10 лет спустя - Имран Муса оглы Магеррамов
После этого я стал изучать оперативные сводки с пунктов слежения. Этот день был на удивление спокойным, если не считать контакта с Эо Тойей и мой внеплановый визит в Перу, в пустыню Наска. Кажется, можно поспать. Я откинулся на спинку стула и позволил себе задремать.
Мне снилась древняя цивилизация Наска и сцены ее контактов с торусами. Снилась древняя обсерватория, сцены жертвоприношений, обмена технологиями. Потом мне снилось лицо Тойи. Он говорил мне что-то невразумительное. Чуть позже я смог разобрать его речь:
– Просыпайся, работяга.
Открыв глаза, я увидел свою жену. Она была одета, как секретарша из фантазий офисного босса: обтягивающая юбка, блузка, расстегнутая до уровня декольте (благо, фигура ей позволяла), туфли на высоком каблуке (я подарил ей их на годовщину свадьбы). На шее, на длинной цепочке у нее висел кулон с нашей семейной фотографией, подаренный ей на день рождения (на оборотной стороне была гравировка «С днем Рождения, милая», а в сам кулон был встроен маячок, который позволял мне отслеживать ее передвижения; кроме того, она могла отправить своеобразный сигнал SOS, если бы я был им срочно нужен; сигнал передавался по спутнику через защищенный канал, поэтому перехватить его никто не мог; она знала об изюминке этого подарка и приняла его с радостью).
Она сидела на столе, легкомысленно покачивая ножкой и смотря на меня с улыбкой. Я решил спросить у нее:
– Соскучилась?
– Да, мне надоело видеть тебя в экране и слышать по телефону. Ты нужен нам с дочкой.
– А как ты прошла?
– Ты забыл, что у меня высокий уровень доступа? Забыл, что все меня здесь знают?
– Виноват. Исправлюсь.
– Еще как виноват. – Она подалась вперед и кокетливо чмокнула меня в щеку. После этого она смущенно улыбнулась, будто школьница на первом свидании.
– С огнем играешь, дорогая. – Ответил я, положив ей руку на колено. Боже, она вся горела.
– Может, я именно этого и хочу, не думал? – Спросила она, озорно поведя бровью.
– Меня по-другому воспитывали.
– То есть? – Она взяла меня за руку.
– А как же выпить, поговорить, потанцевать, кино, вино, домино и прочая мишура?
– Брось, мы не на первом свидании. – Она провела пальцем по моему подбородку. – Слушай, а ты одичал. Щетину отпустил. Так ты мне нравишься больше. Мой дикарь.
Я себя обманывал, ища повод отправить ее домой. Я сам хотел ее. Давно:
– Я люблю тебя, дорогая. – Я встал со стула, взял ее за талию и принялся целовать. В губы, в шею, все ниже и ниже, постепенно теряя рассудок от красоты и тепла ее тела. Нам обоим это было нужно, поскольку в последний год мы стали отвыкать друг от друга. Теперь же нам ничто не мешало уединиться и насладиться моментом.
И снова я обманул себя: нас могли прервать в любой момент. Звонок, сообщение, письмо, что угодно. Так было не один раз, когда она хотела устроить мне «свидание в офисе». Чтобы это не произошло сегодня, я выключил телефон и выставил в рабочей консоли статус «Не беспокоить». Конечно, кто-то мог физически придти и позвонить в дверь через интерком, но я уже не хотел об этом думать.
Мы растворились друг в друге. Все, что происходило за пределами моего кабинета в тот момент, не имело никакого значения. Время, пространство, люди – всего этого не существовало, были только мы, вечно влюбленные, вечно молодые и пьяные друг другом.
Я видел много красивых и свободных женщин. Некоторые работали у нас в конторе, но ни к одной из них я не испытал того, что чувствовал к своей жене – желания находиться рядом как можно дольше, как можно чаще. Именно поэтому я всегда хранил ей верность. Многие женщины мечтали бы получить такого мужа, но мне была нужна только она:
– Боже, как же я люблю тебя! – Закричала она, когда мы достигли пика наслаждения. Мы едва не перевернули мой рабочий стол из дубового массива. Документы, планшет, канцелярские принадлежности – все это давно уже было разбросано по полу вперемешку с ее одеждой.
Пожалуй, так страстно мы занимались любовью 10 лет назад, когда зачали нашу дочь. Тогда все тоже происходило в моем кабинете, но на диване в зоне отдыха рядом с аквариумом. Эти крохотные пестрые рыбки – единственные, кто могли безнаказанно подглядывать за нами.
Она уже поднялась со стола и начала собирать вещи, как я снова почувствовал непреодолимое желание (то ли случайно, то ли нарочно она наклонилась за туфлями, отставив ягодицы). Я взял ее на руки и понес в зону отдыха. Там, на диване, мы снова насладились друг другом:
– Как насчет того, чтобы ты работала со мной, как в старые времена? – Спросил я у нее, когда снова доставил ей удовольствие.
– Ты ведь прекрасно знаешь, что работы не будет. Будет сплошной секс. – Ответила она, поцеловав меня в шею.
– Меня устраивает. – Я положил руки ей на бедра. – Единственное, что ребенок будет один.
– Нашему вундеркинду нравится творить в одиночестве. – Она подложила руку под голову и начала массировать шею. Каждое ее движение, каждый вздох, каждый раз, когда ее груди поднимались и опускались, во мне разгорался огонь:
– Но ты сказала, что я вам нужен. Что-то случилось? – Я заскользил руками к ее ягодицам, подумывая о третьем подходе.
– Да, кажется, у нее стали проявляться наши способности. Но, гораздо сильнее. Сегодня она музицировала на рояле силой мысли.
– Может, она сделала из него механическое пианино?
– Нет, потом я сняла крышку и увидела, что с механизмом она ничего не сделала. Клавиши играли сами. Ни ты, ни я на это не способны. Это был телекинез.
– Господи.
– Я сказала ей, что это было красиво, но предупредила, чтобы она так не делала при посторонних людях. Я боюсь за нашу девочку. А что если это только начало? Как нам учить ее пользоваться всем этим?
– Гораздо страшнее то, что она может пользоваться своими способностями неосознанно. Я не рассказывал тебе о телепатическом выбросе?
– Выбросе? – Она резко поменялась в лице.
– Да, я хотел защитить свою мать от индорианцев, тогда, когда на Земле были торусы. Я произвел выброс, сам того не понимая. Погибли индорианцы и целый поселок невиновных людей. Мать была там и
