Роман Злотников - Шаг к звездам
— Помогите выбраться.
— Непременно.
Надо заметить, что, услышав это предложение, Пинолли вылетел из капсулы настоящей ракетой. Впрочем, как уже упоминал Грокк, у той красотки очень даже было на что посмотреть и… ну… за что подержаться. Хотя так уж сильно границ… хм… ну, скажем так — обоснованного, они с Грокком не перешли.
— Твари бездны, как мне хреново-то! — прошептала девушка, сползая по стенке капсулы на пол.
— Штурм-сержант Грокк, — представился Грокк. — Тяжелый разрушитель «Гордость предков».
— Кап-сержант Пинолли. Оттуда же.
— Команд-пилот Акринен. Тяжелый носитель «Портуберанец».
Десантники переглянулись. Облегченно и озадаченно. Облегченно, потому что красотка оказалась не из офицеров, а из своего брата — младшего начсостава. А озадаченно, потому что к тому моменту, как они оба попали в регенераторы, тяжелый носитель «Портуберанец» пребывал вполне себе в совершенно целом виде, выпустив все свои штурмовые боты и болтаясь далеко в тылу объединенного флота. Ну, еще бы, возможности артиллеристского боя у тяжелых носителей были очень и очень дохлыми, да и с броневой защитой у них дело обстояло весьма кисло. Так что потери тяжелых носителей обычно происходили только в том случае, если флот, к которому они принадлежали, терпел настолько серьезное поражение, что выход из боя осуществлялся по принципу: «Спасайся, кто может!». После чего оба десантника, одновременно, развернулись и уставились на валявшееся рядом с капсулой старшего пилота тело…
Добравшись до лифтового холла, штурм-сержант поднялся на шестую палубу и притормозил, размышляя, куда двигаться дальше — сразу в бар или сначала зайти в каюту, чтобы принять душ и сменить белье. Привычка требовала сделать последнее, а разум утверждал, что за сегодняшнюю рабочую смену Грокк не успел ни пропотеть, не измазаться. Шесть с половиной часов работы в качестве оператора малого погрузочного комплекса — это курорт, а не работа…
Привычка взяла-таки верх, и штурм-сержант повернул налево, в коридор, ведущий к третьему жилому блоку.
Грокк успел помыться и стоял в душевой кабине, овеваемый потоками теплого воздуха, когда ему в сеть стукнулся Пинолли: «Ты где?».
«Сейчас иду», — отозвался штурм-сержант.
«Я в дальнем баре на носовой обзорке».
До носовой обзорной палубы штурм-сержант добрался через десять минут. Несмотря на сиротливо выглядевшие из центрального коридора пустынные трюмы, содержимое транспорта было продано все-таки далеко не полностью. Не говоря уж о его оборудовании. Так что на стоянке у выхода из жилого блока все так же маячило несколько небольших кубических универсальных электрокаров в пассажирском варианте. Передвижение людей и небольших грузов по огромному кораблю чаще всего осуществлялось именно с их помощью. Пассажирский вариант электрокаров представлял собой открытую четырехместную платформу с очень маленьким клиренсом и практически без подвески (ну нету здесь, на корабле, ни неровностей рельефа, ни дождей или сильного солнца), с плоскими сиденьями. Он разгонялся до двадцати пяти километров в час и мог двигаться не только под управлением водителя, но и по заранее заложенным в автопилот маршрутам.
Приостановившись у стоянки, штурм-сержант пару мгновений прикидывал, что лучше — пройтись пешком, затратив на это с полчаса, или добраться до места на каре, но затем решил поторопиться. В конце концов, «стук в сеть» мог быть вызван не только желанием старого приятеля почесать языком, но и некими новыми сведениями, которые необходимо было обсудить. Так что Грокк, поморщившись, уместил свой мускулистый зад на откровенно неудобном, жестком и плоском сиденье электрокара и ткнул пальцем в иконку, задававшую в качестве конечной точки маршрута «стоянку 5», расположенную рядом с лобовой «обзоркой». Транспортное средство мигнуло экранчиком меню, показав, что зафиксировало заданную точку назначения, и тут же тронулось с места, быстро, но плавно набирая скорость. Штурм-сержант поерзал и снова скривился. Ну вот чего стоило поставить на эту коляску сиденья чуть поприличнее? Нет, он знал, что удобство принесено в жертву рационализму и такая форма сидений вызвана в первую очередь тем, что вследствие этого пассажирскую версию кара можно превратить в грузовую всего за двадцать секунд — просто отделив от него три из четырех сидений и закрепив их в качестве ограждения грузовой платформы Г-образной формы, охватывающей водителя справа и сзади. После чего получался кузов, объемом по обрезу ограждения более чем в полкуба, куда можно было навалом загрузить всякую муть типа картриджей, упаковок с боеприпасами, элементов механизмов, тюков с рапид-тканью и всего такого прочего. Либо с помощью тех же сидений можно было почти в два раза увеличить площадь грузовой платформы. Но заднице-то от осознания всего это удобнее никак не становилось… Впрочем, машинка была шустрой, поэтому сама поездка, даже между самыми отдаленными точками корабля и с использованием лифтов, редко когда занимала более пяти, максимум десяти минут, так что можно было и потерпеть.
