Владимир Михайлов - Беглецы из ниоткуда
Но так или иначе – по возвращении в корабль это станет его первой задачей. Или одной из первых. А сейчас надо продолжить то, зачем он и вышел на поверхность: добраться до внешнего входа в туристический салон.
Осторожно, тем же путем, каким дошел до квадрата, Рудик возвратился на дорожку и продолжил свой путь по заранее рассчитанному маршруту. Рогатый квадрат и все, что могло быть с ним связано, инженер заставил себя выбросить из головы – до поры, разумеется, до времени.
Прошло еще минут двадцать, прежде чем он добрался наконец до резервного люка туристического корпуса. Для этого ему пришлось, закончив путь по поверхности энергодвигательного корпуса, встретившего его столь неожиданным сюрпризом, воспользоваться скобтрапом, к которому вывела его дорожка, и, одолев таким образом длинную главную шахту корабля – ту, внутри которой помещались лифты и которая соединяла энергодвигательный корпус с жилым, а за пределами жилого продолжалась и заканчивалась в командном блоке, – выбраться на другую дорожку, подсоединившись к новому тросу, пройти по поверхности жилого корпуса, снова вскарабкаться по внешней стороне еще одной шахты, покороче и поуже главной, и только после этого оказаться на поверхности туристического корпуса.
Ступив на него, он снова задержался. На этот раз для того, чтобы полюбоваться на Новую планету, которая стала теперь видна и которой он ни разу еще не видел простым глазом, без помощи техники.
Увидев рукотворное небесное тело, он прежде всего постарался подавить в себе сразу же возникшее чувство разочарования: планета оказалась такой маленькой, что становилось совершенно ясно: рассчитывать на нее, как на место нормальной жизни людей, не придется еще очень и очень долго.
Но, в конце концов, за планету он не отвечал, а за корабль – да. И потому сейчас куда важнее было выяснить, что за чертовщина происходит в салоне туристического корпуса, и как можно наиболее быстрым и надежным способом привести все там к натуральному виду.
Убедившись, что сумка с инструментами находится при нем – надежно укреплена на правом бедре скафандра, – Рудик приблизился к люку. Он поймал себя на том, что не просто подходит к нужному месту, но скорее подкрадывается – как если бы там затаился враг.
Подойдя вплотную, он только теперь позволил себе включить нашлемный прожектор – и то очень ненадолго. Ровно настолько, сколько нужно, чтобы осмотреть крышку люка и прилегающую к ней часть обшивки.
Крышка, показалось ему, была в порядке – прилегала плотно, заподлицо с обшивкой, и не носила на себе следов каких-либо попыток открыть ее снаружи.
Впрочем, так оно и должно быть: кто мог предпринять такую попытку? За пределами корабля находился лишь Петров; но он уже восемнадцать лет как был мертв.
Поэтому Рудик сразу же выключил прожектор.
Но через секунду-другую включил снова. Потому что уже в темноте осознал: люк-то был в порядке, но что-то и тут было не так.
Он медленно, плавно повел головой, всматриваясь в обшивку. Да, вот оно – то, что он краем глаза увидел, но не сразу оценил, как отступление от нормы.
Часть обшивки – правильный, насколько можно было судить, круг более полуметра в диаметре – отличалась по цвету от остальной поверхности корпуса. Она была матово-черной – в то время как прочая обшивка оставалась полированной, слегка отсвечивала и потому казалась серой.
Инженер наклонился над матовым кругом, придерживаясь за релинг, и провел облаченной в перчатку рукой по черной поверхности. Даже сквозь плотную, многослойную перчатку чувствовалось, что поверхность действительно оказалась шершавой. Чтобы сравнить, Рудик попробовал на ощупь нетронутую обшивку; да, по ней перчатка скользила, как по льду: страховочное поле надежно предохраняло обшивку от воздействия космической пыли и микрометеоритов – не будь такой защиты, состоявший из антивещества корабль давно растаял бы в пространстве – за такой-то срок.
Матовый же круг сейчас тоже, конечно, находился под защитой поля, в котором нельзя было вырезать дыру, как в листе бумаги или металла. Но, похоже, на какое-то время эта защита была нарушена.
Кто-то и на самом деле хозяйничал, без всякого права и разрешения – если не внутри корабля, то, во всяком случае, на его поверхности.
