Питер Гамильтон - Дисфункция реальности: Угроза

— Звучит очень логично, — восторженно сказал Дариат. — Отличная мысль. — Он улыбнулся. Со своего места сквозь шнуровку коричневой жилетки он видел всю ее левую грудь.

— Не думаю, что ты готов тотчас уверовать в это, — сказала она с некоторым подозрением.

— Конечно, не готов. Но это потому, что ты еще не все мне рассказала. Вот если бы ты стала рассказывать о том, как тебе удается слышать мой дух, тогда бы я весь обратился во внимание. Между прочим, ни одна из других религий не может предложить материальных доказательств существования Бога.

Она поежилась, звякнув браслетами.

— Мы тоже не предлагаем доказательств. Мы лишь говорим, что жизнь в этой вселенной является лишь частью великого путешествия, которое дух совершает во времени. Мы верим, что это путешествие заканчивается, когда дух возносится на небеса. Однако каждый вправе дать свое определение этому существованию. Но не спрашивай, какое расстояние отделяет вселенную от небес. Это зависит от особенностей личности конкретного человека.

— Что происходит, когда дух возносится на Небеса?

— Переход на более высокий уровень.

— Какой именно?

— Это определяет Бог.

— Значит, все-таки Бог, а не богиня? — ехидно поинтересовался он.

Она улыбнулась.

— Это слово определяет концепцию, а не сущность, ведь Бог это не седовласый старец с большой бородой и даже не матушка-Земля. Телесная оболочка должна иметь половые признаки. Не думаю, что Создатель всего сущего и Владыка бесконечного множества вселенных обладает физическими или биологическими характеристиками. Согласен?

— Согласен, — он допил чай и отставил в сторону пустую кружку. — Так чем же являются эти царства?

— Когда дух находится в теле, он перемещается по духовным царствам Повелителей и Повелительниц, которые управляют человеческой природой. Существует шесть царств и пять Повелителей и Повелительниц.

— Но ведь ты, кажется, сказала, что существуют только небеса?

— Правильно. Царства и небеса это разные понятия. Царства это части нашего духовного мира. Повелители и Повелительницы это не Бог, но они являются сущностями более высокого порядка, чем мы. Они оказывают воздействие на события как посредством мудрости, которую они нам приоткрывают, так и посредством введения нас в обман. Но они не в силах повлиять на физическую реальность космоса. Они не творят чудес.

— То есть они похожи па ангелов и демонов? — спросил Дариат, озаренный догадкой.

— Можно и так их назвать, если это поможет тебе понять их сущность.

— Так, значит, они отвечают за нас?

— Ты сам отвечаешь за себя. Ты, и только ты определяешь, куда устремится твой дух.

— Тогда зачем же нужны Повелители и Повелительницы?

— Они даруют знания и понимание, а также соблазняют. Они нас испытывают.

— Глупое занятие. Не лучше ли им оставить нас в покое?

— Без опыта нет развития. Существование это развитие, причем как на духовном, так и на личностном уровне.

— Понятно. Так какая из них Чи-ри, царство которой закрыто для меня?

Анастасия Ригель встала на ноги и подошла к одной из плетеных корзин. Она вытащила маленький мешочек из козлиной кожи. Если она и чувствовала на себе его жадные взгляды, то не подавала виду.

— Они представляют Повелителей и Повелительниц, — сказала она, сев на свое прежнее место. Наружу высыпалось содержимое мешочка. Шесть разноцветных кристаллов величиной с гальку запрыгали по коврику. На каждом из них было что-то вырезано. Эти кристаллы оказались кубиками, грани которых были испещрены маленькими рунами. Она подняла красный.

— Этот представляет Тоале, Повелителя судьбы, — затем настал черед голубого кристалла, который она назвала представителем Чи-ри, Повелительницы надежды. Зеленый представлял Анстида, Повелителя ненависти. Желтый — Таррага, Повелителя зловредия. Кристалл, представлявший Венеру, Повелительницу любви, был прозрачен как стекло.

— Ты сказала, что существует шесть царств, — заметил Дариат.

— Шестое это пустота, — она показала на совершенно черный кубик, на котором не было рун. — У пустоты нет Повелителя или Повелительницы, она находится там, куда уходят заблудшие духи, — она скрестила перед собой руки, коснувшись пальцами плеч. Браслеты сползли к локтям. Сейчас она напомнила Дариату статую Шивы, которую он видел в одном из четырех храмов Валиска, Шиву в образе Натараджи, владыки танцев. — Это ужасное место, — отчужденно промолвила Анастасия Ригель.

