Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин
И в наслаждении, разлившимся на невиданные ранее пределы, почувствовал единение и чувственность события, которое сейчас, вместе с родными людьми проживал, и радовался, несомненно, каждому моменту. Быть единым со своими желаниями это знание, что позже всего откроется, осознаешь тождественность душ, которые связаны эмпатией и своего рода пониманием того, как приятно не скрывать проживаемые чувства, ибо, если будешь скрывать, то ничего из того, что сейчас явил, не достигнул. Равносильно смерти в событии, так как объятье является продолжением души, как значительное и отзывчивое событие, которое трепет рождает на коже, которая покрывается гусиной кожей, нет возможности скрыть, как оцениваешь и проживаешь вновь и вновь, ибо не насладился. Именно не испил приятную чашу, из которой нас заботливо поят родители и ничего не требуют взамен, ибо любовь жертвенна, она всегда восходит на алтарь, и потом осознает, к чему ведет поступок, ибо ребенок прежде себя, даже ощущение жертвенности, когда выбираешь жизнь детей.
Здесь были справедливы слова, произнесенные Мада, которая, скорее всего, долго обдумывала, потому получилось максимально правдиво и ярко, так как всему суждено заканчиваться, надо понимать временность:
– Теперь могу вас отпустить, ибо объятья доказали, что мы ценны для вас. Через поступок многое понимается в душе, которая говорит сердцу, что не надо скрывать, а надо даровать эмоции, раскрывая объятья, зная, что легче распять, потому нет сожаления, связанного с чувством жалости, либо раскаяния, как произошло событие. С чистой душой произношу, ибо понимаю сейчас, воспитали детей, достойные наших слез, что вынуждены отступить и отпустить, ибо проще сделать, если видишь готовность и стремление к пути. Он ждет. Ожидают последние приготовления, оставившие нас по разные стороны, потому не надо медлить, лучше принять неотвратимый рок, взять след нити в разум, дабы воплотить в жизнь, но не думать виной вашей, ибо её нет. Вы не виновны, что космос зовёт. Он и нас звал. Мы покинули.
Слова стали последней каплей, которая стала отправной точкой для слез. Они долго полнились в душе матери, которая всячески оттягивала миг, а не хотела, чтобы он исполнился. Признание собственной вины, когда пронесла груз на сердце, а сейчас чисто рассудила, что прощение себя начинается с того, что не должен вешать ярлыки на событие, которое являют дети, ибо надо сначала разобраться в себе, потом пытаться здраво рассудить и понять. А сегодня Мада это осознала, потому сквозь слезы выходила боль, которая накопилась, так долго неслась в сердце, так часто сжимающееся, что боль затмевает глаза пеленой и трудно дышать. Но сейчас настал час отпущения…
Ничто не тревожило сердце мамы, а потому она могла нас отпустить, и не прибегать к хитростям, дабы продлить срок, и хоть оттянуть, что должно произойти, если не она, то само событие вырвалось из-под контроля, тогда успевай ловить птенцов, вылетевших из гнезда. Но сейчас не было ощущения, когда Мада потеряла, она обрела покой, оттого радость, которая разлилась счастьем по всему простору вселенной. Она рассудила в ситуации, как должно произойти в миг. Не убежишь, не зачем было убегать, потому осознание не ранило, а целительным образом восстанавливало сердце, которое грызло себя в грани времени, разрушалось от долгого осязания близости неминуемого. Нельзя было остановить, потому оставалось принять, без укора жить дальше, ибо главный мотив жизни понят: мы не должны держаться за прошлое, ибо его нет, надо искать новое, что открывается нам сейчас, в каждый день, который несет осознание того, как приятно отпустить боль.
Ответные слова были полны чувств, которые расцветали во взоре, который их породил, ибо соотносился с ним во многом, как разница, где мы хотим оказаться в памяти, нас рушившей. А теперь мы её спасли и поняли суть отношения к себе, а именно: не жалеть, идти вперед.
Слова Адама:
– Мама, не надо думать, что память является большим, чем мы можем представить, ибо она есть в нашей голове, так как её грани осознания идут из нашего понятия темы, и надо отпустить память, чтобы она не властвовала над нами. Надо начать жить, а не держаться за неё.
– Да, нам надо отпустить прошлое, мы не можем исправить, потому надо понимать важность отношения к действию, а не к тому, что видится мозгом, который не может принять очевидной истины: мы можем властвовать над всем, что от нас исходит, так как проходит в уме, – слова Астры.
– Понимаю, потому в голове отказалась от прошлого, и от того, какие губительные раны оно наносит, если вечно думать о событиях, которые не исправить, а видеть их, не пытаться уйти и решить в себе. Да, либо жить, либо нет, снова ринуться в память. Выбираю жизнь, ибо устала носить в душе крест, который ничему не учит, ничто не может дать, ибо правда такая, что надо отказаться от себя прошлого, чтобы найти в настоящем, которое близится к нам. – В свою очередь Мада сказала слова, которые подытожили всю сцену. – Нет больше горя, что произошло, ибо перенесла на прощание с вами, что больше не держусь за горький опыт, когда сужу о том, как вы могли бы поступить, либо по-иному, как хотела, не зная, есть мнение. Повзрослели, больше не дети, которых грела на груди, радуясь, близки к сердцу и душе. И так будет.
Услышал продолжение слов мамы, что решила выговориться:
– Проще вас отпустить, не держать, осознавая, что также поступите с нами, как мы когда-то родителями, но это неверная мысль, ибо несколько дней не можете уехать, так долго прощаетесь. Это радует меня. Но хорошее когда-то заканчивается и надо уметь ставить в точку, что должно заканчиваться, а не вечно продолжаться, когда намеренно время оттягиваешь, не желая разлуки. Но не правильно, ибо я вас я отпустила из сердца, знаю, что вы вернетесь, стоит подождать. Так затянулось прощание, но показывает, как мы дороги друг другу, потому не можем сделать решительный шаг, который перевернет, потом будешь сожалеть, резко ушел, ничего не обсудив, не осознав всего себя, ибо решение должно быть взвешенным и ничего не упустить из виду. Мы подошли максимально подготовленными сердцем и душой людьми, потому не жалею, что долго не могу отпустить, разомкнуть объятья, которые влились в мое
