Легкое дельце (СИ) - Серебрянская Виктория
Меня беспокоило то, что время на сканирование притащенного мне никто не выделил. По правилам я должна была сначала все проверить, а потом уже давать разрешение грузить все по местам. Утешало лишь то, что отправка капсулы с паралитиком в космос как способ убийства, было слишком дорого и слишком сложно. Следовательно, имело место нечто другое, и можно было надеяться, что ничего взрывающегося или самовоспламеняющегося на борту быть не должно.
Особенно тщательно я проверяла крепления капсулы с мужем нанимательницы. И вот здесь мне никто не собирался мешать. Наоборот, дерганный фарн, представившийся Эрсом Этерелли, приставленный сопровождать больного, нервно попросил закрепить ее получше, чтобы капсула однозначно не смогла ни при каких условиях сорваться с отведенного ей места. Сам он опасался не справиться. А потом еще вдобавок попросил помочь ему с креплением пары медицинских приборов, которые должны были постоянно находиться рядом в помощь работе самой капсулы. Он меня так замучил, что я уходила из медотсека с чувством глубокого облегчения и уверенностью, что где-где, а уж там точно все останется на местах, даже если я столкнусь с астероидом.
Старт прошел как по маслу. Пилотируемый корабль был новой, мощной, современной и супернавороченной яхтой. Послушной и верткой. В отличие от тех жестянок, на которых я летала после окончания академии. Управлять ею было одним сплошным удовольствием. Она отзывалась, казалось, на малейшее движение моего мизинца, охотно подчиняясь и покорно ложась на заданный курс. В какой-то миг, уже готовясь прыгнуть в гиперпространство, я поймала себя на смешной мысли, что вот-вот получу технический оргазм от управления кораблем. Широко ухмыльнувшись своим дурным мыслям, я отправила предупреждение о гиперпрыжке единственному члену своей команды и начала отсчет.
Я не ожидала увидеть фарна в рубке управления яхтой, но он приперся ко мне спустя всего десять минут после того, как мы вошли в гиперпространство. Поставил у моего левого локтя на угол панели управления большую термокружку и без приглашения уселся в соседнее пустующее кресло:
— А ты молодец! — выдохнул, отхлебнув из собственной кружки, родной сестры той, что стояла у моей руки. — Не ожидал! Готовился стабилизировать состояние пациента сразу после перехода в гиперпространство, а ты прыгнула так, словно сделала шаг на паркете! Даже нескольких секунд дестабилизации работы капсулы не случилось! Теперь понимаю, почему на этот рейс наняли именно тебя! Ты профи!
Недаром говорят, что женщины любят ушами. Несмотря на мою, вновь поднявшую голову паранойю и подозрительность, мне сделалось приятно от похвалы, на душе потеплело.
— Спасибо, — сдержанно отозвалась я. — Меня для этого и нанимали. Чтобы звездолет дошел до цели путешествия как по маслу. Но все же, несмотря на весь мой профессионализм, не стоит оставлять своего пациента надолго без присмотра, — намекнула я на то, что фарну стоило бы убраться восвояси.
Медик проигнорировал намек. Благостно усмехнулся тонкими, едва заметными губами, характерными для его расы, поднял кружку, словно салютуя мне, отпил из нее, а потом продемонстрировал коммуникатор на запястье:
— Все тут! Если вдруг случится хоть малейший сбой или отклонение, я мгновенно буду в медотсеке. Но судя по тому, что я сейчас вижу и испытываю, у меня будет не перелет, а сплошной курорт!
— Ну-ну… — Едва слышно хмыкнула я, одним глазом наблюдая за работой приборов.
Мне хотелось есть. Пообедать не успела, а после стартов у меня всегда просыпался поистине волчий голод. Но оставлять у панели управления незнакомого инопланетника, чтобы сходить поесть, я опасалась. Черт его знает почему. Ну не вызывал у меня фарн доверия!
— Пей кофе, — мягко подтолкнул меня мой невольный компаньон, — ты заслужила! Это хороший кофе из моих личных запасов. Я, знаешь ли, кофеман. И суррогат меня не удовлетворяет. Поэтому обычно беру с собой в дорогу тот кофе, что пью постоянно.
