Михаил Кисличкин - Лунные волки
Надо сказать, что это решение напрочь разрушило завязавшиеся было дружеские отношения Сергея со Светланой. Капитан третьего ранга Викарева теперь смотрела на капитан-лейтенанта Кольчужина как на пустое место, а неизбежные контакты стали носить исключительно официально-ледяной характер. Это здорово мешало Сергею, на которого и так свалилась куча дел, связанных с эвакуацией и размещением команды и особо ценного оборудования со «Стрелы», а также подготовке к межзвездному гиперпрыжку. А теперь еще и один из капитанов фактически самоустранился от работы. Женщины… как оказалось, даже лучшие из них иногда не могут поставить дело выше эмоций. Ладно, справились. А тот факт, что Светлана предпочла лететь обратно не в звездолете Сергея, его даже порадовал.
Затем был кошмар перелета. То, что часть эриданских трофеев, кое-что из снаряжения десанта и снятого со «Стрелы» денного оборудования просто валялась, не найдя себе другого места, в и без того узких коридорах «девятки», порою прямо вместе со спящими вповалку людьми, было еще полбеды. Глючила система жизнеобеспечения. Содержание кислорода в воздухе упало до очень некомфортных восемнадцати с половиной процентов. Регенераторы и поглотители углекислоты не справлялись с двойной нагрузкой. Один раз они отказали вообще, и пришлось провести несколько часов в скафандрах, пока с большим трудом не удалось починить неисправность. Еды хватало, но только в виде однообразных резервных пайков длительного хранения, вкус которых всегда напоминал жеваный картон, вне зависимости от наименования блюда в герметичном пакете. С готовкой нормальной еды на такую прорву народа камбуз не справлялся. Вода — только для питья, никаких гигиенических процедур. Учитывая сильно возросшую влажность воздуха, невозможность обмыться действовала на людей угнетающе, да и сам воздух потерял свой фирменный, слегка озоновый запах космического корабля, в нем появилась вонь. Все эти проблемы сильно отравляли жизнь людям.
Во время обратного полета Сергей был по-настоящему благодарен полковнику Ломову. Если во время боя его медлительность и основательность при сборе трофеев парня раздражали, то теперь командир десантников оказался неоценим как миротворец, замполит и психотерапевт в одном флаконе. Как только раздраженные тяжелыми условиями и вынужденным ничегонеделанием люди начинали закипать, его здоровенная фигура, как по мановению волшебной палочки появлявшаяся в отсеке, мгновенно сбивала накал ссоры до нуля. Десантники, космонавты со «Стрелы», экипаж «девятки» Сергея — все мгновенно становились образцами кротости. А неизменная добродушная улыбка и необычайный оптимизм этого матерого человечища прибавлял сил каждому. Без полковника Сергею было бы гораздо тяжелее поддерживать порядок в столь разношерстном коллективе, а так он мог переложить часть своих забот на чужие плечи.
Иногда капитан не понимал, как это раньше люди месяцами выдерживали подобные условия, путешествуя в утлых деревянных кораблях или первых подводных лодках? Для современного человека это было мучительно. Хотя кто знает, может, через месяц-другой он бы и привык? К счастью, проверять эти предположения на практике не пришлось. К исходу двенадцатых суток полета корабль вышел из гиперпрыжка в расчетной точке межзвездного пространства. Когда Петя доложил о том, что пойман сигнал звездолета-носителя, радости капитана не было предела…
— С такими орлами, как вы, мы обязательно победим! — Усиленный громкоговорителями голос вице-адмирала Денисова был хорошо слышен во всех уголках огромного ангара. — Теперь враг не сможет чувствовать себя в безопасности нигде. Я скажу просто, парни: успех дела не только в уничтоженных вами вражеских звездолетах. Вы сделали гораздо больше, чем сожгли их верфи и корабли. Вы отобрали у агрессора уверенность в своей безнаказанности! Теперь, когда вы доказали личным примером способность людей наносить удары по самому логову зверя, эридане узнают, что такое страх. Благодарю за службу!
— Служим человечеству! — грянул нестройный хор голосов. После стыковки с носителем десантники и экипажи кораблей сумели немного привести себя в порядок во время перелета, но именно что немного. Небритые, в грязной повседневной форме, они только что вышли из тесных корабельных отсеков, в которых провели больше месяца. И оказались прямо перед светлыми очами начальства. Но сейчас был тот редкий случай, когда за помятый вид было не стыдно — он лишь добавлял бойцам героизма. Денисов обещал их ждать и свое обещание выполнил, лично встретив космонавтов сразу по прибытии.
— Хорошо служите! — неожиданно ответил на уставной отзыв адмирал. — Но родина требует от вас большего! Слушайте мой новый приказ. Сейчас даю вам четыре часа личного времени, по истечении которых приказываю явиться в главный банкетный зал лунной базы. Столы ломятся, водка стынет! Выполнять!
