Брэд Фергюсон - Кризис на Центавре
– Вы с “Энтерпрайза”! – радостно воскликнула она и, заметив на рукаве нашивки первого помощника капитана, добавила. – Должно быть вы – мистер Спок, да? Мне рассказывал о вас отец.
Ученый поздоровался с девушкой за руку и представил остальных членов своей группы.
– А отец с вами? – с надеждой спросила Джоанна и быстро взглянула в сторону “Колумба”.
– Его с нами нет. На “Энтерпрайзе” слишком много работы, и он остался. Кроме того, известие о взрыве в столице явилось для него сильным потрясением. Он очень беспокоится о вас.
– Бедный папа, – с какой-то странной серьезностью, будто констатируя, произнесла девушка.
Спок снова поразился сходству отца и дочери. Это заметно было даже в манере разговора.
– Он всегда обо мне слишком беспокоится. Послушайте, мистер Спок, если я напишу ему записку, вы сможете передать?
– Вместе с запиской я готов доставить на “Энтерпрайз” и вас. Если пожелаете. Доктор Маккой будет просто счастлив.
– Конечно же. Я знаю. Мне очень хочется его увидеть, но… Мне никак нельзя сейчас отсюда уезжать. Так много дел… Да и вообще. Надеюсь, вы понимаете меня?
– Разумеется, мисс Маккой. Уверен, ваш отец тоже поймет и одобрит такое решение.
Спок на секунду умолк, будто не решаясь что-то сказать, а затем произнес:
– У доктора Маккоя прекрасная дочь.
Джоанна вытащила откуда-то листок бумаги и быстро написала несколько строк для отца. Вместе с запиской Спок получил от Вайнштейна список остро необходимых медикаментов и оборудования.
– Если у вас чего-то нет, – извиняющимся тоном сказал доктор, – мы, конечно, сможем обойтись. Но я очень прошу, привезите хоть что-нибудь!
Вулканец быстро пробежал глазами список.
– Мне кажется, кое в чем мы вам обязательно поможем. Но, доктор, в таком количестве, как вы пишите, вряд ли.
– О, это уже не так важно! Я писал по максимуму, – с улыбкой сказал Вайнштейн. – Но все равно, кое-что гораздо лучше, чем совсем ничего. Мы все будем вам благодарны даже за самую мизерную помощь.
Спок кивнул, соглашаясь с доктором, и в этот момент его окликнула Изихари.
– Я слушаю вас, Конни? – сказал Спок, обернувшись.
– Прошу дать мне особое задание! – официальным тоном ответила медсестра. – Считаю, что здесь я буду более полезна, чем на “Колумбе”.
Услышав эти слова, Вайнштейн расплылся в улыбке. Его радовало, что в его госпитале будет работать медицинская сестра из контингента Звездного Флота. Но, если бы доктор был повнимательнее, то наверняка заметил бы, что лейтенант Чехов явно не доволен таким поворотом событий. Спок же коротко кивнул и сказал:
– Доктор Вайнштейн, считаю, что это будет первым вкладом “Энтерпрайза” в дело оказания помощи Центавру. Что же касается остальных астронавтов, то все мы должны вернуться на крейсер. Но уверяю вас, что скоро мы снова увидимся. И на этот раз помощь будет еще более существенной.
– В таком случае – до встречи, мистер Спок! – торжественно произнес доктор.
Спок, Роллингз и Хадсон попрощались с Вайнштейном и направились к челноку. Чехов, на минуту задержавшись, подошел с Констанции и тихо сказал:
– Конни, будь осторожна, прошу тебя.
– Я постараюсь, – растроганно ответила она. Молодые люди стояли совсем рядом, и Чехов чувствовал, как волна нежности переполняет его сердце. “Как же ты желанна! – подумал он. – Особенно теперь”. Наклонившись, он легонько чмокнул девушку в губы, еще несколько секунд постоял и, не оглядываясь, зашагал к кораблю. Вскоре люк за ним закрылся, и “Колумб” поднялся в воздух.
***Спустя несколько часов они уже подлетали к “Энтерпрайзу”. Чехов отключил подачу энергии, и челнок плавно опустился на посадочную платформу шлюза.
– Вот мы и дома, мистер Спок! – бодро доложил лейтенант. – Корабль на месте, двигатель отключен, – он потянул за рычаг и открыл люк. – Двери настежь, можно выходить!
– Благодарю вас, лейтенант, – улыбнувшись уголком рта, сказал ученый, по-прежнему не двигаясь с места и будто о чем-то размышляя. – Джентльмены, во время этой трудной операции каждый из вас проявил себя достойнейшим образом. Это будет зафиксировано в ваших послужных списках. Благодарю за службу!
Только сказав это, первый помощник капитана покинул челнок. Остальные, оживленно переговариваясь, последовали за ним.
