Джин Кавелос - Тень, что внутри

Джон развернулся.

— Говорите.

— Разрушено не только главное зеркало, но и расплавлена сама труба. Мне надо срезать поврежденную секцию, а потом заменить ее и главное зеркало.

Джон покачал головой. Он никогда не слышал о том, чтобы секция трубы нуждалась в замене. Вся внутренняя поверхность трубы тоже являлась зеркалом. Замена одной из секций и восстановление ее отражательной целостности было трудоемкой и долгой работой.

— Сколько это займет времени?

— Капитан, я никогда этим не занимался раньше. Я знаю, как это делается, но не уверен, что справлюсь с этим в одиночку. Мне нужны два канонира в качестве помощников. И было бы хорошо, если бы мне помог еще один офицер.

— Как насчет Тиммонса?

— Подойдет, капитан.

— Сколько это займет времени, Росс?

— По моим оценкам, около семи часов, сэр. Плюс–минус пару часов.

— Тогда мы уже окажемся в опасной зоне, лейтенант.

— Простите, сэр. Я делаю все, что в моих силах.

— Начинайте. И если вам еще что–либо понадобится, дайте мне знать.

В это мгновение Джон принял решение: не вызывать подкрепления. Надежды на то, что поблизости есть еще один корабль, почти не было, а если они нарушат радиомолчание, то выдадут свое местонахождение. Тогда крейсер разовьет максимальную скорость, что оставит им еще меньше времени на завершение ремонта.

Джон отключил коммуникатор и повернулся лицом к Спано. Тот сидел на стуле, опустив голову, прижав кулаки к бедрам. В его глазах затаился страх.

— Это вы устроили поломку в орудийной системе?

— Что?

— Вы устроили поломку в орудийной системе?

— Не понимаю, о чем вы говорите. Меня вызвали сюда по сигналу боевой тревоги. И приказали уйти. Я пошел в спортзал.

— Сегодня вы несли вахту перед Россом. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о том, что именно случилось. Вы оставались одни в орудийном отсеке на какое–то время?

— Я часто бываю в отсеке один. И вам это известно. Я послал канониров провести профилактическую проверку кормового орудия левого борта. Это расписание было составлено вашим новым любимчиком, лейтенантом Россом. Он много чего придумал, чтобы мы не сидели без дела. Вы знаете, что погубили очень хорошего офицера?

Глаза Джона сузились.

— Проводили ли вы какую–либо профилактику системы диагностики?

— Нет, этого в моем расписании не было.

— Когда вы были на вахте, устраивали ли вы общую проверку?

Спано пожал плечами.

— Я осмотрел все, как и всегда делал.

Джон выложил перед ним деталь.

— Знаете, что это такое?

Спано посмотрел на него с возрастающим интересом. Потом поднял руку, и Джон дал ему деталь.

— Электронный компонент, вероятно, из системы диагностики. Похож на шунт. Откуда он взялся?

— Оттуда, откуда вы и сказали. Когда Росс заступил на вахту, то нашел его на полу. У вас есть идеи относительно того, как он там очутился?

Спано отдал ему шунт и уставился на него своими большими опаловыми глазами.

— Нет.

— Несколько недель назад вы, казалось, очень мечтали о войне. Вы хотелось стать героем. Насколько сильно вы этого хотите, Спано? Достаточно сильно, чтобы погубить четверть миллиона жизней?

— Да что вы такое говорите? Как я могу кого–то убить, когда лазер не работает?

Джон стиснул зубы. Спано был вспыльчив. Разозлив его, можно было заставить его признаться в содеянном. Он начал ходить вокруг стула Спано.

— Это не учения, Спано. Мы следим за кораблем террористов из Земной Гвардии, набитым ядерной взрывчаткой. Если мы его не остановим в течение следующих восьми часов, он достигнет Вавилона 5, столкнется со станцией и погубит сотни тысяч людей и инопланетян. Кто–то из находящихся на борту специалистов по системам вооружения устроил диверсию в нашей лазерной системе, оставив нас безоружными. Я думаю о причинах, побудивших их пойти на это. Возможно, они ненавидят инопланетян. Может быть, они не имеют представления о том, как мы будем жить в мире с инопланетянами. А, возможно, они снова хотят втянуть нас в войну. И, если учесть все это, то вы, Спано, первый в моем списке подозреваемых!

Сейчас Спано сидел, выпрямившись, следя за передвижениями Джона.

— Но потом я подумал о том, что такое действие — проявление трусости. Лазить по кораблю, разрушать оборудование. И способствовать еще более трусливому делу — убийству в мирное время невинных граждан. Помню, вы сочли трусостью то, что я поставил мины. И я думаю, как же мог Спано быть замешан во что–либо столь низкое?