— Ты считаешь, что у меня нет никакой надежды? — спросил Дариат. Внезапно этот примитивный языческий вздор опять стал раздражать его.

— Ты сам отталкиваешь надежду.

— Нет, не отталкиваю. Напротив, я питаю множество надежд. Я надеюсь, что однажды всерьез займусь этим обиталищем, — добавил он. Это должно было произвести на нее впечатление.

Она лишь едва качнула головой, позволив нескольким локонам упасть на лицо.

— Просто тебя обманывает Анстид. Ты проводишь так много времени в его царстве и он самым бессовестным образом держит в повиновении твой дух.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он с презрением.

— Это называется камнями Тоале, Повелителя, которому я так признательна. Он показывает мне то, что должно быть скрыто, — на ее губах появилась чуть насмешливая улыбка. — Иногда вмешивается Тарраг. Он показывает то, что мне не следовало бы видеть, или то, чего я не понимаю.

— Как действуют эти камни?

— На каждой грани вырезана руна царства. Я понимаю значение их комбинаций, смотрю, как они падают, а что касается кристалла пустоты, то все зависит от его положения относительно других кристаллов. Ты хочешь узнать свое будущее?

— Конечно хочу.

— Тогда надо, поочередно беря каждый кристалл, немного подержать его в руках, пытаясь передать ему сущность своей личности. После этого положить его в мешок.

Первым он, естественно, взял прозрачный кристалл Повелительницы любви.

— Как я ему передам свою сущность?

Она лишь пожала плечами.

Чувствуя себя полным идиотом, он поочередно сжимал кристаллы и бросал их в мешок из козлиной кожи. Анастасия Ригель потрясла мешок, а затем высыпала кристаллы.

— Ну, что они говорят? — спросил Дариат с интересом, который совсем не соответствовал его напускному скептицизму.

В течение некоторого времени она не отрываясь всматривалась в кристаллы, быстро пробегая глазами по рядам рун. На ее лице появилось выражение тревоги.

— Величие, — сказала она наконец. — Ты достигнешь величия.

— Вот это да!

Подняв руку, она жестом заставила его замолчать.

— Оно будет недолгим. Ты будешь сверкать очень ярко, Дариат, но очень недолго. Тебя сожжет темное пламя.

— И что же дальше? — спросил он сердито.

— Боль, смерть.

— Смерть?

— Не твоя. Смерти многих людей, но не твоя.

В тот раз Анастасия Ригель не предложила ему переспать с ней. Этого не произошло и в следующем месяце. Они гуляли по саванне, говорили всякие глупости и стали почти как брат и сестра. Она рассказывала ему о философии Звездного моста и особенностях царств. Он слушал, но был невнимателен и нетерпелив, когда речь шла о мировоззрении, в котором почти отсутствовала внутренняя логика. Дариат, в свою очередь, рассказывал ей о своем отце, о негодовании и растерянности, которые вызвал его уход. Он делал это, главным образом рассчитывая на то, что она пожалеет его. Как-то раз он взял ее в орбитальную башню, поскольку до этого она говорила, что никогда не была в ней. Башня ей не понравилась, особенно стены апартаментов, которые отделяли жильцов от окружающего мира. А вот медленно вращавшийся за стенами башни звездный свод просто ее очаровал.

Сексуальное напряжение ослабло, и огонь желания перестал полыхать с той силой, что была в первые дни их знакомства. Тем не менее физическое влечение оставалось неотъемлемым элементом их отношений. Оно превратилось в своего рода игру, обмен перебранками и подшучиваниями. В этой игре не было побежденных и победителей. Общение с девушкой очень нравилось Дариату. Она относилась к нему по-человечески и всегда находила время, чтобы выслушать его, делая это абсолютно искренне. Он никак не мог понять, какой ей-то прок от этих встреч. Несколько раз она читала его будущее, хотя ни одно из этих прочтений не оказалось столь ужасным, как первое.

Дариат проводил с ней все больше и больше времени. Фактически он отрекся от уклада жизни орбитальных башен и промышленных станций (если не считать того, что он продолжал заниматься по программам обучения). Однако в ее присутствии достойная похвалы целеустремленность Дариата явно ослабевала.

Между тем он научился доить коз, хотя это занятие не особенно ему нравилось. Эти животные оказались вонючими и своенравными тварями. Она готовила ему рыбу, которую он ловил в ручьях, и объясняла, какие растения имеют съедобные корни. Он узнал, чем живут люди племени. Оказалось, что они продают экипажам звездолетов множество изделий кустарных промыслов, главным образом ковры и глиняную посуду, и отвергают достижения технического прогресса.