– Дежурный по шлюзовому отсеку! – позвал Спок.
Навстречу им вышла женщина в оранжевой униформе.
– Да, сэр!
– Транспортные челночные корабли все еще не могут быть использованы?
– Так точно, сэр!
– В таком случае возьмите этот список, – он вручил ей бумагу, составленную Вайнштейном. – Передайте этот документ на склад. Пусть погрузят в “Колумб” все, что здесь указано. Я хочу вернуться на Центавр как можно скорее. Если что-то не поместится, подготовьте это в качестве следующей партии. Придется совершить еще не один рейс.
– Есть, сэр! Нуждается ли ваш корабль в ремонте или заправке?
– Достаточно просто профилактического осмотра и дозаправки. И постарайтесь сделать это в процессе погрузки. У нас очень мало времени.
– Слушаюсь, сэр!
Взяв список, женщина поспешила уйти, а астронавты направились к дверям турболифта. Войдя в кабину, Спок отдал последнее распоряжение:
– Роллингз и Хадсон, доложите о прибытии мистеру Скотту и можете приступать к выполнению своих обычных обязанностей. А вам, лейтенант, следует немного отдохнуть. Скоро опять вылетаем.
***Спок застал Маккоя, когда тот обследовал младшего лейтенанта службы безопасности, повредившего голову во время столкновения с ракетой.
– Так, надеюсь на сегодня вы мой последний пациент, – сказал доктор. – Повязку не снимайте.
– Спасибо, – поблагодарил лейтенант.
В этот момент они оба заметили вошедшего вулканца.
Маккой, увидев его, даже побледнел. Хлопнув по плечу офицера, он, не прощаясь, выпроводил его за дверь.
– Мистер Спок, прошу без предисловий, – быстро произнес доктор. – Говорите все как есть! – он опустил голову и, не моргая, уставился в пол.
– Хорошо, – спокойно ответил ученый, протягивая записку. – Жива, здорова, прислала вам письмо.
Казалось, Маккой сразу не понял, о чем речь. Он поднял голову и недоверчиво посмотрел на Спока.
– Так она… Значит с ней все в порядке?
– Истинно так! Успокойтесь, доктор. Во время взрыва она была на экскурсии довольно далеко от эпицентра и в хорошо защищенном месте.
Вулканец вкратце рассказал о том, что произошло, и добавил:
– Она была уверена, что вы одобрите ее решение остаться и помогать больным.
Выслушав рассказ, Маккой на секунду закрыл лицо руками, но быстро справившись с волнением, сказал:
– Да, я, конечно же, не против.
Затем он развернул записку и, повернувшись в полоборота, принялся жадно читать. Спок видел, как тщательно Маккой пытается скрыть охватившие его чувства, и думал: “Я знаю, как это нелегко, доктор, и прекрасно вас понимаю. Но чтобы уметь сдерживать эмоции, нужно родиться на Вулкане. Так что вам это ни к чему”.
Маккой повернулся к Споку, и глаза его излучали искреннюю радость.
– Значит, с ней ничего не случилось! – сказал он. – Все хорошо! Лучше, чем хорошо! Она называет меня старым прохиндеем и советует оторвать задницу от теплого “Энтерпрайза” и спуститься на Центавр!
– Могу посодействовать, доктор. Особенно, что касается второй части совета. Мы с Чеховым скоро возвращаемся.
– Решено! Только соберу вещи! – засуетился Маккой. – И скажу М'Бенга, чтобы руководил тут за меня. Только еще с капитаншей надо договориться.
***Маккой молча сидел в салоне “Колумба”, когда челнок покидал “Энтерпрайз”. Молчал он и в течение всего пути, даже тогда, когда, прорезав плотные слои атмосферы, корабль плавно опускался на площадку позади бывшей лодочной станции. И только когда Чехов открыл люк, доктор торопливо бросил:
– Спасибо! Увидимся позже!
Схватив вещи, он выскочил наружу. Едва ступив на землю, Маккой начал лихорадочно озираться по сторонам. “Она знает, что я не выдержу и примчусь, – думал он, направляясь к скоплению людей в глубине парка. Продолжая смотреть в разные стороны, доктор все ускорял шаг и вскоре уже почти бежал, совершенно не замечая этого. – Джоанна должна быть где-то поблизости. Она всегда встречала меня возле самой посадочной полосы. Где же она, черт возьми!” И вдруг почти совсем рядом он услышал до боли знакомый голос:
– Папа! Куда ты?! Я здесь!
Да, это была она! Живая, здоровая и самая родная Джоанна стояла и махала ему рукой. Теперь уже глядя только на нее, доктор, не обращая ни на кого внимания, бросился бегом навстречу дочери. Чуть не сбив ее с ног, Маккой изо всех сил обнял свое сокровище.
