Калмыцкая праща - Антон Ерёмин

На следующее утро, опять ровно в шесть, военные подогнали к гостинице автобусы. Перебрав на банкете, журналистская братия была уже не так весела, держась за голову и попивая ледяную минералку, они ахая и охая расселись в автобусы.

Дорога до стартовой площадки заняла три часа. Выйдя из автобуса, мы увидели огромный бункер, возле единственного входа дежурили три автоматчика в полном обмундировании, даже в бронежилетах. Перед нами остановился черный «Аурус» и из него вышел Трубецкой. Он сиял лучезарной улыбкой и был очень оптимистично настроен. Дианы рядом с ним не было, я вообще больше никогда ее не видел в живую. Она часто мелькала в светских новостях и каждый раз видя ее, я вспоминал эту ночь в Калмыкии.

Служащие космодрома проводили нас в бункер и рассадили на места для гостей. Перед нами была стеклянная стена, за которой суетились инженеры. Они подготавливали к полету первый челнок. Через пол часа в динамиках мы услышали голос ответственного за полетами.

– Объявляю обратный отсчёт. До старта осталось пять минут. Всему персоналу покинуть стартовую площадку.

Инженеры спешно разбежались и челнок, встав на рельсы, начал медленно двигаться к порталу.

– До старта осталось три минуты. Всем занять свои посты и доложить о готовности.

Из динамика на перебой начали доноситься доклады постов, а челнок въехал в портал и за ним опустилась бетонная перегородка.

– Две минуты до старта.

Оказывается, мы сидели на вращающейся платформе, она дернулась и начала плавно поворачиваться на сто восемьдесят градусов. Стальные ставни раздвинулись и нашему взору предстала пусковая труба.

– Минутная готовность. Запустить реакцию.

– Реакция запущена.

Прозвучала пронзительная сирена и мы, не веря своим глазам, начали наблюдать, как неподвижный воздух калмыцкой степи пришел в движение. Он закрутился вокруг трубы сильным вихрем.

– Десять. Девять. Восемь.

Монотонный голос отсчитывал последние секунды и мне показалось, что мое сердце остановилось.

– Три. Два. Один. Пуск.

Бункер слегка затрясся и через пару секунд мы увидели, как из трубы вылетел челнок.

– Пять секунд, полет нормальный.

– В спинках кресел загорелись мониторы, и мы увидели изображения с камер челнока.

– Десять секунд, полет нормальный. Доложить по постам.

Посты опять на перебой доложили о своих цифрах.

– Сто секунд, полет нормальный. До выхода в космос осталось тридцать секунд.

Камер на челноке было две. Одна показывала, как удаляется Земля, а вторая начала гореть звездами.

– Есть выход в космическое пространство.

Заиграл гимн, и мы все поднялись со своих мест. Когда гимн закончился, нашу комнату огласили аплодисменты и радостные выкрики на всех языках мира. Люди начали обниматься и трясти сжатыми в кулаки руками. Чудо свершилось, челнок облетел землю и вошел в электромагнитный смерч. Все прошло штатно и без эксцессов.

На следующий день все средства массовой информации взорвались видеороликами с космодрома. Одни иронизировали, другие не могли найти эпитеты, чтобы описать произошедшее. Уже через год начались регулярные рейсы. Компания Трубецкого полностью захватила рынок коммерческих стартов, теперь только она выводила на орбиту спутники. Конкурировать с ней не смогло даже НАСА. Президент США увеличил финансирование этой организации в десять раз, но они так и не смогли повторить успех Трубецкого. Но если для многих Калмыцкая праща была финалом, то для него всего лишь первым шагом. Космопрот был способен запускать до ста челноков в сутки, вскоре были заключены контракты со многими странами. За отказ от санкций и ограничений мы строили для них станции на орбите не только Земли. Космический туризм стал таким же обыденным, как и поездка на море летом. Начали появляться такие развлечения, о которых раньше мы не могли и мечтать – Орбитальный серфинг, или гонки на скоростных челноках в открытом космосе. Калмыцкая праща изменила наш мир раз и навсегда.

***

Следующий раз я вернулся в Калмыкию спустя пять лет. За это время в нашей стране поменялось абсолютно все. Все санкции и ограничения были сняты, Россия вернулась в лоно супердержав и заняла в нем почетное первое место.

Вернулся на космодром я для того, чтобы первый раз в своей жизни полететь в космос. Я был уже главным редактором, моя карьера взлетела так же стремительно, как и челнок с Калмыцкой пращи. Летел я не для праздного любопытства, а освещать первый полет на луну, даже не полет, а спуск со стапелей первого межпланетного корабля. Его построили в космосе, как и обещал Трубецкой. Грузовые челноки доставляли на орбиту контейнеры с чистым сырьем для принтеров, дальше дело техники, принтера печатали изделия, мастера собирали их в узлы и агрегаты, а потом уже на стапелях из них, как из конструктора «лего», собирали корабли. Сейчас на стапелях было около десяти кораблей – Гагарин стал первым.

Приземлился я в этот раз не в Минводах, а в Ставрополе. Как же все изменилось за эти годы. Я решил отказаться от автобуса и взял такси. Нет, автобус уже не был китайским, это был превосходный европейский автобус класса «Туризм», комфортабельный и тихий. Но я мог себе позволить такси и позволил.

Блокаду республики военные сняли, теперь шоссе Ставрополь-Элиста было переполнено. Нужды в блокпостах не было и военные ушли. Миловидная девушка вручила мне ключ от машины, и я направился на стоянку. Нажатие кнопки и мне подмигнул стильный немецкий седан класса люкс. Новенький, блестящий, черный Бумер сам открыл дверь, приглашая меня погрузится в него. Я удобно расположился в мягком кожаном кресле, и оно мгновенно подстроилось под меня.

– Задайте маршрут. – Прозвучал голос навигатора. Получив команду, Бумер зажег цифровую панель приборов и экран навигации. – Маршрут построен. Автопилот, или ручное управление?

– Ручное. – Не смог я отказать себе в удовольствии.

– Как вам будет угодно.

Навигатор умолк и я, обхватив приятную на ощупь баранку, нажал педаль газа. Бумер отозвался басовитым рыком двигателя, но это было обманкой, в нем вообще не было двигателя. Четыре электромотора располагались прямо в колесах, он был абсолютно бесшумным, но многие автолюбители жаловались на это, и тогда баварские инженеры записали звук ревущего мотора и синхронизовали его с бортовым компьютером. Это было опцией, и не только в России, но и по всему миру, без него машины не покупали. Бумер тронулся плавно и колеса зашуршали по асфальту. Какое-же блаженство управлять этим чудом. Магнитные амортизаторы поглощали всю вибрацию от колес. Складывалось впечатление, что машина парит, а не едет. В это сложно поверить, но мы могли запускать в космос челноки, но так и не научились строить хорошие автомобили. Благо после отмены санкций в нашу страну вернулись все крупные