Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан (СИ) - Кот Дмитрий

— Нынешние главари очень хорошо наловчились использовать наши правила в своих целях и против нас же, — сказал Джиф.

Я молча и ошарашенно слушал. Моих друзей словно прорвало. Информация лилась из них потоком, как по мне, то теперь ее было слишком много, а я не очень хорошо соображал после выпитого. В общем, ничего нового. Банальная борьба за власть, если верить Шаду, то руководство клана, что называется, зажралось и обнаглело, наплевало на старые принципы и правила и превращает клан Цзы-Кун из блюстителей галактической морали и закона в инструмент для зарабатывания бабла и власти. Всё это они, конечно же, прикрывают красивой словесной трескотней об интересах клана, но каждому ясно, что имеет место одна лишь банальная демагогия. Шаду и таким, как Шад — тем, кому небезразлично было славное прошлое клана, — не нравилось существующее положение вещей. В общем, всё как у людей, ничего нового.

— Мы бы еще терпели, Ал, — сказал Шад, — обманывали бы себя надеждами, что всё изменится как-то само собой, до конца обманывали бы себя, и никто из нас не посмел бы поднять руку на своих… тем более, на старших…

— Пока нас самих не начали убивать! — рявкнул Джиф. — И теперь мы уже вынуждены как-то защищаться и реагировать.

— За очень небольшой промежуток времени в разных частях галактики погибло много наших, — мрачно сказал Шад. — И, что интересно, гибли в основном те, в ком сильна была Изначальная Пустота. В основном, в стычках с местными бандами. Сначала все думали, что это просто совпадения. Что все примерно так и должно быть — если мы стали одной из банд, то стычки неизбежны, а значит и смерти неизбежны. Но потом — нас уже стали убивать почти открыто, Ал. А все главари сидят в неприступных крепостях и очень неплохо себя чувствуют.

Я про себя отметил ремарку про неприступные крепости. По всей видимости, Хранитель, которого Шад собрался отправить в Изначальную Пустоту, сидит именно в такой. А наружу и носа не показывает, если у него, конечно, есть нос. И как мы будем на него охотиться — одному богу известно. Ну или может быть еще Шаду.

— Хранитель — тот, на кого опирается нечестивая верхушка клана, — сказал Шад. — У него все ниточки. Он поддерживает связи с бандами негодяев по всей Галактике. Через него идут все деньги. Это он оплатил провокацию, из-за которой началась наша усобица с Цу. Он носит звание Хранителя, но на самом деле это враг клана, враг закона и справедливости, один из худших врагов, какие только были за нашу историю. Он алчен и злобен, но умеет произносить красивые слова, очаровывая незрелые умы! Он опасен, Ал. Он много знает, умеет влиять на разум и читать сокрытое в нем. Без Хранителя верхушка клана — всего лишь кучка погрязших в роскоши болтунов, прикрывающихся древней мудростью. Без него они просто разбегутся кто куда, спрячутся в своих крепостях и подземельях. А мы соберем всех, кому дорог клан Цзы-Кун, кто помнит о справедливости и правосудии, для кого это не пустые слова! И вернем нашему клану былую славу!

Всё-таки Шад очень любил пафос. Но он был искренним настолько, что я сам невольно этим самым пафосом заразился. Несмотря на выпитое (а может быть и именно благодаря выпитому), я готов был вскочить и бежать на этого Хранителя, пусть даже он засел в самой неприступной в галактике крепости!

— Ну хорошо, парни! — сказал я воодушевленно. — Я с вами! Пусть даже шансов нет или почти нет, мне все равно! Раз уж речь идет о галактической справедливости, то я никак не могу пропустить возможность за нее побороться! Если нужно кого-то застрелить во имя галактической справедливости, то я — всегда пожалуйста! Хотя бы это оказалось самое могущественное и самое охраняемое существо в галактике!

Моя речь была слегка саркастичной, но, в общем, я говорил искренне. Сарказма мои друзья, скорее всего, не заметили, а вот искренность оценили вполне. Мы подняли очередной тост. После тоста Джиф и Шад затянули гимн клана — довольно заунывную, на мой взгляд, песню, мотив которой не может быть воспроизведен землянином (я за это ручаюсь — пробовал не один раз!), и слов которой я так и не выучил. Впрочем, я всё равно подтягивал, безбожно не попадая в ноты и перевирая слова.

А после гимна клана грех было не выпить! После очередного тоста у Джифа запиликал коммуникационный браслет. Он мимоходом взглянул на дисплей и что-то вполголоса сказал Шаду. Опять какие-то тайны мадридского двора, подумал я, но Шад развеял мои подозрения.

