Пол Андерсон - Ушелец
Скип сдвинул брови.
— Я жду, — настаивал Ван.
— Хорошо, я все расскажу, — решился Скип. — Вы напрасно думаете, что я что-то скрываю. У меня с Агасфером нет никакого секретного кода для обмена информацией, мы не перестукиваемся с ним через стенку.
Ван еще более помрачнел.
«Надо бы, чтобы мой миленький действовал поосторожней, — подумала Ивонна. — Ничего он китайцу не сделает, но тот ведь совсем не понимает шуток. Сочтет это за оскорбление и ответит тем же. Скип вспылит, дальше — больше. И они сцепятся, как два петуха!»
Наверное, «кузнечик» заметил ее взгляд. Во всяком случае, он продолжал вполне серьезным тоном:
— Не усматривая никакой пользы в звукосинтезаторе, я так и не научился имитировать сигманскую речь. Мы обмениваемся разве что парой слов. Главным образом идет обмен рисунками. У нас с ним получился целый лексикон понятных нам обоим знаков. Этот лексикон я приложу к официальному отчету. Тем не менее наше взаимопонимание основывается, в первую очередь, на интуиции. Это нечто вроде попытки читать комиксы, где большинство надписей не пропечатано.
— Вы уже рассказывали про это, — заметил Ван, не оставив еще своих подозрений. — Я спрашиваю вас о том, как вы считаете, не даст ли нам сигманец челнок для посадки на Землю?
— Я считаю, что в одном челноке он нам не откажет, если мы очень попросим. Или если я попрошу. Короче говоря, Ивонна первая научилась говорить с Агасфером, а я ее брат по цеху. — Скип погладил Ивонну по голове. — И то, что Агасфер предпочитает мое общество обществу Ивонны, неопровержимо свидетельствует о том, что он ни черта не понимает в жизни! — Скип снова стал серьезен. — Однако я считаю, что просить челнок нам вовсе не следует. Во всяком случае, лично я просить не стану. Наши астронавты прекрасно нас заберут, как положено.
Ван сидел неподвижно. Ивонна смотрела в лицо Скипа, оно было очень серьезным, даже тревожным.
«Почему?» — подумала она.
— И вы, профессор, знаете почему, — продолжил Скип. — Слишком большое искушение для политиков. Полагаю, что это может привести к дестабилизации обстановки.
— Быть может, вы и правы, мистер Вэйберн, — медленно произнес Ван.
Скип чуть повернулся на бок. Голова Ивонны лежала у него на плече. Свободной рукой он неторопливо гладил ее. Каюта была залита слабым розовым светом.
— Ты ангел, — шепнул он.
— Я счастлива, — шепнула Ивонна в ответ и погладила Скипа. — Правда, ангел-то падший.
— Падший или оступившийся?
— И то и другое. Нет, скорее, сильно оступившийся.
— Две падшие души, да? Свободное падение… вечное свободное падение… на этот раз навсегда…
Скип опустил голову и зарылся носом в ямочку под ее ключицей, но ленивая расслабленность мгновенно слетела с Ивонны.
— Что ты сказал?! — взвилась она. — Что значит «на сей раз»?
— Да, на этот раз навсегда, — прошептал Скип. — Я понял это сейчас, подле тебя.
— Значит, у тебя бывало то же самое с другими женщинами?
Скип отпустил Ивонну и сел. Он смотрел прямо ей в глаза.
— Усек, — сказал он совершенно серьезно. — Да. Однажды, давно, правда, я совершенно искренне считал, что это навсегда. Но ты совсем другая, Вонни. Ты чудо, ты уникум!
Ивонна прильнула к нему и легла спиной на изголовье, которое они сделали, когда выращивали двуспальное ложе. Со всей силой она прижалась к Скипу, но смотрела прямо перед собой. Она заговорила быстро и взволнованно.
— Не забывай, между прочим, у меня есть образование и свои представления о жизни. Пойми меня правильно, я ведь понимаю, что тебе от меня ничего не нужно, кроме меня самой. Нам вместе хорошо и хорошо вместе работать. Я допускаю даже, что у тебя никогда прежде не было таких замечательных женщин, как я. И ты, Скип, тоже замечательный! Ты любишь учиться, умеешь думать. Я учу тебя, и это бросает вызов твоему интеллекту. Но что дальше? Я не так уж красива, не надо мне льстить. Пожалуй, разве что эффектна. Наверное, я первая влюбилась в тебя, когда ты показал мне, как я эффектно выгляжу. Помнишь? Целую вечность назад, на корабле? Но я далеко не королева красоты. Я же такая тощая! Я стараюсь учиться, как понравиться тебе, но у тебя наверняка были женщины и получше. А еще… Когда мне стукнет сорок, тебе будет всего-навсего тридцать два. Когда тебе сорок два, мне уже пятьдесят…
— Это ерунда! — сказал Скип.
