Орсон Кард - Тень Великана. Бегство теней (сборник)

– Кому бы вы ни рассказали, Рэнди, это не имеет значения. Врагам великого известно о существовании этого эмбриона, и они будут его искать. Они будут следить за всеми женщинами мира, родившими в течение определенного периода. И любые слухи, что ребенок не был зачат естественным путем, тут же наведут их на след, словно гончих псов. Они располагают неограниченными ресурсами и бросят на поиски все свои силы. А когда они найдут женщину, которая даже предположительно может оказаться матерью его ребенка, они убьют ее, просто на всякий случай.

– Но ведь женщин, которым были вживлены эмбрионы, сотни, даже тысячи, – возразила Рэнди.

– Вы христианка? Слышали про избиение младенцев? Скольких бы ни пришлось убить, эти чудовища пойдут на все, лишь бы предотвратить рождение этого ребенка.

Рэнди просматривала фотографии Ахилла времен Боевой школы и позднее, когда он пребывал в сумасшедшем доме, куда поместили его враги после того, как стало ясно, что он лучший командир, чем их драгоценный Эндер Виггин. Она читала во многих местах в сети, что Эндер Виггин на самом деле воспользовался для победы над жукерами планами, которые разработал Ахилл. Они могли прославлять своего фальшивого героя сколько угодно, но все знали, что заслугами, которые приписывали Эндеру, он обязан лишь тем, что был младшим братом Питера Виггина.

Именно Ахилл спас мир. И именно Ахилл был отцом ребенка, которого ей предстояло выносить и родить.

Рэнди сожалела лишь об одном: что она не может стать ребенку биологической матерью, зачав его естественным путем. Но она знала, что невестой Ахилла могла стать лишь тщательно отобранная женщина, гены которой никак не умалили бы его выдающегося интеллекта, великодушия, творческого склада ума и целеустремленности.

Однако враги знали о женщине, которую любил Ахилл, и если бы она была беременна, когда он умер, они вырвали бы плод из ее матки, чтобы сжечь у нее на глазах, пока она будет корчиться в муках. И потому, чтобы защитить мать и дитя, Ахилл позаботился, чтобы эмбрион тайно пересадили в матку женщины, которая могла бы выносить ребенка, дать ему хороший дом и воспитать, в полной мере осознавая его огромные возможности. Тайно научить его тому, кто он на самом деле и каково его предназначение, чтобы, когда он вырастет, он смог продолжить жестоко оборвавшийся путь отца. Священное доверие, которого Рэнди оказалась достойна.

Чего нельзя было сказать о Робе. Все просто – Рэнди всегда знала, что вышла замуж за человека, стоявшего намного ниже ее самой. Роб хорошо обеспечивал семью, но ему не хватало воображения на что-либо более существенное, чем зарабатывание на жизнь и планирование очередной поездки на рыбалку. Она вполне могла представить его реакцию на ее слова, что она не только беременна, но ребенок даже не ее.

Она уже нашла несколько мест в сети, где люди искали «потерянные» или «похищенные» эмбрионы. Человек, который с ней разговаривал, предупредил ее, что, скорее всего, это враги Ахилла, пытающиеся добыть информацию, которая приведет их… к ней.

Не встревожит ли их сам факт ее запросов о тех, кто ищет эмбрионы? Поисковые компании заявляли, что ни одно правительство не имеет доступа к их базам данных, но, возможно, Межзвездный флот перехватывал и отслеживал все сообщения. Говорили, будто МФ на самом деле находится под контролем правительства Соединенных Штатов и изоляционистская политика Америки – лишь фасад, а реально все делается через МФ. Другие утверждали иначе: будто изоляционизма от США требовал сам МФ, поскольку бо́льшая часть космических технологий, от которых он зависел, была разработана и создана в США.

И вряд ли случайность, что Питер Гегемон сам был американцем.

Пожалуй, дальше искать информацию о похищенных эмбрионах не имело смысла. Все это ложь, трюки и ловушки. Рэнди понимала, что любому другому она может показаться параноиком, но лишь потому, что они не знали того, что было известно ей. В мире существовали настоящие чудовища, и тем, кто хранил от них тайны, приходилось жить в условиях постоянной бдительности.

На экране раз за разом повторялась страшная картина – мертвое тело несчастного Ахилла, лежащее на полу во дворце Гегемона. Он выглядел спокойным и безмятежным, без единой раны. Некоторые в сети утверждали, будто Дельфики вовсе не стрелял ему в глаз, иначе лицо было бы обожжено пороховыми газами, к тому же имелось бы выходное отверстие и кровь.

Нет, Дельфики и Виггин захватили Ахилла в плен и сочинили историю для полиции, будто Ахилл взял заложников или что-то в подобном роде, так что у них имелся повод его убить. Но на самом деле они сделали ему смертельную инъекцию, или подсыпали яд в еду, или заразили его какой-то чудовищной болезнью, отчего он умер, корчась на полу на глазах у Дельфики и Виггина.

