Антон Грановский - Жестокая Земля: Соло-Рекс

Клов, которого, в отличие от завсегдатаев заведения, ничуть не возбуждали белые трусики и голые ляжки нарисованных подростков, отвернулся от телеэкрана и сказал, обращаясь в бармену:

— Стакан крепкого саке. И что-нибудь закусить.

— Будет сделано, офицер-сан, — отозвался грузный, широколицый бармен, склонив голову в почтительном поклоне.

Вскоре, прихлебывая саке, капитан снова впал в рассеянную задумчивость, из которой его вывел спор бармена и какого-то пьяного, агрессивного посетителя.

— Я просто хочу узнать свой гороскоп на следующую неделю, — говорил бармен.

— Я тебе и так скажу, — безапелляционно отвечал пьяница. — Ты кто по гороскопу?

— Овен.

— Овен… Так, что там у нас для Овнов… Ну, слушай. На следующей неделе всякие пидоры будут ссать на вас с высокой колокольни. Приготовьте полотенце.

— Все? — спросил бармен.

Пьяница кивнул:

— Все.

— Очень смешно.

— Ну, так смейся! Чего ж ты морду воротишь? Слушай, а чего это твоя толстая харя так просит кулака, а?

Клов, которого противный голос пьяницы отвлекал от размышлений, схватил скандалиста за шиворот куртки, хорошенько встряхнул и сказал:

— Тащи свою задницу за дверь, пока я не разрезал тебе пузо и не спустил твою энергию-танден в унитаз.

— Прошу прощения, господин офицер, — заблеял пьяница, скосив перепуганные глаза на кинжал Клова. — Такое больше не повторится.

Клов отпустил его. Пьяница низко и подобострастно поклонился, затем ссутулился и засеменил прочь.

— Благодарю вас, офицер-сан, — низко поклонился ему бармен.

— Не стоит благодарности. — Клов отхлебнул саке. — Что слышно про Пастыря Накамуру?

Бармен посмотрел на Клова удивленно.

— А вы разве не слышали о разоблачении?

— Нет, — ответил Клов. — Я был в отъезде и только сегодня вернулся в город.

— Сегодня утром сообщили, что Пастыря Накамуры никогда не существовало. Он был виртуальной симуляцией, вирусом, запущенным в государственную Сеть. Говорящей головой, которая оглашала лозунги, написанные религиозными экстремистами. Они выдумали его, чтобы морочить людям головы.

— Вот оно что.

— Да, офицер-сан. Спецслужбам удалось проникнуть в сетевой центр повстанцев и стереть лидера из виртуального пространства. Так что мы больше не увидим его физиономию на экранах телевизоров. Конец обману!

Бармен засмеялся и поставил перед капитаном тарелку с горячей закуской, состоявшей из копченых яиц и кусочков соевого мяса. Клов выпил саке и взялся за палочки. Он старался есть, но не смог. Бармен, видя это, не на шутку встревожился.

— Вам не нравится пища, офицер-сан? — спросил он подобострастным голосом.

— Нравится. Просто нет аппетита.

Клов отодвинул тарелку и положил палочки на стойку. Вид пищи, лежавшей на тарелке, вызывал у него отвращение. Капитан ненавидел эту свою внезапную чувствительность, но ничего не мог с собой поделать. Похоже, в этот вечер ему было суждено повсюду находить отголоски собственных переживаний.

— Дайте мне еще саке, — распорядился он.

— Конечно, офицер-сан!

Бармен снова наполнил керамический стаканчик рисовой водкой и поставил его перед капитаном.

Водка обжигающей волной пробежала по пищеводу. Поморщившись, Клов снова вспомнил момент взрыва. Вспышка света, грохот, небытие и боль… Оглушительная боль во всем теле. Капитан вновь поморщился. Ему вдруг показалось, что он почувствовал отголосок той страшной боли. Боль стремительно нарастала, словно неведомая сила решила перенести его в прошлое, вызывая воспоминания, невыносимые для его потрясенного рассудка.

— Что с вами, господин военный? — Бармен испуганно вглядывался в лицо Клова. — У вас сердечный приступ?

— Нет. — Клов взял салфетку, чтобы вытереть покрывшийся испариной лоб. — Со мной все в порядке.

Использовав салфетку, капитан смял ее и швырнул в пепельницу.

— Налей еще саке!

— Хорошо, офицер-сан.

Клов оглядел зал. Народ все прибывал, скоро должно было начаться «Хентай-Шоу».

«Интересно, как выглядит этот зал в те минуты, когда мемы отправляют на подзарядку? — подумал Клов. — Скорее всего, стены здесь покрыты мхом. А вместо удобных кресел — грубо сколоченные, неуклюжие стулья, на которые противно смотреть. Что ж, хвала мемам!»

