Брайан Олдисс - Сверхдержава
Он ухмыльнулся и прямо ответил:
— С одной стороны, я не пью, потому не нахожусь в полупьяном виде, как большинство из вас. С другой — считаю свадебные церемонии, даже с андроидом вместо жены, примитивным ритуалом. Что-то подобное практиковали в период плиоцена. И мы так и не сумели перерасти этот обряд. Конечно, к нему относится и лишение женщин невинности. Но едва ли это актуально в данном случае.
— Почему же, можно вытащить одну из её батареек! — произнёс Рэндольф и засмеялся над своей удачной шуткой.
Гром над холмами и грозовые мысли заглушали грохот копыт. Городские жители были неспособны его услышать. Внезапно интеллектуальные бои и торжественное разрезание свадебного торта, точной копии Рейхстага в сахарной глазури, пришлось прервать.
С северных склонов спустилось настоящее стихийное бедствие — более сотни мустангов. Дикие косматые лошади всех оттенков коричневого возникли в празднично украшенной долине. Крепкие создания с высокогорных плато жили в табунах среди колючих кустарников и вечнозелёных маккий[9], не причиняя никакого вреда. А сейчас были словно наэлектризованы грозой. Колебания воздуха отзывались в их черепах. Внезапно они подняли головы. Вожаки табуна заржали и стали рыть копытами землю. Стадо пришло в движение. Раздался раскат грома. Невысокое деревце загорелось от удара молнии. Мустанги понеслись галопом. Создалось ощущение, что их слишком долго держали в стойле.
На полном ходу табун пронёсся по склону и пересёк речушку неподалёку, фыркая, будто заряжаясь друг от друга энергией, животные мчались неуправляемым потоком. Прямо в толпу зачарованных зрелищем любителей вечеринок.
Крики, вопли! Мустанги вставали на дыбы, люди в панике побежали. Кто-то падал.
В это время Олдувай Поттс продолжал петь, хотя его аккомпаниаторы побросали инструменты и разбежались кто куда. Уэйн Барган, распорядитель церемонии, стоял у сцены и не трогался с места.
Лошади окружали сцену. Олдувай разбежался и прыгнул на спину главного жеребца. Уэйн не колеблясь последовал его примеру — стремительно бросившись к мустангу, схватил его за гриву. Конь встал на дыбы, но был укрощён. Крепко держась, Олдувай принялся бить животное ногами по бокам. С помощью Уэйна коня удалось развернуть.
К ним на подмогу прибежала Эмигделла Хейз, считавшаяся хорошей наездницей. Вскочив на спину одного из ведущих жеребцов, она осадила его. Другие мустанги, опешив, неуверенно кружили возле них.
Сын Уэйна, Кэссиди, прибежал из административного корпуса с коробкой и зажжённой петардой. Бросив коробку на землю, он вытащил две ракеты, предназначавшиеся для фейерверк-шоу, и зажёг их.
Ракеты взлетели в небо с шипением и свистом и разлетелись на мириады взрывающихся в воздухе звёзд над головами лошадей. Мустанги отпрянули, табун беспорядочно ринулся наутёк — обратно, на склоны гор, которые они столь непредусмотрительно покинули.
Санитары сновали среди гостей, разыскивая упавших, успокаивая их и укладывая раненых на носилки. Уэйн опять забрался на сцену, дабы заверить всех, что особого ущерба нанесено не было и праздник может продолжаться. Он также поблагодарил Олдувая Поттса за храбрость. Поттс взошёл на сцену и поклонился. Гости зааплодировали.
— Такого восхищения давно не испытывал, скажу я вам! — воскликнул он.
Присутствующие прониклись.
— У вас храбрый сын, — сказал Барнард Клипинг Дэниелу Поттсу.
— Да уж точно. В такие моменты я жалею о том, что отказался от него, — ответил Поттс-отец.
Сообщение с «Родденбери», находящегося в шести миллионах километров от Земли.
Привет, это Алекс Стромайер с космического корабля «Родденбери». У нас проблема с солнечным крылом по правому борту. Рик О’Брайен работает снаружи, пытается установить причину. Сейчас нас трясёт — мы проходим через слабый метеоритный поток. Поскольку костюм Рика мог быть повреждён, ему пришлось вернуться раньше, чем он установил ротационный привод. У нас почти не осталось еды — часть провизии испортилась в холодильном отсеке. Мы истощены. Попытаемся немного поспать. Пока, Земля.
Фергус О’Брайен медленно брёл вдоль кампуса к своей старушке Чивви — наклонив голову, будто пытаясь защитить глаза от солнца. Один из студентов поприветствовал его, но тот никак не отреагировал. Профессор прошёл ещё несколько сотен метров неспешной поступью в сторону университетского общежития, где занимал первый этаж. Войдя в комнату, он увидел своего сына Пэта, увлечённого кровавой компьютерной игрой.
