Варвара Мадоши - Сэйл-мастер
— Как сказала Людмила, жизнь — длинная и сложная штука. Приходилось заниматься многими вещами.
— Got it,[52] — ответил Сашка, и рубанул мечом.
* * *Реакция у Людоедки оказалась просто потрясающей. Легко, как пушинку, оттолкнув Сандру к стене, она приняла огненный поток на широкую часть лезвия. И резким, не фиксируемым взглядом прыжком оказалась рядом с врагом. Удара кормчий тоже не разглядела — вот её отталкивает старпом, и вот Людоедка уже с любопытством рассматривает… нечто. В объекте с некоторым трудом угадывался иссохший крысиный труп, только увеличенный раза в три. До сих пор «живой» труп. Крови не было, но мышцы продолжали конвульсивно сокращаться, дергаться — то, что заменяло твари жизнь, медленно уходило после удара клинком из хладной стали.
— Saufrass, — брезгливо отрекомедовала суперкарго. — Nu ist clar. Оно питалось магической энергией, твое заклятие сожрало и отправило назад. Надо предупредить вторую группу.
— Штурман — кормчему, ответь, — Сандра достала из кармана комбинезона хрустальный шар комма. В отличии от несправедливо талантливого лентяя Сашки, она не смогла бы установить телепатический контакт без посредника. — Будьте осторожны, тут твари, бывшие крысы. Магию жрут — заклятия не работают, нужно сталью или серебром.
— Уже знаю, — голос Белобрысова долетал сквозь сильные шумы искаженным, но вполне узнаваемым. — Я тут прикончил одну. Капитан обнаружила документы, вскрываем сейф. Как у вас?
— Идем к двигательному. Дух в полном ауте, если что — вывести из эфира корабль пока нельзя.
— Капитан советует беречь шею — эти «крыски» по большей части могли скопится в двигательном отсеке. Там концентрация поля чар максимальная в общем фоне.
— Принято, Златовласка, будем аккуратны.
* * *Встретились они вновь в том же коридоре, ведущим к стыковочному шлюзу. Пахло паленой шерстью, горелой древесиной и тем специфическим прогорклым амбре, что бывает при разрушении некоторых заклятий. Некоторые подпалины на полу и стенах слабо дымились: домовой поработал на славу.
Непривычно хмурый Василий четко отрапортовал, что посторонних объектов или чар на корабль за время отсутствия капитана не проникло, боезапас израсходован на 13 %, а состояние кристаллов корабля «норма». Балл лишь кивнула.
— Ну чего там у вас? — жадно спросила Санька уже после того, как они провели расстыковку и начали на кристаллах удаляться от «голландца». — Чего было в документах? Светит нам государственная премия или нет?
— Ты разве не знаешь, что меркантилизм убивает волшебство? — спросил Сашка с подначкой.
— Ну хватит уже, — Кассандра дернула его за волосы. — Хватит. Рассказывай, тебе же хочется.
— А мне нечего, — пожал Сашка плечами.
Сандра смерила его странноватым взглядом.
— Гляди-ка, никак взрослеешь? — пробормотала она, и больше ни слова не добавила.
Твердость характера она Сашке приписывала зря.
Что в найденных документах, Белобрысов не знал — Княгиня быстро просмотрела один за другим журналы записей, сунула в мешок и отдала Сашке. А потом быстро начала чертить прямо на мостике внушительной сложности декограмму, вписанную в круг. Руны управления она рисовала собственной кровью — четыре по ключевым углам, совершенно незнакомые, но штурман угадал (или ему показалось, что угадал) в чертеже сильно навороченный и обремененный какими-то фильтрами эфирный маяк. Княгиня пометила корабль — или рассчитывала вернуться, или для того, что бы навести кого на след.
Другое дело, что вся ситуация в целом ему начинала не нравиться — но ему совершенно не хотелось говорить об этом Сандре.
Глава 22,
о мокрых и эфирниках
Только Катерину Балл заставила принести Малую Клятву неразглашения — по поводу того, где обнаружили «Присциллу» и что с нее сняли. Для прочих капитан ограничилась просьбой «сохранять в тайне до особого распоряжения». Это как будто провело незримую черту между вторым штурманом и остальным экипажем. Вроде так же собирались играть в кают-компании и пели, и все так же продолжала младший штурман готовить прекрасные обеды, но что-то стало другим. А может быть, это сама Катерина не хотела лезть в чужие дела, где ее никто не слушал?
