Варвара Мадоши - Сэйл-мастер
— Диспетчерской — «Блик», вас поняли. 14–22, подтверждаю.
— Добро пожаловать на Майреди, «Блик».
— Разрешение на посадку получено, капитан, — доложила Белка сидящей рядом Балл. Та, конечно, все слышала и сама, но ритуал есть ритуал. Княгиня кивнула, подтвердила свой же приказ совершить посадку, и курьер заскользил к квадрату посадочной акватории № 14–22. «В самый дальний угол загнали, два часа будем буксира ждать,» — пробурчала Катерина. Лицо Сандры, плавающее в переговорной сфере интеркома, отражало откровенную скуку: из-за посадки под парусами делать ей было нечего.
Вблизи поверхности планеты турбулентности возрастали, около пятидесятиметровой отметки становясь и вовсе немыслимыми. Однако задержка там — всего пятнадцать секунд. Белка почувствовала, что её напарник почти и не напрягся. Вот если долго у поверхности маневрировать, был бы совсем другой разговор, но Бэла — убей! — не представляла, зачем это кому-то может понадобиться.
Если посадку под парусами еще можно как-то экономически оправдать, хотя на кристаллах проще и надежнее?
«Марину Федоровну в диспетчерской наверняка сочли скрягой и крохобором,» — мимоходом подумала Бэла.
На последних метрах пришлось сосредоточиться особенно сильно — нос корабля никак не хотел занимать нужное положение, и в итоге по команде «выход!» пилот испытала не предписанный, а даже чуточку более достоверный испуг. «Блик» все-таки вывалился из эфира ровно, получив только незначительный вращательный момент вдоль киля. В обычных условиях его и не заметили бы, а так — мотнуло здорово. С нижней палубы послышался металлический звон.
Упреков Бэла не дождалась.
— Благодарю за успешную посадку, Бэла, Александр, — ровным голосом сказала Балл. — Кормчий, у вас все в порядке?
— В полном, — отозвалась Сандра, — все на местах.
— А у вас, Людмила Иосифовна?
— Как сказать, — донесся из трубы искаженный голос Людоедки. — Какой Gaffer упаковал столовые приборы из холодной стали в заговоренную мешковину? Она на одних заклинаниях и держалась!
Ее вопрос остался без ответа.
Вопреки мрачным прогнозам Катерины, буксир — больше «Блика» в два раза — подошел всего через полчаса. Белка как раз только сменила Сашку в «фонаре», воткнув румпель морского штурвала в передаточный вал. Сам старший штурман успел исполнить еще одну важную эфирную традицию — «испортить мокрым воду». Под «мокрыми» имелись в виду моряки-буксирщики, а под «испортить» — сами понимаете, что. Наверное, чисто женским экипажам в такой ситуации приходится неудобно. Но чисто женские экипажи встречаются исчезающе редко, женщин в эфире вообще мало.
Буксир — блестящий до последней медяшки трехмачтовик с прямой кормой — лихо затормозил парусами в нескольких метрах перед дрейфующим с плавучим якорем «Бликом».
«Высший пилотаж», — завистливо оценил испробовавший мокрые маневры Белобрысов. Он хорошо помнил, как они сами мучались на Тэте. Но высказывать комплимент он, конечно, не стал.
Пока вахтенные закрепляли толстые буксировочные тросы, облепившая такелаж буксира парусная команда осыпала эфирников насмешками пополам с хитрозакрученной морской руганью. Дело, как обычно, вертелось вокруг вопросов размножения и межвидового скрещивания. Сашка и Сандра отвечали в меру собственных познаний и крепости голосовых связок. Потом на палубу поднялась Людоедка с жестяным рупором и выдала на одном дыхании пятиминутную речь прочувственного содержания. Матросы и пара офицеров парусника сначала благоговейно смолкли, а по окончании выступления разразились бурными аплодисментами и свистом. После чего бригантину провели через всю трансферную зону и поставили у самого удобного причала, обогнав корпоративный транспорт, влекомый к берегу аж шестью буксирами.
* * *— Давай мы тебя проводим, — дружелюбно предложила Сандра. — Хоть вещи поможем донести. Все равно гулять пойдем, как разгрузка закончится.
— Да что там вещей, — Катерина поправила гитарный чехол за плечами, и подхватила чемодан. — Вот ты подумай, что решит мой муж, увидев вместе со мной вереницу незнакомых людей?
— Что их нужно кормить обедом? — рискнул предположить Сашка.
— В точку, Белобрыскин! — расхохоталась кормчий, а Катерина прыснула.