— Капитан, я здесь не при чем! Клянусь, я ничего не делал! — теперь Спано занервничал.

— Да еще потом это отрицать.

— Но я же ничего не делал.

Джон повернулся к нему и сорвался на крик.

— Вы хотите убедить меня в том, что вы здесь не при чем?! Тогда сообщите мне информацию, которая поможет мне отыскать того, кто за это отвечает! Потому что в данный момент вы являетесь единственным подозреваемым. А это значит, что вы должны быть рады, если вас просто вышвырнут в открытый космос!

Спано поднял руки.

— Я ничего не знаю. Я сдал вахту и пошел спать, потом проснулся по сигналу боевой тревоги.

— Вы не помогаете мне, лейтенант. Саботажник действовал, вероятно, во время вашей вахты. Если это не вы, то кто же?

Спано раздул ноздри, но, на сей раз скорее от страха, чем от гнева.

— Я… я покидал свой пост во время вахты на несколько минут… Знаю, что не должен был делать это, но, пока канониры, проводившие плановую профилактику, возвращались обратно, я сходил в кают–компанию и немного выпил.

— Как долго вы там были?

— Может быть, минут десять–пятнадцать.

— Кто–нибудь вас видел?

— Нет. Там никого не было. Я просто подзаправился.

— Красивая сказка.

— Это правда, сэр. Должно быть, это случилось именно тогда.

— Лейтенант, эти походы в кают–компанию для вас — обычное дело?

— Я хожу туда один раз за вахту.

— И во время вашей прогулки вам не довелось встретить кого–нибудь, кто бы входил или выходил из орудийного отсека?

— Нет. Сэр, вы не можете обвинить меня в этом. Я ничего не знал об этих террористах.

Джон почувствовал, что его лицо багровеет, а потом ткнул пальцем в Спано.

— Нет, я могу вас в этом обвинять, и я это сделаю. Допустим, не вы устроили поломку в лазерной трубе, но вы даже не соизволили провести проверку приборов при заступлении на вахту, самовольно оставили пост, из–за чего неисправность лазеров оставалась незамеченной в течение многих часов и сейчас, когда мы обнаружили ее, нам труднее это исправить. Ваша отлучка с поста, по всей вероятности, дала возможность устроить эту диверсию. А то, что вы не остались в кают–компании по приказу Росса, привело к тому, что мы потратили драгоценное время на поиски вас. Вы в ответе за все это. Вы считаете, что ваше дурное поведение и нарушение инструкций останутся без последствий? И как вам понравятся эти последствия? Вы будете виновником гибели двухсот пятидесяти тысяч жизней!

Мысль об этом привела Джона в ужас. Он подумал, что, если это случится, он будет за это в ответе.

— Хотите знать, кто является героем? Герой — это тот, кто делает то, что необходимо, даже если он не считает, что от его действий что–либо изменится. Он делает это просто потому, что это надо сделать.

У Джона больше не было слов. Он не мог сказать, виноват ли Спано во всем этом. Если честно, Джон чувствовал, что Спано говорил правду. Если это было так, то саботажник до сих пор свободно разгуливал по кораблю. Джон скрестил руки, чувствуя себя еще более одиноким, чем во время войны.

— Вам будет предъявлено обвинение в невыполнении приказа, в самовольном уходе с поста, в самовольном уходе с вахты. Потом могут появиться и другие обвинения.

Джон повернулся к двум охранникам.

— Уведите его на гауптвахту.

Внутри пещеры, как и прежде, от сканеров было мало толку. Зафиксированный источник энергии они определили как какого–то рода плазменную энергию, однако по их данным казалось, что она исходит со всех сторон. Снова эффект отражения. Анна вела свою группу вниз, во тьму пещеры, к тому месту, где пещера разветвлялась на три рукава. Даже с тридцатью техниками с фонарем у каждого и при свете светильников, которые они оставили в прошлый раз, темнота пещеры словно поглотила их, настороженное присутствие чего–то такого, что могло поглотить, казалось, любой свет.

Анна беспокойно потерла шею. Пока они шли от краулера к пещере, под воротник ее комбинезона забились пыль и песок. В комбинезоне, ботинках и дыхательной маске она чувствовала себя более комфортно, чем в скафандре. Но сейчас это ощущение поглотила тьма. Холодное безмолвие отдавалось покалыванием в тыльной стороне рук, в шее, в затылке. Комбинезон казался недостаточно надежной защитой от острых, выточенных водой камней пещеры и от созданий, живших в ней. Тьма огромного склепа порождала благоговейный трепет, но теперь он перерос в суеверный ужас. Анна никогда раньше не чувствовала себя столь неловко. Ей захотелось надеть скафандр.