Алёна Медведева - Обжигающий север
Глава 20
Мы спустились на подъемнике не так глубоко, как в прошлый раз, когда пробирались к компрессорам, но воздух стал гораздо более прогретым и влажным. Рид стоял рядом и регулировал процесс спуска. Чем больше я обдумывала его слова, тем отчетливее понимала, как он прав, – все в наших руках. В ближайшие год или два нам всем надо максимально постараться, только безумно рваться вперед не надо, необходимо действовать постепенно и размеренно, неуклонно продвигаясь к цели.
И каждый из нас может поспособствовать достижению желаемого результата. И я в том числе. Муж обозначил конкретные задачи – добиться положительного результата в выращивании растений, плоды которых съедобны, и экономно подходить к расходованию имеющихся запасов. Могу ли я помочь еще чем-то? Рид говорил о моей помощи остальным в качестве Проводника. Значит, мне надо научиться управлять собственными проявившимися ресурсами.
– А как научиться пользоваться способностями Проводника? – спросила я Рида, когда платформа подъемника застыла, доставив нас на нужную глубину.
– Ожидал этого вопроса. – По его губам скользнула едва заметная улыбка. – Будем стараться учиться, по возможности каждый день. Мне почти неизвестно о представителях этой древней касты, поэтому придется действовать наугад, скорее интуитивно. Выходи.
Шагнув с платформы, я оказалась в коротком тоннеле с тусклым освещением: слабо светящаяся поверхность потолка создавала ощущение ранних сумерек, а не дня, как в жилых залах. Метров через десять тоннель резко оборвался и вывел нас в длинную – противоположный край был еле различим – пещеру. За счет рассеянного, неяркого белого свечения создавалась иллюзия земной лунной ночи (мама не раз словесно описывала мне ее!), когда вроде бы и темно, но рассмотреть очертания окружающего вполне возможно. Оленям в этих сумерках будет привычно. Поверхность основания пещеры достаточно ровная, лишь кое-где виднелись довольно крупные валуны и камни, лежащие кучами или по одному. Но совсем иное с первого мгновения приковало мой взгляд. Впечатление произвело не пространство еще одной подземной полости шахты, а разросшийся здесь мох, который совершенно по-другому выглядит и отличается от темного мохнатого растения, что мы вытряхивали из набитых доверху мешков. Сейчас в этом почти лунном свете единственное растение Иволона таинственно отливало металлическим блеском, а если учесть, что мох сплошным ковром укрывал основание пещеры и нижнюю треть стен, то создавалось ощущение нереальности представшей передо мной картины.
– Так необычно, – выдохнула я стоявшему позади мужу, осознав, что замерла на месте, задержав дыхание.
– Да, причем вся эта красота образовалась совершенно случайно, – пояснил старх. – В средних пещерах мы вырубали пробную породу, проверяя наличие в ней гелия-3, потом какое-то время тут хранилась часть оборудования, для чего конкретно эту пещеру, как самую большую в нашей шахте, углубили и сделали минимальное освещение. Еще какое-то время здесь был перевалочный склад, в котором что только не хранили – от вагонеток для руды до продуктов. Думаю, именно с продовольствием с Ридана и попали споры мха. И совершенно неожиданно смогли приспособиться к жизни, да еще как… Все, что сейчас видишь, разрослось меньше чем за год. И не только у нас так получилось. В нижних пещерах под убежищем тоже полно этого мха. Именно поэтому я склонен думать, что с разведением моруса все получится – наша искусственно созданная среда близка к условиям этого подземного мира.
– Если он так быстро вырос, то и возобновляться должен хорошо, – поделилась я предположением.
Рид, шагнув вперед, пожал плечами, выражая обнадеживающий настрой:
– Вот поэтому и решили попробовать разводить оленей.
– А вода? Откуда здесь влажность, достаточная для произрастания мха?
– Идем, – кивнул в нужную сторону муж и взял меня за руку, приглашая следовать за собой.
Мы прошли метров сто, прежде чем достигли настоящего водопада! А я никак не могла понять, откуда странный глухой шум, непривычно разносимый эхом под сводом пещеры. Каскадными потоками, далеко разбрызгивая россыпь блестящих капель и создавая туман влажной взвеси, он стекал по стене, образуя небольшую проточную заводь, вода из которой исчезала в широком отверстии у самого края пещеры.
