебе первый фанат в этой клоаке? – Видимо на Сержа этот человек не произвёл абсолютно никакого гнетущего впечатления. Мой сокамерник не понимал, почему я так разнервничался после его посещения.
– Эй, да расслабься – это всего лишь местный уборщик, наполовину сумасшедший. Давай лучше посмотрим, чего он тебе там принёс.
Сделав знак, я вышел из камеры, Костров совершенно не понимая в чём дело, вышел следом. Я внимательно смотрел на друга.
Вот так десантник. Человек в сером расколол его защиту на раз. А ведь их в спецподразделении должны были учить азам – не могли не обучать. Я знаю – проверял сам, и ничего не получалось. Ни с моими умениями. Впрочем, кто знал, что мои не регулярные занятия помогут нам обоим сегодня. Вот только к доброму или к худому это приведёт…
Что-то упрямо толкало меня вперёд. Может появившаяся надежда?
Серж и я шли по стальному пандусу второго этажа, куда выходили двери из камер заключения гладиаторов. Трое или четверо охранников сверху сперва неотрывно наблюдали за нами. Потом их внимание ослабло. Переключились на стандартный осмотр своих секторов. Непрерывный контроль за всеми пленниками, что без дела слонялись в общем помещении велся постоянно.
Сегодня бои не планировались поэтому заключённым позволялось немного свободы. Трое или четверо гладиаторов качали мускулы внизу в центре, где были для это расставлены специальные снаряды. Они отличались от тех, что были расположены в тренажёрке – там размещались устройства для тренировок именно в управлении механическими боевыми доспехами. А здесь так: для увеличения выносливости и силы. Тоже полезно, но с этим у меня сейчас было меньше всего проблем.
– Эй, зачем ты вытащил меня? Чтобы идти и молча поразглядывать тех культуристов внизу?
До сих пор так и не понял в чем дело.
Мы остановились как бы не взначай на границе зоны наблюдения и спиной опёрлись о поручни, отвернувшись от центра зала с таким расчётом, чтобы автоматическая система слежения не могла читать по губам. Это местечко у лестницы вниз мы нашли давно, и часто вели здесь тайные переговоры. Не следовало здесь светиться часто. Охрана могла догадаться, но сегодня это и впрямь было необходимо.
Порой поодиночке или группами проходили мимо другие пленники, нам не трудно было делать унылый вид, будто мы говорим о совершеннейшей ерунде.
– Что он сказал?
Грек удивился:
– Кто?
Пришлось пояснить. Не думал, что внушение будет таким серьёзным.
– Человек, который заходил к нам.
– Ты про Дана, что ли?
– Да про него.
Серж напряг память. Судя по сосредоточенному лицу и пыхтению он прилагал серьёзные усилия, чтобы воспроизвести произнесённые тогда слова. По некоторому удивлению на лице я заключил, что и до него наконец начало кое-что доходить.
– Пля! Не помню точно. Словно туман… Что-то о похвале в твою честь, типа: нашлась управа на охреневших гладиаторов… Стой! Больше не могу… Моя голова…
Он схватился пальцами за виски.
– Ладно, достаточно – Грек! – Я встревожился за приятеля не на шутку. Внушение – это вещь, которая болезненно искореняется, но не мог же и в самом деле тот тип вложить смертельную программу.
Приятель закашлялся и тяжело дыша, отнял руки от головы.
– С-сук..!
Фух! Обошлось. Лишь лёгкая головная боль. Шикарно отделались. И это значит незнакомец нам не враг… Пока не враг.
– Ты как?
– Погано… Кто он? Я видел старика.
Не знаю, и хорошо было бы выяснить, кто это был такой. Но он не работает на Горакса. Слишком сложно для местных заправил устраивать такие провокации. Или все-же?..
– У меня нет ответа, – сказал я, – Пока нет.
– Собираешься узнать?
– Да. Он назначил мне встречу. Подстрахуешь?
Грек отнял руки от своей головы и упёрся локтями в поручни. Плюс неглубокого внушения – боль проходит довольно быстро.
– А если это один из местных информаторов?
– Всё может быть. Хотя подобная вероятность мне кажется минимальной. Единственное, в чём уверен – он достаточно силён чтобы обманывать всех вокруг. Ручаюсь местные электронные глаза его тоже не видят.
– Да, хорошая маскировка у старика. Умеет воздействовать на сознание. Уборщик, надо же. Вхож везде, слушает видит, наблюдает. Притворяется психом. Твою ж рвать! Он и есть псих, только наоборот…
Я заинтересованно взглянул на Кострова.
– Как часто он попадался тебе на глаза?
– Да постоянно.
Опачки! А сюрпризы на сегодня никак не кончаются.
– Не знаю точно с кем мы имеем дело, но он смог отвести тебе глаза, и более того вложил простенькую программу с внушением преодолев войсковой гипно-барьер. Плюс я готов поклясться, что ни разу не видел этого мужика.
Я описал Кострову, как выглядел «старик» для меня.
– Рвать мою! – Опять выругался Серж.
– Открылся только тебе. – потом Грек вдруг заткнулся, словно налетел на препятствие и с нездоровым подозрением уставился на меня. – Как ты сам-то всё это сумел понять? Или хочешь сказать, что у тебя есть потенциал?
Пришлось сознаться в том, что да есть, но плохо развит.
– Да ты прав он мне не открывался. Извини, что я не говорил раньше. Я не так хорош, как может показаться. Мысли читать не умею – только чувства.
Он потрясённо выдохнул, но как можно незаметнее, стараясь не привлекать к себе много внимания.
