Внучка жрицы Матери Воды - Лариса Кольцова
— Воины? — переспросила я, вспомнив определение Гелии, данное Рудольфу — «воин». — С кем они воюют? Рудольф тоже воин.
— Он звёздный воин, а мои воины ходят по твёрдой земле здешнего мира, который им и принадлежит, они не ведают о звёздах ничего, и поэтому пришельцам не одолеть их, пока я тут. А я не собираюсь покидать планету.
Тут он и рассказал мне историю о могучем Кристалле Хагора. Разговор был долгим, очень долгим, он затянулся до самой ночи. Перевернулись все мои представления о мире, в котором я обитала. Я словно родилась заново и уже в других координатах. И не всё было просто для моего восприятия полуобразованной девушки, рождённой хотя и в высшем кругу Паралеи, но выросшей в окрестностях бедной столичной окраины, впитавшей в себя все её предрассудки и ограничения тоже. То, о чём поведал Тон-Ат, было не совсем и тем, что принято понимать под устным повествованием. Он как бы погрузил меня в некий текучий поток, полный образов, не все из них я и могу описать, хотя и упрощённо будет представлять нашу беседу как некий просмотр в кинозале с его комментариями и пояснениями. Но что-то близкое к этому. Он будто открыл мой мозг как некую ёмкость и залил туда всё то, что я смогла принять и понять. Я излагаю всю историю сокращённо, чтобы не занимать много места.
Попав в Паралею, придя сюда добровольно, в отличие от Инэлии, Хагор не выдержал силы тяжести чужого мира, и был им расплющен. Их высокоразвитая цивилизация позволила ему приспособиться к условиям жизни на планете, но сама душа его не сумела приспособиться к страшной жизни пятящегося в архаику и деградацию социума.
Я не могла вместить это в себя. — И каков же он в действительности?
Тон-Ат пояснил мне, что Хагору пришлось сотворить себе физическое тело, подобное тем гуманоидам, кто обитали вокруг. Но только подобие. Таким прочным, как организм жителя Паралеи, оно, это новое его вместилище, быть не могло. Хагор ли слишком спешил, или спешили те, кто его послали, не дав времени для лучшей подготовки к перевоплощению, но Хагор провалил Миссию в Империи Архипелага. По высшему нравственному Вселенскому закону, он не имел права ни на малейший сдвиг в сторону пороков самих обитателей Паралеи без тяжких последствий для себя. Разумеется, новая жизнь требовала длительной последующей реабилитации, приспособления к приобретённому вещественному носителю его сознания и психики, того, что принято называть разумной душой, как и большой затратной умственной и психической работы. Но и тут Хагор пренебрёг инструкцией, став преступником, пойдя по краткому пути, как для себя, так и для своей спутницы. Понять же мне сам принцип устроения того, о чём мне рассказывал Тон-Ат, было невозможно не столько в силу моей личной умственной ограниченности, хотя она и была, сколько из-за принципиальной чуждости того мира, откуда и прибыли пришельцы. И мне не надо грузить себя бесполезным пониманием. Достаточно понять в условном приближении к сложившимся архетипам мышления и возможностям самого языка, которым я наделена.
Уже в дальнейшем Хагор не смог выдержать схватки с другим изгнанником кристаллического условного «Рая», в своё время тоже выброшенным на Паралею, прозванным Пауком. По сути, Хагор струсил и затаился до времени, чем и подставил под удар Инэлию и себя потом. Внутренне разбитое существо, он балансировал на грани ума и безумия. Он жил не здесь, куда его сбросили, и, понятно, не там, откуда изгнали, или сам он ушёл, уже неважно, а где-то в своих никому недоступных, абсурдных мирах. И трудно сказать, насколько его абсурдные миры не влияли на тех, с кем он соприкасался. Гелию, дочь своей Избранницы, он полюбил уже не как ангел, едва она вышла за черту своей детской жизни. Обладая ангельской природой, он не стал подлинным мужчиной, но мужская страсть снедала его немощную телесность. И видя, как на его глазах происходило становление Гелии-девочки в Гелию — девушку, а из девушки и в женщину, и это осуществлялось его соперником, Хагор почернел и исказился своим внутренним информационным Кристаллом, заменяющим ему в его черепной коробке то, что у гуманоидов принято называть шишковидной железой мозга. Это его информационный центр, носитель его персонального сознания, напрямую связанного с оставленным прежним миром. И порча не могла ни сказаться и на его внешних стабилизирующих Кристаллах — помощниках, искажая их волновое воздействие.
Заблокировав в основном Кристалле связь, что соединяла его с родным Созвездием и питала его в немалой степени, он отпал от своих кураторов, но сохранил в нём другую связь, канал своего воздействия через мощный энергетический транслятор на то, на что ему и казалось необходимым воздействовать. На землянина. Он часто играл своим перстнем на глазах Рудольфа и с радостным замиранием ловил его заинтересованный взгляд на один из своих внешних Кристаллов-помощников, понимая, каким ценителем каменного и кристаллического многообразия Вселенной является ненавистный соперник.
— Что это у тебя? — спросил Рудольф, не выдержав однажды.
— Хочешь, подарю? — просто спросил Хагор и протянул перстень. Его узкая смуглая ладонь осветилась волшебной игрой граней Кристалла. Твёрдость его была выше алмаза, а блеск не имел аналогов ни с одним из знакомых землянину кристаллов Земли, а также и тех, что были найдены на Паралее в горах. Землянин протянул свою большую и открытую светлую руку к ладони Хагора и невольно зажал сокровище в своём кулаке. Странная пронзающая вибрация охватила его руку и пошла куда-то вглубь всего его существа.
— Что хочешь взамен? — спросил Рудольф.
— Это дар, — сказал Хагор, — Храни!
И доверчивый землянин, счастливый подарком, надел его на безымянный палец.
— Шикарно! — произнес он с мальчишеским восторгом, не замечая зловещего мрака наполнившего глаза соперника, о котором он и не подозревал, как о сопернике, не зная о его истинном отношении к Гелии. Он доверчиво решил, что это искренний дар приёмного отца его девушки, которую по земным понятиям все на их базе считали его, Рудольфа, женой.
С тех самых пор его земная сила попала в обладание Хагора. А Хагор управлял его скрытыми и мощными потоками подсознания так, как ему было необходимо для осуществления своей мести. Сила же земного человека была огромна по сравнению с немощью Хагора. Через