– Это часть охлаждающей компрессоры системы, – пояснил Рид. – На поверхности есть специальная установка, действующая на накопителях с сияющей, она рубит и измельчает лед, который транспортируется вниз, по пути разделяясь на два потока. И в виде мелкой крошки в первом случае и ледяной воды – во втором (путь этого потока длиннее, и лед успевает растаять) попадает в специальные охлаждающие отсеки компрессоров. В них вода сильно нагревается за несколько минут, ведь процесс идет непрерывно, и уже дальше проходит по специальной системе стоков, охлаждаясь вновь и обогревая некоторые пещеры. Этот водопад как раз часть системы стоков, вода в нем теплая и безопасная. Гелий не дает заражения, а стоковая циркуляция позволяет воде пройти дополнительную фильтрацию.
Я коснулась рукой поверхности заводи и удостоверилась – вода не просто теплая, а очень теплая! Хоть ванну принимай.
– Когда заметили черный мох и появилась мысль об оленях и пастбище, мы этот водопад немного расширили и сделали каскадным, – дополнил муж.
– А куда потом девается весь этот гигантский объем воды, что идет на охлаждение компрессоров? – озадачилась я.
– Снова попадает на поверхность и почти мгновенно замерзает, – с серьезным видом разъяснил муж, пристально рассматривая водоем. – Специальными пушками на сияющей распыляется снаружи, мгновенно конденсируясь и превращаясь в лед. Замкнутый цикл, механизм действия, если вдуматься, схож с процессом поглощения и выброса энергии Проводниками. Вода сначала забирает тепло, охлаждая компрессоры, а потом отдает его, нагревая воздух в пещерах.
– Получается, это не та вода, что стекает с таяльни? – попыталась я сообразить, как все это может быть взаимосвязано.
– Нет, там лед тает постепенно, поскольку в быту нет такой колоссальной потребности в воде. Но вода из таяльни проходит через систему фильтрации, санирования и обогащения. Это позволяют сделать установленные фильтрующие системы. Надо будет тебе показать, кстати, раз ты такой чудесный механик, то всегда сможешь помочь не только с установкой распределительного насоса, но и с заменой фильтров.
Я так и не поняла, пошутил Рид или высказался о моей помощи на полном серьезе. Посмотрим.
Осмотревшись, заметила неподалеку сделанный из металлических заграждений загон метров на восемьдесят.
– Для оленей? – удивилась я. – Думала, вы вход в пещеру просто оградите, а внутри животные смогут перемещаться свободно.
– Нет, по всей территории пещеры сразу не смогут. Опасаемся, что так часть мха будет вытоптана и пропадет бесполезно. Решили пока сделать им большой загон, чтобы олени были более подвижны и сами могли добывать пищу. А ограждение по мере поедания мха будем переносить на новое место. Так и скорость возобновления растения увидим.
Пещера, конечно, большая, но, если представить, сколько за год должны съедать олени…
– А много пещер с этим черным мхом? – Голос мой дрогнул.
– Пять. И эта самая большая, – спустя паузу ответил Рид. – Есть еще три свободные пещеры в шахте. Одну отведем под твою теплицу, а в двух других тоже попытаемся расселить этот мох.
Понятно, почему муж говорил, что нельзя думать о большом стаде в перспективе. Не факт, что нашим трем оленям хватит пропитания. Конечно, есть привозной корм, но навсегда им не запасешься… Так что вопрос скорости возобновления этого риданско-иволонского мха очень актуален.
– Я с Руензом договорился. Ему мох совсем не нужен. Поэтому после окончания сезона ветров съездим и, сколько сможем, соберем и увезем к себе. Дорогу осилит идущий, так что будем стараться оленей сохранить, – словно прочел мои мысли муж. – Завтра расширим подъемник и оленей сюда переместим.
А если сможем выращивать морус, то обеспечим дополнительной пищей и оленей, которые едят ботву. Это тоже немаловажный стимул осуществить затею с теплицей, олени мне очень нравились.
– Вита, – неожиданно интригующий тон вырвал меня из размышлений на сельскохозяйственную тему, – купальня предполагает нечто схожее?
Муж указывал на проточную заводь с теплой водой. Получается, что да. Я утвердительно кивнула.
– Предлагаешь у нас не делать, а ходить сюда купаться? – усмехнулась я. – Тут даже поплавать можно.
– У нас сделаем, это не обсуждается, а вот искупаться можно, – деловито поддержал мысль муж.
– О! – Купание в атмосфере лунной ночи, в уединении, наполненном лишь звуком падающей воды, это так невероятно романтично…
– Рискнешь? – Глаза мужа даже заблестели в сумерках.