— Сынок, уроки сделал?
— Погоди, стой! Не дыши! На этот раз у меня…
Пэт, толстый мальчишка в свитере, который был ему мал, не смог закончить фразу, потому как принялся расстреливать зелёного монстра на экране.
Вздохнув, Фергус отправился на маленькую кухню и взял бутылочку охлаждённого пива.
После очередного выстрела из огнемёта восьмилетний мальчишка прокричал:
— Пап, теперь, после всего, они не выберут тебя главой Департамента. Похоже, горюешь по этому поводу?
Ему смешно было думать об этом.
Худощавая фигура Фергуса возникла на пороге комнаты.
— Да будет тебе известно, я прошёл, чёрт возьми. Но они предпочли дать работу этой кобыле, Марлен Новотны.
— А, эта сучка… Она там долго не продержится.
— Одобряю твоё лояльное отношение, сынок.
— Хочешь пойти куда-нибудь перекусить? По телевизору сказали, что дядя Рик уже почти достиг Юпитера. Сегодня он выходил на космическую прогулку. Как жаль, что я не с ним! Вот чёрт… Пап, у этих ребят есть оружие? На случай, если они встретятся с другими формами жизни?
— Не думаю.
— Даже одного пистолетика? А что если чудовищный зелёный инопланетянин с Юпитера нападёт на них?
— Возможно, они попробуют с ним подружиться, — рассмеялся Фергус.
— Чёрт побери, я бы даже не пытался! Непременно застрелил бы его.
Фергус удалился в свою комнатушку и сел за компьютер, не включая его. Потягивая пиво, он предался горьким размышлениям о своих провалах. Марлен Новотны была новичком. Да, опубликовала несколько статей. Они получили хороший отзыв. И, конечно, она занимается спортом. А почему он не делает этого? И почему её стрижка короче?
Что касается его младшего брата Рика, тот всегда был помешан на спорте, даже в раннем детстве. Бейсбол и космос — два его главных увлечения. А теперь станет одним их первых высадившихся на спутник Юпитера. На какой, вот вопрос. Да как он мог забыть… Спутник Европа, конечно. Имя Рика О’Брайена будет увековечено в истории — не только американской, но и ирландской. Чего нельзя сказать об имени Фергуса О’Брайена… Нужен серьёзный проект. Очень серьёзный. Он тяжело вздохнул и включил компьютер. Загрузка заняла три секунды, которые показались вечностью.
Его ждали двадцать два электронных письма. Наверняка, все от студентов, бесконечно задающих дурацкие вопросы…
«Не могли бы вы сказать мне, какой исследователь открыл пролив Гумбольдта?»
«Как зовут человека, который стоит на верхушке памятника Нельсону в Лондоне?»
По окончании свадебных торжеств Джейн и Беттина Сквайр отбыли на вертолёте в Хартишем-он-Си. Энн, сестра Джейн, улетела с Кевином Кростадтом и остальными друзьями в свой дом на юге Франции. Лаура Най уехала с ними в бунгало в Антибе. Франсин Сквайр гордо направилась в парижскую квартиру.
Личный водитель встретил Джейн и её дочь в аэропорту Норидж и отвёз их в особняк Сквайров, Пиппет-холл. Близкий друг Джейн Реми Готине сидел за мольбертом, делая зарисовку аллеи. Он отложил палитру и подошёл поцеловать Джейн. Ветер запутался в его длинных чёрных волосах.
Джейн была измотана сильными впечатлениями.
— Нужно избавиться от этого платья.
Он с одобрением оглядел её фигуру.
— Да от него и так почти ничего не осталась!
— Немного коротковато, это точно, — рассмеялась она.
Он поцеловал Беттину.
— Как прошла свадебная церемония?
— О, суперски! Там были лошади! — воскликнула Беттина, войдя в дом.
В спальне Джейн скинула туфли, стянула одежду, приняла душ, облачилась в платье небесно-голубого цвета, а затем отправилась к своему отцу.
Сэр Томас Сквайр сидел в плетёном кресле в зимнем саду, укрывшись пледом. Рядом был столик, на краю которого стояла тарелка с апельсиновыми корками. Он в прострации смотрел на большой обтекаемой формы экран, висящий на стене. Показывали мыльную оперу. Сиделка Гиббс расположилась на почтительном расстоянии. Она расставила повсюду маленькие ароматические свечи, источавшие аромат розмарина.
— Запах розмарина навевает воспоминания, — пробормотала Джейн про себя. В её пятьдесят ей уже было о чём вспомнить. Большой старый дом переполнен ими. Даже тени, плесень, сырость и пустые камины хранили воспоминания. Ей нравилось сравнивать дом со старым кораблём, на котором проплывала её жизнь.