Пинолли пребывал на обзорной палубе в гордом одиночестве.
— Ну, что у нас нового? — поинтересовался штурм-сержант, усаживаясь на удобный диванчик рядом с приятелем, занявшим место с краю, рядом с подлокотником. Носовая обзорная палуба была почти сплошь уставлена такими диванчиками. Раньше, как Грокк помнил, между ними были еще расставлены кадки с декоративными растениями, причем весьма, так сказать, высокотехнологичные, поскольку растения, находящиеся в них, как знал штурм-сержант, годами не требовали ухода. Даже полива. Что-то там было с конденсацией влаги, находящейся в воздухе и еще чем-то куда более мудреным. Но столько лет и они не выдержали. Так что сейчас все эти кадки были убраны, вследствие чего обзорная палуба выглядела эдак… пустовато. Да и за барной стойкой бокового бара никого не было, вследствие чего ее релаксационные возможности в настоящий момент были заметно урезаны… а-а, нет, не особенно.
— Держи, — Пинолли протянул Грокку бутылку пива, которую достал из коробки, стоявшей на полу, рядом с диванным подлокотником.
— Спасибо, — одобрительно кивнул штурм-сержант, привычным движением сорвал пробку и сделал большой глоток. — Старое?
— Да, из наших же трюмов.
— А я уж думал все подчистую продали, — буркнул Грокк. — Ну, так что нового-то?
— А просто пригласить друга посидеть-побалдеть и пивко там попить я, значит, не могу? — хмыкнул Пинолли.
— Не-а, — мотнул головой штурм-сержант и ухмыльнулся. — Балдеть ты любишь один, и в своей каптерке, а с другом… если только за его счет. Так что давай, колись.
Пиноллли усмехнулся:
— Ну и сейчас, как видишь, тут тоже пустовато. Ты да я — и больше никого. Ну да ладно, речь не об этом… Ты сидишь? Вот и хорошо. Потому что если бы стоял, то от той новости, которую я собираюсь тебе сообщить, ты бы точно упал, — он сделал многозначительную паузу, а затем торжественно произнес: — Наш юный офицерик, старина, — один из «золотой десятки»!
— Да чтоб меня Твари бездны разорвали! — ошеломленно выдохнул штурм-сержант…
После того как они быстренько привели в чувство того вуайериста и уточнили у него, что за херня здесь творится, все трое лузитанцев на некоторое время впали в ступор. Семьдесят лет! Твари бездны и Темная материя — они проторчали в капсулах СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ! Ну… плюс-минус год-другой, но при таких цифрах это не имело ровно никакого значения. Все трое некоторое время молча сидели не просто оглушенные, а прямо-таки придавленные этой чудовищной новостью, но тут из-за капсулы Пинолли послышался уже знакомый всем троим хриплый всхлип. И это сразу же вывело их из состояния глубокого шока. Лузитанцы… Пинолли, развернувшись всем телом и вытянув шею, заглянул за борт своей капсулы, после чего озвучил очевидное:
— Еще один очухался.
— Кто? — вполне ожидаемо поинтересовался штурм-сержант.
Пинолли поднялся на ноги и скрылся за своей капсулой. Спустя мгновение из-за капсулы донесся ответ:
— Кули.
Грокк ухмыльнулся. Старший штурм-мастер Кули был весьма известной личностью во втором флоте. И известен он был не столько даже этим своим высшим из возможных для рядового рангом (старших штурм-мастеров во втором ударном насчитывалось всего восемь человек), а в первую очередь двумя вещами: во-первых, тем, что без него не обходилась ни одна более-менее серьезная заваруха, где бы она ни случалась — на родной базе во время увольнения или при десантировании на неподавленную вражескую орбитальную крепость, и, во-вторых, тем, что из всех этих заварух Кули всегда выходил живым. Хотя и не всегда целым.
— Что ж, с такой командой я бы рискнул взять на абордаж любую лоханку и… — он перевел взгляд на вуай… хм, короче, задержанного: — А сколько вас всего на борту?