— Есть выполнять! — В этот раз хор голосов был гораздо звонче и слаженнее.
— Сегодня ваш день, — добавил адмирал. — С завтрашнего дня вы все в отпуске. Командованием флота завтра организовано для вас два спецрейса на Землю. Удачно погулять, ребята…
Пить с десантниками было явной ошибкой. Сергея извиняло лишь то, что он совершил ее впервые и никогда не собирался больше этого делать впредь. Накатив по паре тостов со своим экипажем, он, поддавшись порыву любви ко всему человечеству, взял рюмку и подошел к столу, за которым отмечали возвращение ребята полковника Ломова вместе со своим командиром. Сергей всего лишь хотел поблагодарить полковника и сказать пару хороших слов десантникам.
— Освободите-ка место нашему капитану, — тихо произнес Ломов, заметив подходящего к ним Сергея.
Приказание было мгновенно исполнено. Сергей присел рядом с полковником и внезапно понял, что попал в медвежий капкан и так просто ему не уйти. Откуда-то мгновенно появился широкий бокал для виски, с толстым квадратным дном и стенками из простого стекла. Ломов, с неодобрением посмотрев на рюмку в руках Сергея, ловко наполнил его водкой до половины.
— Ну, будь здоров. Давай за флот!
— Я столько разом не выпью, — офицер сделал робкую попытку отвести от себя сию чашу.
— Флотские не умеют пить? И это говорит капитан корабля, которому коньяк в полет выделяют ящиками? Не позорь флот, капитан, тут все свои!
— Ладно.
Сергей зажмурился, представив себе, что перед ним не водка, а эликсир, от принятия которого внутрь зависит вся его жизнь, и разом вбросил в себя жидкость. Спешно захрустел огурцом, схватил бокал холодного томатного сока и отправил его вслед за водкой. В желудке приятно потеплело, а в голове повис легкий туман опьянения.
— А говорил — не умеешь, — одобрительно улыбнулся Ломов. — Вот помню, мы на астероиде «Хрустальный сундук» держали как-то оборону. Десант зеленых мы перемололи, а транспорт, который нас день назад высадил, они сожгли. И осталось нас живых на этом проклятом астероиде рядом с разбитой гаусс-снарядами шахтой всего из взвода пятнадцать чело век. Еды — практически никакой нет. Стали разбирать разбитый пищеблок при шахте, но там удалось откопать лишь одну-единственную сорокаведерную емкость с ромом. Вода была, целая цистерна. Вот я тогда и говорю, мужики, а давай мы так поступим…
Что было дальше, Сергей помнил смутно. После еще двух тостов, выпитых из подобной тары, он потерял нить разговора. Единственное, что он почему-то помнил хорошо и за что ему было особенно стыдно, так это за то, что под действием алкоголя он в порыве пьяной откровенности рассказал десантникам историю своей безуспешной влюбленности в Инну. К самой истории спецназовцы отнеслись нормально: баба и есть баба, их на Земле миллионы всяких разных, было бы о чем жалеть. А вот рассказ о финале того дня вызвал у пьяных десантников нехороший интерес. Слова Сергея о том, что нападавшие уже понесли наказание, оставили их равнодушными. Десантников интересовало, где именно находится тот кабак, на выходе из которого был избит Сергей, а Ломов пояснил, что посетить с ребятами это заведение для «профилактической беседы» с его завсегдатаями — дело, можно сказать, святое, и что по прибытии на Землю в отпуск он этим непременно займется. Потому что Сергей их друг, а десантники из «Дружины гнева» никого не боятся и ничего не прощают. На попытки Сергея отговорить их от этого Ломов лишь улыбался и отвечал: «Теперь это уже не твое дело, капитан».
В общем, улетать в отпуск Сергею на следующий день опять пришлось с больной головой и не в лучшем настроении. Тем более что свободного времени капитану отводилось лишь пять дней, а затем Сергея вызывали в Москву, в знакомое уже ему управление безопасности флота, для прохождения неких «специальных курсов». Махнув на все рукой, эти пять суток парень провел дома, с семьей. Откровенно говоря, последний рейд его сильно вымотал, и хотелось не гулять, прожигая жизнь, а повидать родителей и банально отоспаться в родных стенах. Таню, конечно, увидеть хотелось. Но Таня и так жила в Москве. Никуда она от него не денется, если судьбе будет угодно. А если нет, то, значит, так и быть. Несмотря на всю свою влюбленность, Сергей дал себе самому твердый зарок: никогда в жизни больше не бегать за женщинами. Так что Сергей спал, перечитывал старые книжки, с удовольствием проводил вечера с матерью и отцом, стараясь, впрочем, не особо распространяться о своих подвигах, а скорее успокоить родителей. Они и так сильно волновались за единственного сына. Но война есть война — родители все понимали правильно.
