Кратчайшее расстояние (СИ) - Валерия Панина
— А это чем пахнет? Не рыбой? Копченой?
— Рыбой, — улыбнулась хозяйка. — Только из коптильни занесли, остывает. Садитесь, все к ужину аппетит берегут, я вас отдельно покормлю.
— Спасибо, мам, — Игорь подошел, обнял ее, поцеловал в щеку. — Мы с Милой женимся. Я ее уговорил.
— Сынок! — Ирина Георгиевна поцеловала сначала его, потом меня, Моя мама подскочила, поцеловала в обратном порядке. Отцы зашумели, Макс подговорил мальчишек кричать «ура», бедлам, короче. Ружье мужики собрали моментально, Вадим Олегович его унес и вернулся с увесистой бутылью.
— Дождались, сват!
— Дождались, — крякнул отец. — Давайте за свадьбу, что ли?
— За свадьбу, за внуков, — будущий свекор разливал умелой рукой. — Ты, сват, на внуков богатый, нам с Ирой тоже охота.
— Да погодите вы, — попыталась их остановить Ирина Георгиевна.
— Куда годить-то? — возмутился ее муж. — Не молодеем, мать.
— Да пить погодите! Время три часа только.
— Три не восемь утра, — отрезал хозяин. — А за свадьбу — святое дело!
Мой вам совет — никогда не закусывайте шампанское копченой нельмой. Не портите вкус рыбы!
Глава 13. Отпуск на море
Я гуляла по Норильску, как по Марсу, даже теплый комбинезон на скафандр похож. Север, он ведь тоже Terra Incognita. Город очень яркий, несмотря на зиму, темноту, и то, что засыпан снегом. Очень впечатлили снеговые тоннели, прорытые на высоту второго этажа. Дети в сугробах и ныряли, и плавали, даже Милочка кувыркалась с санок, смеялась, громко, слышно аж из-под завязанного по глаза шарфа. Я сама в детство впала, мало чем от племянников отличалась. Бегала как-то с мальчишками, рухнула в сугроб, через мгновение поняла, что удачно. Совсем рядом снег зашевелился, из него показался черный нос и голубой глаз.
— Игорь, — позвала я осторожно. — Игорь!
— Мила, — он вытянул меня. — Ушиблась?
— Тут щеночков бросили. Замерзнут, — жалостливо заныла я. — Как у них сердца хватило?! Они же маленькие!
Круглые и пушистые жертвы жестокосердия тем временем выбрались из своей пещерки и, зевая, добрели до нас, стали тыкаться в унты и лениво невысоко подскакивать.
— Это же хаски. Им здесь хорошо, как кошке на батарее.
— А мама их где? — я на всякий случай подвинулась к нему поближе.
— Может, на охоте с хозяином, или дела у нее собачьи. Даже если придет, не бойся — они очень миролюбивые. Я в детстве очень собаку хотел, просил у отца. Но в квартире такую держать — только мучить.
— Я как-то ездила к подруге, помнишь, я рассказывала про Ларису? И вместе с ней ходила в гости к ее приятельницам. В одной однокомнатной квартире жила афганская борзая, в другой — ризеншнауцер.
— Ты так говоришь, будто в квартирах собаки жили, а не хозяева с собаками.
— Ты когда-нибудь афганскую борзую видел? Она длиной была с хозяйскую тахту, и высотой — выше кухонного стола. Там больше ничего из мебели не помещалось, честное слово! Но она хоть воспитанная была. А вот ризеншнауцер! Квартирка побольше была, ничего не скажу, но мебели тоже не густо — собака все погрызла. Обои подраны выше моего роста. Я там не ела ничего, только вино пила, потому что эта баскервильская собака ко мне в тарелку залезала, а в бокал — нет.
Пока Игорь смеялся, я перегладила всех по очереди, потискала. Подбежали мальчишки и сманили щенков за собой. Эх, как там мой Берти!
На старый новый год Норильск получил подарок — первый раз за зиму из-за горизонта показалось Солнце. А мы с Игорем подали заявление. Нас согласились расписать без испытательного срока, в тот день, когда мы попросили. Двадцать второго января.
С кольцами, я конечно… Как бы слово подобрать? Ни одного литературного слова не нашла взамен «выпендрилась». «Шишков, прости: Не знаю, как перевести». Я захотела не просто золотой ободок, и, ни в коем случае, не бриллиант с шинельную пуговицу. И у меня, и у Игоря кольца серебряные с янтарем. У него чисто мужское, но не массивное, а узкое, с поперечным темно-зеленым, почти черным камнем по ширине кольца. А у меня в кольце два продолговатых камня — такой, как у Игоря, и бледно-лимонный. Само кольцо изящное, тонкое. Я кольца раньше не носила, привыкать придется. Ладно, своя ноша, говорят, не тянет.
Платье… Как Света переживала, мам накрутила. Где ты платье здесь найдешь, да давай по каталогу выпишем, в Москву слетаем… В Париж еще давайте слетаем. Или в Милан. Пришлось признаться.
— Да купила я платье. Когда с Катей ходили ей выбирать. Так, на всякий случай.
Мужчин, включая Ярика и Кирюшку, отправили из дома, а меня заставили одеться, что я и сделала с большим удовольствием.
— Не белое, конечно, — с сомнением и некоторой долей разочарования проговорила мама, глядя, как я картинно спускаюсь по лестнице. — Но тоже красивое.
— Мам, мне не двадцать. Опоздала я в белом замуж выходить.
Полюбовалась собой. Бледно-лавандовый атласный корсаж, расшитый розами на тон темнее, юбка из дымчатого газа. Недаром я в него влюбилась с первого взгляда. Вот не взял бы Игорь замуж, надевала бы на ночь, как ночнушку!
После гонок на снегоходах я, жутко голодная, ворвалась на кухню. За открытой дверцей холодильника виделись ноги в знакомых тапках.
— Мам, я есть хочу! Только и лосятина, и лососина знаешь, как надоели! Давай вредных пирогов сделаем, а?
Из холодильника с просветленным лицом вынырнула… Ирина Георгиевна. Упс!
— Давай. А ты с чем хочешь, дочка? И тесто, может, сама сделаешь, как тебе нравится?
— Разных можно. И сладких, и с рыбой, и с мясом. А отец с чем любит? -
— С картошкой. И Игорь маленький только такие и ел.
Я затеяла быстрое тесто на майонезе — моментально поднимается, вкусное и долго не черствеет, целый тазик. Пока расстаивалось, в шесть рук (мама с внучкой сидела) нарезали начинку. Потом лепили пирожки, пекли, жарили и объедались.
— Ира, а ведь вкуснее твоих, — подвел итог свекор. — Тебе, сынок, повезло — жена и умница, и красавица, и пироги печет!
Я краснела, семья смеялась.
Свадьба, или, точнее, первая свадьба — придется ведь еще и нашу родню, друзей, коллег приглашать, в Норильск вести