— Только что пришло сообщение, Ал.

— Что за сообщение? — вяло поинтересовался я, отмечая, что язык работает уже не так хорошо, как хотелось бы.

— За тебя отомстили. Сейчас ты кое-что посмотришь.

Джиф снял коммуникационный браслет, включил его в режим проектора и положил на стол. Возникшая картинка показывала что-то вроде ресторана. Зеркальные стены и белые колонны, разноцветные лампы и живые узоры, бегающие по стенам… За столиками, либо же прямо на полу — кому как удобнее — сидели самые разнообразные существа — пили, ели и общались. А потом я увидел кое-что, заставившее меня вздрогнуть. Прямо посреди зала перед низким и широким столиком на хитром ступенчатом кресле расположилось хорошо знакомое мне существо. Это был тот самый гигантский кузнечик — живой «детектор лжи», способный вытянуть из сознания разумного существа любую информацию. Гигантский кузнечик жрал. На столе перед ним было множество блюд, на некоторых из которых шевелились живые твари. Кузнечик методично опустошал блюдо за блюдом, причем делал это до тошноты неопрятно — из пасти у него текла вязкая слюна и сыпались крошки, по всей видимости, на ресторанный этикет столь высокопоставленное существо плевать хотело. Да и навряд ли кто-то осмелился бы сделать ему замечание — с полдюжины крысоголовых, хорошо вооруженных и в легкой броне, стоящие вокруг стола, заботились том, чтобы их босс мог насытиться в безопасности и покое.

Официанты — невзрачные и малорослые серые существа, похожие на гигантских кротов, вставших на задние лапы, не успевали подносить и подносить блюда. Я даже слегка удивился столь выдающемуся аппетиту этого кузнечика. Если бы я не знал из своего опыта управления двумя ресторанами, сколько могут сожрать негуманоидные существа, то решил бы, что чертов кузнечик решил таким образом покончить с собой, померев от несварения желудка и заворота кишок. Но кузнечик помирать не собирался, а все ел и ел. Неплохо хозяин этого ресторана зарабатывает на кузнечиковом аппетите, подумал я. Ни один ресторатор не отказался бы от такого клиента, на нем можно сделать натуральное состояние! Только я подумал об этом, как случилось нечто, непоправимое для бюджета хозяина ресторана. Один из официантов принес блюдо и с поклоном поставил перед кузнечиком. И тут же, неуловимо быстрым движением руки, выхватил откуда-то из складок своей хламиды небольшой пистолет.

Вспышка — мгновенная, ослепительная, смертоносная! И тут же — вторая! Третья! И вот — кузнечик (а вернее, его горящие останки) падает на стол, где шевелятся еще живые блюда, которые он не успел употребить. Еще вспышка! И ближайшего от официанта крысоголового просто сносит с ног и бросает на соседний столик, где веселится какая-то разгульная компания. Второй крысоголовый получает заряд плазмы в голову и часть его мозгов оказывается на белоснежной скатерти. Прочие крысоголовые не могут понять, что происходит, а «официант» стремительно кидается под столик, успев выстрелить еще два раза! Еще двумя крысоголовыми меньше!

Глава 22

Один из двух оставшихся в живых крысоголовых все же успел вытащить ствол и даже выстрелить пару раз, но один из плазменных зарядов ушел «в молоко», а второй продырявил одного из гуляк с рыбьей головой. И это было все, что он успел сделать, потому что официант в серой хламиде, выпрыгнув из-под стола подобно чертику из коробочки, пальнул ему в грудь. Крысоголовый рухнул. Последний оставшийся в живых охранник покойного кузнечика-телепата, обескураженный столь быстрой гибелью как босса, так и своих коллег, со всех ног бросился к выходу. Официант в сером, как-то лениво и не целясь, пальнул ему в спину. Крысоголовый почти успел добежать до спасительной двери, но мощный заряд плазмы приподнял его и швырнул в сторону. В ту же секунду посетители этого прекрасного ресторана словно очнулись от оцепенения. Началась вполне понятная в данной ситуации паника, которая мгновенно распространилась на весь ресторан. Как всегда бывает в таких случаях, все одновременно бросились к выходу, создав там неимоверную толчею и закупорив выход намертво. Официант в серой хламиде, сохраняя поразительное хладнокровие, совершенно спокойно проследовал к служебному выходу, о котором в панике никто из посетителей и не подумал. Изображение исчезло.