На следующий день после встречи в космосе, применив свои способности, Сашка выловил Василия в трюме. Тот по обыкновению поприветствовал его пузырем и ухмылкой. Однако стоило штурману задать интересующий его вопрос, как домовой сразу посерьезнел.
— В жизни всякое бывает, — ответил Христофорыч совершенно трезвым голосом. — Я о своей доле не жалею. Ну а Княгиня знает, что я пострелять люблю.
Больше ничего он не добавил. А Белобрысов не стал спрашивать. Где может домовой научится управлять пушкой с фронтирной боевой начинкой? Там же, где менш и вампир.
Еще пару дней спустя, помогая Саньке при калибровке орудийных заклятий (рутинная обязанность, которую должны были выполнять по очереди все члены экипажа), Сашка вполголоса сказал.
— Санька, мне кажется, что-то нехорошее намечается. Чем дальше в лес…
— Тем ближе вылез! — беззаботно отозвалась та. — Ну, вот ты хотел приключений, хотел, чтобы капитан тебя уважала и любила — ты своего добился. А чего будет дальше — гадать без толку. Живи, пока живется. К смерти, небось, не опаздываем.
* * *Ничего на Майреди особенного не было, лежала она вдали от освоенных путей, и пустовать бы ей еще забытые боги знают сколько, если бы однажды там не высадились бездоры. Или чебурашки. Или чебураторы. В общем, ксеногуманоиды (или, по версии отдельных шутников ксеномаусоиды, а то и ксено микки-маусы). Для них, в отличие от людей, на этой планетной системе свет клином сошелся: их странное чародейство и еще более странная математика породили страшнее для неподготовленного ума многокомпонентное заклинание, позволяющее делать прямой межпланетный переход. Про него точно знали одно: ритуал поиска новой планеты — чрезвычайно сложен, а число конечных точек — ограничено. Каждой новой планетой чебураторы дорожили до невероятия, что и заставило человеческие спецслужбы к ним приглядываться.
Люди — странные существа, не важно, вампиры это, оборотни или менши. Норовят подгрести под себя все, что плохо лежит, даже если им это не нужно. Короче, Майреди начали заселять и эксплуатировать. Сразу выяснилось, и что почту отправлять через нее дешевле, и самогон из местных одуванчиков особенно вкусен — нашлась масса причин.
До открытого конфликта так и не дошло: чебурашки терпели назойливое внимание людей, пускали туристов, отправляли на Землю своих ксенологов и даже религиозную миссию. Но особенно бурных контактов между цивилизациями не было: наверное, сказывалась, как ни странно, разница в росте.
Кстати, материнскую планету бездоров так и не нашли — людей туда проводить своим путем они отказались, а поиск на эфирных судах ничего не дал.
Хороший, полностью оборудованный порт на Майреди имелся. Даже не один. Эфир здесь не гудел как вокруг Земли, но и не пустовал. С Оловатью тоже не сравнить, а вот Аль-Каримский халифат Майреди уверенно обгоняла по эфирному трафику. Белобрысов привычно подергал ремень, автоматически проверил фиксаторы сидения. Смотрел он при этом все время за стекло «фонаря». Поверхность приближалась все быстрее.
Ничего особо сложного — управлять парусами вблизи планеты, особенно по сравнению с тем, что было в Стриме. Но раз уж капитан настойчиво попросила потренироваться, Сашка считал, что возражать себе дороже.
В рубке Белка откровенно хмурилась.
Говорят, корабли летать не умеют. Или, как выражаются отдельные остряки — летают, только очень низко. Это не совсем правильно: на дерево ложится замечательное полетное заклятие, древнее, как сама профессия ведьмы. Но за тысячелетия не смогли подобрать заклятие так, чтобы носитель поднимал более полудюжины пудов суммарного веса. Эфирный корабль весит куда как больше. И все-таки правильно наложенные чары позволяет корректировать движение в воздухе. Вроде парашюта. Дают шанс при неудачной ориентации при выходе из эфира повернуть и затормозить корабль для приводнения.
«Блик» мог поднять на борт до двадцати стандартных тонн груза. Обычно груз распределялся равномерно, сейчас же груда металла на нижней палубе ощутимо сместила центр тяжести бригантины. Пакостный дух корабля воспользовался подвернувшимся шансом и все время пытался сменить угол наклона к поверхности.
— «Блику» — Диспетчерская, — с ужасным скрежетом донеслось из переговорного шара. — Посадка разрешена. Квадрат 14–22, 14–22, как поняли?
— Диспетчерской — «Блик», вас поняли. 14–22, подтверждаю.
