Дэвид Вебер - Марш через джунгли
Два дня постоянного запредельного напряжения выпили все ее силы; она старалась не позволить себе заснуть, но чувствовала, что потихоньку уплывает в сон. Как некстати! Ей представилась редчайшая возможность изучать собственными глазами любопытнейшее социальное устройство примитивной культуры аборигенов — и еще более редкая возможность научить чему-то Роджера, в кои-то веки заинтересовавшегося не спортом и не охотой. Но глаза просто закрывались, и она ничего не могла с этим поделать.
— Джунгли прекрасны, — сонно пробормотала она, — если только тебе не приходится в них жить.
Ее веки сомкнулись, и, несмотря на жару, мошкару и невообразимый шум деревенского праздника, она крепко уснула.
— Ты подарил мне гордость, брат, — сказал Корд, наблюдая за праздничным пиршеством.
За проявленную щедрость племени придется заплатить высокую цену, но зато они доказали, что занимают высокое положение. Этому Роджеру не помешает запомнить, с кем он имеет дело.
— Самое меньшее, что я мог сделать для брата, — ответил Делкра. — Айя! И для этих странных пришельцев. — Он замолк на секунду, затем издал хрюкающий смешок. — Знаешь, они очень похожи на базиков.
Корд с кислой миной прищелкнул зубами.
— Премного благодарю, брат, что указал мне на это. Я сделал тот же вывод несколько раньше.
Маленькие базики часто встречались в джунглях на широких полянах. Средние ноги у этих зверьков были укорочены, и когда базики пугались — а увидеть ненапутанного базика редко кому удавалось, — они удирали на задних ногах, свободно размахивая верхними конечностями. Лучшего зверя для обучения детей охоте и представить себе невозможно: маленькие, безвредные, трусливые и глупые.
Феноменально глупые.
— Что поделать, брат, — хрюкнул Делкра. — Остальные наверняка подумают точно так же.
— Да уж, — смирился Корд. — Демоны свидетели, в джунглях чужаки ведут себя не умнее, чем базики. Но хотя я видел их оружие в действии только дважды, я знаю, что его следует опасаться. Еще скажу: на моем веку мне редко доводилось видеть, чтобы телохранителей для важного лица выбирали из тупых солдат. Нет, недооценивать их не следует.
Делкра хлопнул нижними руками и резко сменил тему:
— Ази, в твоем-то возрасте!
— Брат, ты все твердишь одно и то же, — заметил Корд, — а ведь ты не намного моложе меня.
— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — нерадостно ответил вождь.
Корд разделял его чувства. Им обоим предстояло вскоре покинуть Тропу воина, и хотя те, кто доживал до этого высокого статуса, наслаждались почетом и уважением, смерть обычно приходила быстро, слишком быстро. Тема наводила на мрачные мысли, и Корд стал оглядываться в поисках безобидного предмета для беседы. Он пристально всматривался в лик деревни, которую ему вскоре предстояло оставить навсегда. Внезапно глаза его сузились: кое-кого здесь не хватало.
— А где Делтан? Охотится?
— Он наедине с туманами, — ответил Делкра, потирая руки, чтобы отвести дурной глаз. — Атул.
— Что? — задохнулся шаман. — Как это случилось? Его застали врасплох?
— Нет, — скупо ответил вождь. — Копье сломалось.
— Айя! — сказал шаман, не желая показать, какие тяжкие чувства захлестнули его душу.
Детей у него не было, не было даже дочерей. Он остался вдовцом еще в юности: жена умерла первыми родами от инфекции — как и многие другие женщины племени. Взять другую жену он не захотел, и дети брата заменили ему родных детей, благо у Делкры их хватало. Добрая половина женщин племени в разное время рожали и вынашивали его отпрысков, в том числе и мужского пола.
Но Делтан был особым мальчиком. Он проявлял задатки будущего шамана, и Корд надеялся, что в один прекрасный день юный воин пойдет по его стопам. Но случилось то, что случилось, и это предвещало племени плохое будущее. Корд обязан был последовать за своим ази, не оставив шамана, который следил бы за соблюдением традиций. Корд надеялся, что успеет до ухода рассказать Делтану самое важное, а может быть, возьмет его с собой в путешествие с людьми, хотя бы ненадолго. Все надежды пошли прахом.
— Айя! — повторил он. — Злые времена. А железо?
— Плохо, — еще суше ответил вождь. — Мягкое, поверхность хрупкая, под ней ржавчина. Выглядит неплохо, но...
— Айя! — подхватил шаман. — Но...
— У нас нет выбора, — перебил вождь. — Быть войне. Корд вперекрест хлопнул руками жестом отрицания.