«Вибрация, – вспомнил инженер. – Вибрация…»
Он попытался сообразить – что же находится под корабельной обшивкой в том месте, что было обозначено кругом. И не сразу, но представил себе схему туристического корпуса. Нет, ничего особенного там не было – под всеми слоями обшивки был лишь потолок… нет, не потолок, а наружная стена салона.
Было бы очень смешно, если кто-то пытался проникнуть вовнутрь таким образом, даже не попробовав открыть расположенный тут же рядом люк.
Зато уж сам-то инженер постарается войти нормальным путем…
Люк можно было открыть снаружи; для этого предназначался внешний размыкатель запирающего устройства. Если воспользоваться им, то в тамбуре включится система откачки воздуха, заблокируется внутренняя створка, а внешняя отворится.
Инженер, даже не глядя, нашарил едва выступавшую над обшивкой пробку рядом с люком и попытался вручную вывинтить ее. Не удалось, но в этом ничего страшного не было. Он вынул из сумки широкозахватный ключ, выдвинул телескопическую рукоятку, наложил ключ на пробку и нажал. Пробка словно посомневалась секунду, затем сдвинулась с места. Остальное было просто. Под пробкой Рудик нащупал выпуклую кнопку размыкателя, нажал (она послушно поддалась, слегка пружиня), выждал две секунды – и нажал еще два раза, быстро. Потом осторожно опустился на колени и прижался шлемом к обшивке, ожидая ощутить легкую дрожь, которая означала бы, что система включилась и исправно работает.
Но не ощутил ничего.
Странно, однако инженер не почувствовал и никакого разочарования; видимо, подсознательно он заранее ожидал, что механизм не сработает. После того, что произошло с внутренней дверью салона, в этом не было ничего удивительного. Просто салон со всеми его системами и устройствами теперь повиновался кому-то другому.
Инженер затем и находился здесь, чтобы выяснить – кому. И план дальнейших действий был заготовлен им заранее.
К счастью, его неизвестный противник позаботился о том, чтобы сохранить герметическую изоляцию салона от остальных помещений туристического корпуса и вообще всего корабля. Иными словами, можно было вломиться в салон извне, нарушая его герметизацию – и это не привело бы ни к каким осложнениям для всего корабля и находившихся в нем людей.
Оставалось лишь вломиться. То есть – открыть люк принудительно.
Однажды – много лет тому назад – инженеру уже пришлось проделать такую операцию. Правда, на другом корабле, но система принудительного открывания там была такой же – если и отличалась, то лишь в каких-то незначительных деталях. Там пришлось действовать так, чтобы спасти экипаж и ученых (корабль был исследовательским) от гибели, грозившей им потому, что слишком тесное сближение с небольшим небесным телом при неоправданно большой мощности, поданной на сканер, чтобы снять и запечатлеть в записи причудливые очертания небесного странника, привели к почти немедленному и неожиданно мощному взрыву этого тела. Потом оказалось, что происхождение странника было техногенным, проще говоря – он был творением рук человеческих, какой-то корабль, потерянный, похоже, сотни лет тому назад и давно уже не упоминавшийся ни в одной из лоций; людей на корабле давным-давно не было, а вот немалый боезапас остался (в те туманные времена все корабли дальних сообщений были вооружены – опасались то ли мифических, а может, и не совсем мифических пиратов, то ли воинственно настроенных пришельцев из каких-то иных цивилизаций; постепенно страхи эти выветрились – правда, на то понадобились столетия, – и теперь на «Ките», к примеру, нельзя было найти никакого оружия – кроме личного у членов экипажа). Боезапас этот и среагировал на лучевой удар, нанесенный сканером по корпусу скитальца. Обломки взорвавшегося корабля не замедлили вывести из строя и невольного агрессора. Главное ходовое зеркало было искорежено, корпус пробит в нескольких местах, спасательный катер заклинило в блоках, корабль стремительно терял воздух. Рудик тогда ходил вторым инженером на однотипном с пострадавшим корабле, оба они составляли исследовательскую пару. Ему и было приказано закрепить на корпусе аварийного корабля мягкий переходник со спасательного катера, на котором инженер и подошел к потерпевшему, – для чего пришлось прежде всего жестко закрепить катер на поверхности искалеченной машины, хаотически вращавшейся. Тогда он закрепил и загерметизировал переходник, после чего и настала очередь люка.
Инженер вскрыл его без особых усилий. Как-то получится на этот раз?
Он еще раз прокрутил в уме предстоящие действия в их строгой последовательности.