4

«Хентай-Шоу» началось. Публика — по большей части мужская — хлопала в ладоши, топала ногами и свистела. На помосте, обтянутом сеткой, шел бой. Две противницы — одинаково высокие, тонкие, мускулистые и красивые девушки — были полностью обнажены. Кожа одной из них была выкрашена золотой краской, второй — серебряной. Волосы на их сверкающих телах были эпилированы, и кожа казалась идеально гладкой, почти отполированной. Волосы на головах противниц, выкрашенные в цвет тела, были уложены в замысловатые прически.

Серебряная, крутанувшись вокруг собственной оси, ударила Золотую ногой в лицо. Та рухнула на помост и хотела встать, но Серебряная прыгнула на нее сверху, прижала ее телом к помосту и несколько раз ударила ее правым локтем в шею, в грудь и в лицо.

Публика заорала, затопала, засвистела сильнее. Один из пьяных зрителей размахнулся, чтобы швырнуть на помост стакан, но бдительный охранник взмахнул бичом — кожаная змея свистнула в воздухе и хлестнула хулигана по щеке, оставив на ней кровавый рубец. Тот выронил стакан, вскрикнул и схватился за щеку.

Золотая не отключилась. Она обхватила противницу одной ногой за талию и попыталась сжать ее сильными бедрами.

— Задави ее! — завопил кто-то из зрителей.

— Шире ноги! Даешь обзор! — весело крикнул другой.

Публика захохотала, засвистела. Кто-то вскочил с места и сделал несколько неприличных жестов, но, натолкнувшись взглядом на сурового охранника, сжался от страха и тут же плюхнулся обратно в кресло.

Золотая провернулась в руках Серебряной, а потом, упершись головой и ногами в пол, встала на мостик. Серебряная, обхватив соперницу руками, попыталась перевернуть ее на спину, но безуспешно.

— Дави! — хрипло проорал кто-то.

Серебряная напрягла мускулы и почти повалила Золотую на пол.

Публика взревела.

— Давай!

— Размажь ее!

Золотая снова сумела извернуться, закинула Серебряной на плечи длинную ногу и сдавила ее шею в подколенной впадине.

Серебряная, тяжело дыша, поднялась на ноги, держа Золотую на весу, а потом ударила ее кулаком в низ живота и мощным движением стряхнула с себя. Золотая с грохотом рухнула на пол. Серебряная быстро опустилась на колено и нанесла противнице сокрушительный удар кулаком в лицо. Голова Золотой свесилась набок, девушка потеряла сознание.

Серебряная поднялась на ноги, повернулась лицом к публике, пару секунд стояла неподвижно, оглядывая раскрасневшиеся лица мужчин и женщин спокойным, чуть презрительным взглядом, а потом вскинула руки и громогласно крикнула:

— Банзай!

— Банза-а-ай! — взревела в ответ публика.

Крики потонули в аплодисментах. Серебряная опустила руки, быстро сошла с помоста и зашагала к служебному выходу. Десятки мужских глаз с вожделением и восторгом уставились ей вслед, цепко оглядывая все нюансы обнаженного тела, словно пытаясь облапать и изнасиловать ее глазами.

Остановившись перед дверью гримерки, капитан Клов трижды стукнул по пластиковой доске.

— Убирайтесь! — отозвался из-за двери сердитый женский голос.

Капитан повернул медную ручку и вошел в гримерку. Обнаженная девушка сидела у зеркала и стирала со своего лица серебряную краску тампоном, пропитанным специальной жидкостью.

— Клов, это ты? — не оборачиваясь, спросила она.

— Да, Сильверелла, это я.

— Зачем пришел?

Несколько секунд Клов стоял молча, разглядывая голые плечи и лопатки девушки, затем сказал:

— Я уезжаю на задание.

— Хорошо.

Клов подождал, не скажет ли она чего-нибудь еще, но девушка молчала, продолжая стирать с лица серебряную краску. Тогда он заговорил снова:

— Никогда не понимал, зачем они вас красят. Краска делает ваши тела искусственными.

— В нашем мире все искусственное, — небрежно проронила Сильверелла. — Надолго ты уезжаешь?

— Пока неизвестно. Возможно, на несколько дней. А возможно, на месяц.

— Что ж, счастливого пути.

Сильверелла бросила использованный тампон в урну, стоявшую рядом с креслом, и достала из коробки новый.

— Ты будешь по мне скучать? — спросил Клов неожиданно для себя.

Рука, держащая тампон, замерла возле лица. Сильверелла посмотрела на его отражение в зеркале и сказала:

— Конечно. Ты мой лучший клиент, и я буду скучать по твоему кошельку.

— Я думал, ты со мной не только из-за денег. В последний раз, когда мы были вместе…