— Если мы начнем войну с Ку'Нкоком, остальные племена соберут наши кости.
— А если не начнем, — возразил его брат, — Ку'Нкок будет по-прежнему отбирать наши земли и давать взамен фек. Мы должны получить земли или выкуп. Сейчас у нас нет ни того ни другого.
Корд хлопнул по коленям всеми четырьмя руками и закачался всем телом взад-вперед. Брат был прав: племя оказалось в заведомо проигрышной ситуации. В предстоящей войне с соседним вольным городом им не победить, но остановить бессовестный грабеж могла только война. И выхода он не видел.
— Ку'Нкок должен стать нашей первой стоянкой, — заметил он, немного помолчав. — Земляне хотят торговать, им нужны вещи, которые бывают только у сидящих-в-дерьме. Мы должны поговорить с землянами.
— Но... — начал было брат.
— Земляне никуда не годятся в джунглях, — отмел его возражения Корд, — но они очень мудры. Как это ни странно. Я знаю, они сидящие-в-дерьме, но у них есть мозги, и, думаю, их можно считать благородными сидящими-в-дерьме. Если бы здесь был мой старый учитель, я бы спросил его совета. Но я не в силах. Далекий Войтан пал, и с ним погибли все его герои. Я не могу просить помощи учителя, поэтому мы поговорим с землянами.
— Ты упрямый зверь флар, — с укором сказал Делкра.
— Зато я прав, — с хрюкающим смешком отшутился Корд.
ГЛАВА 22
Глухо, размеренно бил барабан, высокие голоса выводили странную, непривычную для человеческого уха мелодию. Элеонора проснулась. Открыла глаза, проморгалась... и похолодела от ужаса, — прямо перед ней качалась в воздухе личинка вампира. Картина казалась сверхъестественной: глубокая тьма, освещенная лишь языками огня, а в ней — медленный танец извивающейся смертоносной твари. Элеонора не могла отличить реальность от галлюцинации. В какой-то миг личинка вдруг съежилась до размеров обычной гусеницы, а затем вдруг раздулась и превратилась... в мардуканца в огромной маске.
В отблесках костра извивался танцор. О'Кейси, хоть и не сразу, но разглядела, что жуткие когти твари — всего лишь корона на голове, а яркая оболочка с синими пятнами вдоль спины — маскарадный костюм. Чуть подальше из темноты выделились и другие танцоры: гигантский панцирный жук, двурукая змея с мечами, подобная легендарной Нагайне, и низкорослая шестилапая тварь с полной акульих зубов пастью.
Дурман сна, костер, танец, пение, глухие мерные удары действовали гипнотически, и Элеонора полностью отдалась власти колдовства. Воздействие символов анимистического обряда многократно усиливали звуки барабана и прихотливой мелодии, удары звучали все чаще, танцоры извивались все неистовей, и вот голоса взвились до небес, слившись в неразделимое целое с грохотом и движением, и с последним громовым раскатом танцоры застыли на месте.
Представление закончилось, оставив по себе вкус будоражащей незавершенности, танцоры разошлись, хозяева и гости вернулись к беседе. Все еще одурманенная, Элеонора медленно завертела головой, попыталась сосредоточить на чем-нибудь взгляд... и обнаружила, что в задумчивости изучает чей-то ботинок.
Моргнув, она перевела взгляд выше. В ботинке оказалась нога, и не сама по себе, а вместе с целым морским пехотинцем — у самой головы Элеоноры стояла плазмометчица в классической стойке: одна рука за спиной, вторая удерживает оружие. Элеонора решила поискать еще какой-нибудь объект для изучения и наткнулась взглядом на второго морпеха, гранатометчика, дежурившего у ее ног. Как интересно!
Она осторожно села и протерла глаза. Без толку. Разморенное сном тело по-прежнему повиновалось плохо. Только голова, впервые после изнурительного марша, слегка прояснилась.
— И надолго я отключилась? — спросила она у плазмометчицы.
Поскольку днем она начисто потеряла ощущение времени и перестала за ним следить, зуммер, прекрасно знавший, который сейчас час и по местному, и по стандартному времени, по этому запросу сказать ей ничего не мог. Как и женщина-стрелок, ничего не разобравшая в невнятном бормотании. О'Кейси прокашлялась и попробовала снова:
— Капрал... Босум, правильно? Как долго я спала? И, спасибо, конечно, но, по-моему, охранять меня не стоило.
— Да, мэм. — Капрал с улыбкой наклонилась к ней. — Просто его высочество велел нам проследить, чтобы вас никто не беспокоил. — Она немного подумала. — Не знаю, сколько вы проспали до нашего прихода, но мы дежурим уже три часа.