— Ну, бывайте! Может, свидимся. Жизнь — она такая, — после чего совершенно запросто обняла Сандру, потом Сашку. Белку не стала — та уже явно нацелилась уворачиваться. Просто улыбнулась.
Санька хлопнула по плечу штурмана, и они вдвоем отправились помогать суперкарго сортировать груз. А Белка долго смотрела с кормы вслед уходящей Катерине. Почему-то она очень жалела, что они так и не успели не только «помириться», но даже просто поговорить.
Ладно. Люди уходят, люди приходят. Надо к этому привыкнуть, если хочешь работать в эфире и быть одной из этого странного, аморфного племени без определенных обязательств друг к другу, но со своими неписанными законами.
Глава 23,
о людях и чебурашках
Увольнительные им дали без вопросов, и даже всем троим, и даже в одно и то же время. Княгиня собралась отстаивать корабельную вахту сама, и у Сашки сложилось впечатление — возможно, совершенно ошибочное — что она даже обрадовалась тому, что на «Блике» никого не будет. А Людоедка еще и позубоскалила им вслед: глядит, не разнесите порт, втроем-то.
Ну, порт они разносить не собирались, но по такому случаю — Сашке с Сандрой вместе погулять не часто удавалось — решено было махнуть в чебураторский город. Он, в отличие от человеческого, располагался не у самого моря, а выше по течению судоходной реки. «Чебурашкам» акватории для посадки судов не нужны.
Туда ходили и рейсовые ковры (для туристов и для торговцев), но на утренний они опоздали, а обеденного ждать было неохота. Сашка предложил нанять ступу и махнуть самим — а что, недалеко, километров тридцать всего. Да и Санька там уже была, значит, дорогу покажет.
Белка поморщилась, но у Сандры тот случай с кууш-дурманами на Новой Оловати никакого предубеждения к ступам не сформировал: в отличие от оборотня, она пользовалась ими часто. Поэтому решение было принято почти единогласно (при одном воздержавшимся), и ступу наняли. С носа вышло недорого.
Молодежи повезло с погодой, поэтому они насладились не только видом голой и выжженной бурой степи Майреди, но и панорамой чебураторского города с птичьего полета.
Увы, город впечатлял не более, чем степь.
Он серпом вытянулся вдоль изгиба реки. По окраинам со всех сторон город окружали приземистые коробки зданий, из некоторых торчали дымящие трубы. Похоже на Тэту, но дым из труб шел привычный: разноцветный, густо блестящий. Там варили зелья.
Только в центре города виднелось нечто, отдаленно напоминающее земные понятия о прекрасном: возвышались золотистые башни с острыми шпилями, даже что-то зеленело — растения непривычного, чуть голубоватого оттенка.
— Обалдеть, — сказала Сандра. По мнению Белки, восхищаться здесь было нечем. — Ну что, снижаемся?
Они приземлились на туристической стоянке, где сторож-человек еще и содрал с них за парковку — как всегда в подобных местах, немерено дорого.
Заранее полные самых дурных предчувствий, Сандра, Бэла и Сашка выдвинулись в город — но город их не разочаровал.
Да, улицы были узковаты, а дома низковаты — им приходилось пригибаться и выворачивать шеи, чтобы заглянуть в витрины. Но что вы хотите, если чебураторы ростом в среднем взрослому человеку по колено? Зато золотистые башни при ближайшем рассмотрении покоряли изяществом пропорций, городские растения цвели невзрачными желтыми метелками, которые рассыпали вокруг блестящую пыльцу и источали одуряюще приятный запах, а на улицах продавалось вполне годное для людей мороженое. Обычно люди его, правда, не покупали, потому что знали, из чего оно сделано. Сандра предусмотрительно не сказала об этом спутникам, и они сумели в полной мере насладиться лакомством.
Возможно, эфирники так и провели бы весь выходной благополучно, за осмотром достопримечательностей. Но как раз на этапе обсуждений, идти или не идти к знаменитой водяной мельнице, которая путем сложных чар обеспечивала водой весь город, Сашкин рюкзак, поставленный на парапет одного из городских фонтанов, как-то подозрительно зашевелился. Рюкзаки, оставленные на попечение силы тяжести, обычно шевелятся по-другому.
— Ого! — воскликнула Сандра. — Златовласка, кажется, у тебя в рюкзаке «заяц». Кто-то из чебурашек решил прокатиться?
Рюкзак у Сашки был такой, что детеныш чебуратора вполне бы поместился.
Сашка послушно развязал клапаны и скорчил кислую мину:
— Не заяц, а кот. Гляди-ка!
Он вытащил из рюкзака за шкирку крайне недовольного всем происходящим Абордажа.
