Андрей Ливадный - Форпост
Он смотрел в исхудавшие черты Беат, еще не веря, что чаяния многих поколений вдруг начнут оборачиваться явью, олицетворением которой станет едва живая девчонка…
Сколько ей? Лет двадцать?
- Ты должен поверить мне, Огюст.
- Я не против. Но ты не сказала, чему именно мне следует поверить?
- Тому, что я не враг.
- Это не в моих силах, девочка. - На его лицо набежала тень. - Мы живы лишь потому, что не теряем бдительности. Насекомые умеют воздействовать на людей. Ты явно побывала в лабораториях и кто сможет поручиться, что насекомые не изменили твой рассудок?
- Они стерли его… - Медленно произнесла Беат.
Огюст вздрогнул.
- Но ты разговариваешь, мыслишь! - Он не сумел скрыть своего замешательства.
- Да. Мой разум восстановлен. С резервного носителя. - Беат вновь коснулась импланта.
Последнее утверждение прозвучало для Огюста весьма туманно. Он не знал, что ответить и потому спросил:
- Допустим, я приму твои объяснения. Что дальше?
- Мне нужна информация. И помощь.
Вот таких формулировок он не любил.
Их небольшая группа была отправлена на разведку, после того как произошли серьезные события, заслуживающие самого пристального внимания. Кто-то вторгся на территорию инсектов, и очень крепко вломил насекомым, - отзвуки чудовищного, невиданного по своим масштабам боя докатились до самых удаленных уголков материка. В ночных небесах полыхали зарницы, далекий рокот походил на раскаты грома, подле черного города происходило нечто неординарное, и люди не могли себе позволить оставаться в неведении.
Что реально смогла выяснить его группа?
Немного. Они видели свежие остекленевшие от адских температур кратеры, болото, перепаханное массированными ракетными ударами, сгоревший дотла остов огромной машины, и… фрагменты сбитых кораблей инсектов.
Да с одной стороны ее скупые слова не противоречили увиденному. Но с другой, как он мог доверять ей? Поделиться информацией и оказать помощь? Оправдан ли такой риск?
Огюст много повидал за свою жизнь. Он терял товарищей и сам не раз смотрел в глаза смерти. Его ненависть к насекомым была глубока, черна, как омут болотной трясины, но чувство не притупляло рассудка, он не мог себе позволить недооценивать инсектов, которые не раз демонстрировали свои возможности в подавлении, а зачастую и измени рассудка попавших к ним людей.
Мысли. Тяжелые, темные, противоречивые. Его взгляд вновь встретился с глазами Беат.
Девчонка. Совсем еще девчонка. А глаза…
В них надежда и боль. Не остекленевшее равнодушие марионетки, а чувства, горячие, рвущиеся наружу…
- Ты побывала в логове инсектов. В их лабораториях. С какой целью?
- Я искала своих… Беат запнулась, подбирая слово, чтобы охарактеризовать образы Ивана и Ильи Андреевича, и вдруг с ужасом поняла, что не может мысленно найти адекватного понятия. Они оба стали для нее ближе, чем друзья, роднее чем братья, Беат еще не осознала, что одного из них она любит, отчаянно и безнадежно.
Огюст по-своему истолковал ее состояние. Он знал это чувство, когда горячий, удушливый ком вдруг перехватывает дыхание, не давая говорить.
Нет, она не зомбированная инсектами марионетка. И все же… Он был обязан проверить ее. В деле. Вот только вопрос - как?
- Значит ты с другого мира? И твои товарищи попали в плен к насекомым?
- Да…
- Ты хочешь отыскать их, верно? И рассчитываешь, что мы станем тебе помогать?
Беат ответила не сразу.
- Разве можно поступить иначе? - Наконец, тихо спросила она.
Вопрос отозвался в душе Огюста саднящей, непреходящей болью. Он знал, каково терять боевых друзей. Особенно тяжело понимать, что некоторые из них не погибли, а попали в лапы к насекомым.
- Ты преувеличиваешь свои и наши возможности. Я понимаю твою боль. Но, - пальцы Огюста сжали волокончатый приклад, - у меня всего трое бойцов. Максимум что мы можем, - это вести разведку, держась подальше от скопления насекомых. Никому не выдержать ментального удара почуявшего опасность муравейника. Боюсь, что освободить твоих друзей не в наших силах.
Беат выслушала его, потом протянула руку, сжав холодными дрожащими пальцами запястье Огюста.