— Ну конечно! Потому что к тому времени ты меня уже бросишь! Это часто не дает мне уснуть. Ты спишь, а я лежу, слушаю твое дыхание и думаю, что, даже если все будет хорошо, нам с тобой будет очень непросто. Но ты орел, а я голубка.
— Слишком романтично, — проворчал Скип. — Назови лучше меня гусем, а себя цыпленком.
Ивонна заплакала и отстранилась. Скип обнял ее.
— Ну прости, прости! Не надо было мне шутить. Я не нарочно, просто так уж я устроен. Я тебя не променяю… даже на этот поганый звездолет!
Когда Ивонна немного успокоилась, Скип странно посмотрел на нее.
— Ты что, скоро потечешь? — спросил он. Ивонна шмыгнула носом и кивнула:
— Похоже на то.
— Это вовсе не делает менее важным то, что ты сейчас сказала, но не нужно так расстраиваться, когда к этому нет никаких оснований.
— О-хо-хо! — Ивонна попыталась улыбнуться. — Проклятие! Почему мы не взяли с собой сигарет? В следующий раз будем умнее.
— Браво! — Скип потрепал ее по щеке. Затем он сел на край постели, чтобы видеть глаза Ивонны, и взял ее за руку. — Вонни, — начал он, — если бы у меня была привычка, как у тебя, беспокоиться насчет своего будущего, я и впрямь испугался бы. Но мне представляется, что скорее я надоем тебе и ты прогонишь меня, нежели я сам куда-нибудь намылюсь. Нам остается попробовать и посмотреть, что из этого выйдет. Лично мне очень хочется попробовать. И я сделаю все, чтобы это было навсегда. Ты чудо! — Скип перевел дыхание. — А чтобы доказать это, я расскажу тебе кое-что, чего не сказал бы никому другому. Быть может, я не должен этого делать, не знаю, но я хочу отдать тебе все, что имею.
На мгновение Ивонна вспомнила своего младшего брата, который, когда ему было пять лет, а ей как раз стукнуло четырнадцать, смущаясь и глядя на сестру влюбленными глазами, притащил ей в подарок кое-как самолично склеенную модель реактивного самолета.
— Я знаю, как управлять этим звездолетом, — просто сказал Скип.
Ивонна села.
— Да-да. — Скип покивал. — Когда мы с Агасфером маневрировали на орбите у Сатурна, он изволил показать мне, как управляют звездолетом, пока вы с Ваном катались на челноке. Сначала я думал, что он просто хочет показать мне эффект доплеровского «красного смещения», чтобы вместе порисовать его, а он возьми и дай мне урок управления. Это совсем просто. Единственное, что и впрямь сложно, так это попасть в рубку управления. Там нужно очень точно жестикулировать, иначе дверь в рубку не откроется. Серией специальных жестов запускаются двигатели. Причем, думаю, там налажена отличная защита «от дурака». Но управление совсем иное, чем в челноке. Рубка управления много меньше обсервационной, в ней находятся несколько навигационных экранов. Когда установишь курс, управление можно перевести на автопилот. В общем, ерунда. Я готов лететь куда угодно! Во всяком случае, там есть полные навигационные схемы, относящиеся к нашему краю Галактики. Сначала включаешь тягу Буссарда, для разгона, а потом, когда убедишься, что никому не повредишь, врубаешь фотонный двигатель.
— Наверное, Агасфер всецело доверяет нам, — вымолвила Ивонна.
Скип скорчил мрачную гримасу.
— В том-то и беда, — сказал он. — Он считает нас такими же безобидными, как и прочие существа атомной эры развития, каких ему, очевидно, приходилось видеть на других планетах. Можешь себе представить печальные последствия…
— То-то я смотрю, ты помалкиваешь.
— Вот-вот. Если помнишь, я едва не проболтался. Но вовремя сообразил, что Вану лучше ничего не знать. Чем больше я думаю, тем больше сомневаюсь. Он ведь и сам признает, что не очень-то мудро будет дать сигманский челнок в лапы нашим военным. Даже принимая во внимание, что они вряд ли сумеют сделать копию. Это будет ничем не проще, чем, скажем, для Маркони создать копию транзисторного телевизора. Но звездолет! Тут не нужно строить целого флота. Хватит его одного! Чего же проще? Прислать к Агасферу делегацию — а уж теперь-то делегацию с произведениями искусства он встретит с распростертыми объятиями, — тут же повязать его по рукам и ногам или, еще проще, убить — и ты властелин мира!
«Он любит меня настолько, что делится своими опасениями», — подумала Ивонна.
— А ты не можешь втолковать Агасферу, чтобы он никому больше ничего не рассказывал? — спросила она.
— Я пытался. Но поди-ка сформулируй, это не так-то просто!
— Слава Богу, что ты единственный. Скип! Ивонна прильнула к нему, но тот не пошевелился.