Примерно так, как Ричард Третий убил несчастных принцев в Тауэре.

«Но когда родится мой сын, – подумала Рэнди, – все эти лживые россказни рассыплются в прах. Лжецов уничтожат вместе с их ложью. И тогда эта запись станет частью настоящей истории. Мой сын об этом позаботится. Никто больше не услышит лжи, которую нам говорят сейчас. И Ахилл войдет в историю как великий человек, еще более великий, чем его сын, который завершит дело его жизни. А меня будут помнить и почитать как женщину, которая дала ему убежище, родила его и воспитала, чтобы он правил миром.

Что я должна для этого сделать? Ничего. Ничего такого, что могло бы привлечь ко мне внимание».

Но именно этого она и не могла вынести – ничего не делать. Просто сидеть, смотреть телевизор, волноваться, тревожиться, повышая уровень адреналина в организме, что могло бы повредить ребенку.

Ожидание сводило ее с ума. Не ожидание ребенка – это было вполне естественно, и каждый день беременности приносил радость, – но ожидание перемен в жизни. И… реакции Роба.

А собственно, зачем ждать Роба?

Поднявшись с кушетки, она выключила телевизор, прошла в спальню и начала складывать в картонные коробки одежду и прочие вещи. Чтобы освободить коробки, она вывалила из них бесчисленные финансовые реестры Роба – пусть потом развлекается, разбирая их.

Лишь упаковав и заклеив скотчем четвертую коробку, Рэнди сообразила, что в нормальных обстоятельствах следовало бы сказать Робу о ребенке, а потом вынудить уйти его самого. Но ей не хотелось иметь с ним никаких отношений, не хотелось спорить насчет отцовства. Ей просто хотелось уехать. Прочь из этой серой пустой жизни, прочь из этого бессмысленного города.

Конечно, она не могла просто так исчезнуть – тогда ее объявили бы пропавшей без вести и включили бы в базы данных. Кто-нибудь наверняка бы насторожился.

Взяв коробки с одеждой и несколькими любимыми кастрюльками, сковородками и кулинарными книгами, Рэнди погрузила их в машину, которая принадлежала ей еще до замужества и была зарегистрирована на ее имя. Затем она потратила полчаса на написание разных вариантов письма Робу, пытаясь объяснить, что она больше его не любит, уезжает и не желает, чтобы он ее искал.

Нет. Нельзя ничего писать. Нельзя оставлять следов.

Сев в машину, она поехала в супермаркет. По пути с парковки она взяла оставленную кем-то на проходе тележку и вкатила ее в магазин, давая тем самым понять, что не собирается мстить и будет вести себя как цивилизованный человек, который хочет помочь Робу в его работе и его самой обычной, обычной, обычной жизни. Для него намного лучше, если в его жизни не будет столь необычной женщины и ребенка.

В кабинете Роба не оказалось, но Рэнди не стала его дожидаться и сама пошла его искать. Роб наблюдал за разгрузкой машины, опоздавшей из-за аварии на шоссе, следя, чтобы замороженная еда не успела оттаять.

– Не можешь минуту подождать? – спросил он. – Знаю, случилось что-то важное, иначе бы ты не пришла, но…

– Не беспокойся, Роб, мне потребуется не больше секунды. – Она наклонилась ближе к нему. – Я беременна… и ребенок не твой.

До него дошло не сразу – сперва его лицо озарилось радостной улыбкой, а затем начало багроветь. Рэнди снова наклонилась к нему:

– Впрочем, можешь не волноваться – я ухожу от тебя. Сообщу, куда прислать бумаги о разводе. А теперь работай дальше.

Она направилась к выходу.

– Рэнди! – позвал Роб.

– Это не твоя вина, Роб! – крикнула она через плечо. – Ты ни в чем не виноват. Ты отличный парень.

Проходя назад через магазин, она чувствовала себя полностью свободной. Ее охватило столь радостное и великодушное настроение, что она купила маленький тюбик бальзама для губ и бутылку воды. Крохотный доход от продажи – последний ее вклад в жизнь Роба.

Сев в машину, Рэнди поехала на юг, поскольку именно в ту сторону вел правый поворот с парковки, а чтобы повернуть налево, нужно было подождать, поскольку движение было слишком оживленным. Она ехала туда, куда нес ее поток машин, не пытаясь ни от кого скрываться и решив, что даст знать Робу о месте своего пребывания, когда таковое появится, а затем разведется с ним как ни в чем не бывало. Но она не сомневалась, что не наткнется ни на кого из знакомых, став, по сути, невидимой – не как человек, пытающийся скрыться, но как тот, кому нечего скрывать вообще и кто ничего не значит для кого бы то ни было.