- Дай мне шанс.
Он удивленно поднял взгляд.
- Я докажу тебе, что все не так плохо. Для нас - уточнила она. - Есть устройства, которые блокируют телепатические способности инсектов. Я докажу, что сними можно бороться на равных.
- И как ты это сделаешь? - Хмуро осведомился Огюст.
- Дай мне оружие. Сколько насекомых я должна убить, чтобы ты поверил мне и помог?
- Брось. Ты даже встать без моей помощи не сможешь.
Пальцы Беат побелели. Она уже знала, как управлять собственным организмом.
Огюст едва поверил своим глазам, когда она напряглась, до непроизвольной дрожи в сокращающихся мышцах и вдруг… встала, одним плавным, напряженным, тягучим движением.
- Сколько?
Такой силы воли он еще не видел.
Ее глаза теперь блестели холодно и решительно.
Зачем? Зачем посылать ее на смерть?!
- Десять. - Хрипло выдохнул он, чувствуя, что не в силах выдержать ее взгляд, не в состоянии разорваться между противоречивыми чувствами и въевшимися в рассудок привычками - не доверять никому. И все же…
Нет. Я должен убедиться, что она не лжет. Если она действительно пришла оттуда , где жили и развивались свободные люди, значит, действительно сможет… совершить чудо.
- Принесешь хитин, пойду за тобой, хоть в ад. - Сипло добавил он, протягивая ей АРГ-8. - Патрик!
Знакомая фигура выступила из сумрака.
- Помоги ей. Обколи стимуляторами, прокапай реабилитационную дозу питательных растворов. Мы остановимся тут на сутки. Давай, не смотри на меня, действуй!
* * *Отправляясь на рискованное «испытание» Беат не думала о грозящей ей опасности.
Она все еще была слаба, не смотря на сильное медикаментозное воздействие, благодаря которому она смогла элементарно двигаться без посторонней помощи.
Модуль «Одиночка» с каждой минутой открывал для себя все новые и новые аспекты метаболизма. В отличие от чисто человеческого рассудка единение биологических нейросетей с блоком искусственного интеллекта открывало новые возможности для осознанного управления процессами биохимии.
Никакого чуда - все происходило в рамках известных технологий, которые сейчас, получив несвойственное сочетание, демонстрировали новые грани потенциальных возможностей.
«Беатрис», являясь управляющей системой боевой серв-машины, хранила в своей памяти программы поддержания жизни, в том числе и экстренные, когда жизненные функции пилота поддерживались насильственным образом. Беат, унаследовав все информационные возможности «Одиночки», утратила исполнительную периферию - в ее распоряжении больше не было комплексов аппаратуры, способных поднять истощенного человека на ноги, помочь ему продолжать бой, во что бы то ни стало.
Однако знания не пропали всуе. Холодная, расчетливая оценка своих возможностей получила новую поддержку: человеческий организм, доведенный эволюцией до определенной стадии совершенства, являлся уникальной самодостаточной , гибкой, имеющей собственные резервы биологической системой.
Возможности Беат к самопознанию оказались безграничны, в силу своей конструкции она могла ощущать и контролировать всю нейронную сеть, знание процессов метаболизма позволило ей частично управлять ими, дополнительно стимулируя организм.
Огюст мог думать что угодно, не предполагая истины.
Беат покинула развалины древнего города рано утром, когда густой туман стелился над болотами.
Ей подобрали легкую экипировку, удобную, но не обременительную. Кевларовый бронежилет, разгрузка с запасными магазинами для АРГ-8, десантным ножом, резерв воды и питательных таблеток на сутки «автономии».
Куда пойти?
Первоначальный маршрут не вызывал сомнений. Она должна вернуться к разрушенным лабораториям. Перед тем, как пробраться внутрь она оставила полученные от логрианина мнемонические блокираторы, спрятав их у края гравийного откоса, где приборам не грозила влага.
Затем ей следовало решить - атаковать инсектов немедленно, выполняя «контрольное» задание Огюста или прежде проникнуть на территорию базы РТВ?
База являлась обязательным пунктом в намеченном плане действий. Оценив малочисленность и слабое вооружение группы людей, чувствуя собственную ущербность в отсутствии сканирующей периферии, Беат могла исправить ситуацию только одним образом: заимствовав необходимую экипировку и вооружение с консервационных складов.
Она шла по топкой, коварной болотистой почве, думая о стремительных метаморфозах, что произошли с ней за несколько суток.