— Спасибо. — Я покосилась на одинокую термокружку и принялась снимать показания сканера пространства. — Но я потом. Все равно напиток в термокружке и не остынет. А мне сейчас нужно кое-что сделать. Не хотелось бы залить приборы кофе и через час после старта заниматься чисткой пульта.
Фарн ухмыльнулся в ответ и, наконец, поднялся с насиженного места:
— Тогда не буду мешать! Если что — ты знаешь, где меня найти, — неуклюже схохмил он и исчез, наконец, за дверью.
Я с облегчением расслабила спину и плечи, только сейчас сообразив, насколько была напряжена, рассеянно растерла шею и закончила снимать и фиксировать показания сканера. Впереди было пусто, как на федеральной дороге в новогоднюю ночь. А потом, почти не задумываясь, насколько этично то, что я делаю, подсоединилась к системе наблюдения и нашла фарна. Тот стоял над медкапсулой, смотрел на нее и потягивал напиток из термокружки. Не знаю, почему, может быть, навеяло не в меру разгулявшееся воображение, но мне почудилась во всей позе фарна и в его жестах ненависть. Лютая, убийственная, обжигающая космическим холодом. Я даже содрогнулась. А потом по наитию, быстро, пока не передумала, вывела подачу сигнала со всех запоров на яхте, в том числе и от креплений медицинской капсулы, себе на коммуникатор. Теперь я мгновенно узнаю о любой попытке проникнуть в любое запертое помещение. Или повредить паралитику. Я не знала, зачем мне эта информация, просто сделала. А потом с чувством выполненного долга и ощущением смутной тревоги заперла рубку и отправилась добывать еду. Термокружка так и осталась стоять на краю пульта.
Сигнал раздался, когда я уже вскрыла контейнер из пищевого автомата и взялась за ложку. Не веря собственным ушам, я вывела на голограмму изображения с камер, уверенная, что лишних свидетелей этого не будет. Да так и застыла с приоткрытым ртом. Нет, нечто подобное я и подозревала. Иначе бы просто не стала возиться с передачей сигналов на комм. Но как-то я не ожидала, что фарну хватит наглости вскрыть дверь в рубку управления!
Первым моим порывом стало бросить все, мчаться в рубку и набить наглецу морду лица. Но я быстро отказалась от этой идеи. Просто фарн вошел в помещение, осмотрелся, постоял у моего кресла, сунув руки в карманы комбинезона, ни к чему не прикасался. А спустя пару минут просто повернулся и вышел, тщательно заперев за собой дверь. И что это, спрашивается, было? Проба пера, так сказать? Сможет он или нет, проникнуть втайне от меня в запертое помещение?
Ничего другого в голову не приходило. И я задумчиво взялась за еду.
Глава 2
Передо мной неожиданно в полный рост встала проблема отдыха для меня. Вообще, на подобных звездолетах, особенно для коротких рейсов, очень часто в обход всех правил и запретов обходились одним пилотом. К счастью, современная техника это вполне позволяла. А высокий гонорар вполне компенсировал неудобства для наемного работника. Но в таких случаях никто из пассажиров или других членов команды не лез в управление кораблем. Только лишь если пилот попросит помочь. Но мне бы и в голову не пришло привлекать к пилотированию корабля незнакомого фарна с медицинским образованием. Я собиралась, как все нормальные пилоты, на большие отрезки времени оставлять яхту на автопилот, пока сама буду отдыхать. Но теперь, с учетом того, что фарн в первые же минуты полета вскрыл рубку, об этом оставалось лишь помечтать. И я не понимала, как мне выкручиваться, без сна я не протяну полет даже на стимуляторах. Я ведь не дроид, чтобы без отдыха и подзарядки провести весь полет в кресле у пульта управления. Мне нужно пить, есть, справлять естественные надобности и хотя бы изредка спать. А как можно уснуть, зная, что в это время кто-то может вмешаться в заложенные тобой программы?
Фарн только вскрыл дверь в рубку управления и постоял возле пульта, а моя паранойя уже расцвела пышным цветом. Наскоро поглотав взятое в пищевом автомате, я до позднего вечера по внутреннему времени корабля провела в рубке, разрабатывая запасные варианты маршрута и собственных действий, на тот случай, если все-таки не услежу за медиком и он мне что-то порушит. В итоге заработала дикую головную боль и все-таки была вынуждена прибегнуть к медикаментам. Плохо. Полет ведь только-только начался.
