Дем Михайлов - Пылающие Дюзы
Наоборот — я, не доходя до нужного мне участка коридора с двести метров, круто свернул в сторону, тихо шепча ругательства, припадая на дико болящую ногу и с трудом удерживая у перепачканного лица пластиковый ящик наполненный разнообразным ржавым хламом и обрезками пластика. На ящике, на моих лохмотьях, на головной повязке и на лице имелся толстый слой смеси пыли, ржавчины и машинного масла. Над разводами на лице я трудился особенно тщательно, следуя указаниям надзирателя Лео, вычитавшего, что правильно нанесенная на лицо краска может изменить его до неузнаваемости. Камуфляжной раскраски не нашлось, а вот грязи на Невезухе навалом — стоило снять крышку с вентиляционной шахты в ангаре и поскрести по стенкам, как я получил годовой запас этой гадости. А когда закончил и глянул в зеркало, то увидел незнакомого замарашку в рваной одежде, крайне мало похожего на ставшего знаменитым в последнее время юного Гросса Тима. В ящике некоторые нужные мне предметы. На теле пояс и рабочая «сбруя» замаскированные обмоткой из тряпок и клейкой ленты. Я ни дать ни взять барахольщик мусорный, вышедший на охоту за вторсырьем могущим быть переработанным.
И путь я держал как раз к мусорному баку приткнувшемуся у стены узкого коридора, рядышком с небольшой дверью. Черт,… почему все мои планы связаны с мусором? И в первый раз и в этот…
У двери стояло двое. Один маленький, сгорбленный, седовласый, с косичкой на затылке, держал руки у груди и суетливо кланялся. Личность мне знакомая — хозяин автоматической прачечной. Азиат. В ладони хозяина зажата платежная карта. Все как я и ожидал. И что самое главное — я подоспел к моменту, когда азиат уже прятал свою карту с поскудевшим балансом в нагрудный карман старенькой застиранной рубашки. Его собеседник, что-то бурча себе под нос, занимался тем же самым — запихивал карту с кредитами в задний карман брюк. Коренастый, с сильно раздутыми предплечьями, с поставленными дыбом волосами и трехдневной щетиной мужик был один из шестерок Микки.
Шестеркой он стоял, шестеркой он и упал. Я сделал еще один неверный шаг вперед, налетел плечом на стену, уронил с грохотом ящик и не успел вздрогнувший мужик что-то проорать, как я всадил ему в грязную шею жала электрошокера. На замусоренный пол тяжело упало безвольное тело. Неловко отставив поврежденную ногу в сторону, я нагнулся и добавил еще один разряд. Сдавленный хрип, короткое ерзанье ногами и содрогнувшийся чел вырубился. Этого и добивался.
Выпрямившись, я взглянул на старичка. Азиат отшатнулся назад и что-то быстро-быстро проговорил на незнакомом мне языке. На что я бледно усмехнулся и велел:
— Сюда иди — поманив его электрошокером.
Тот замотал головой в испуге, вжался в стену, пытаясь скользнуть к дверному косяку. Я начал злиться — еще ведь и нога ударами боли отзывается, а тут мне азиатский старичок капризы строит. И ведь врет… хоть и лопочет что-то на своем, но общий язык он понимает великолепно.
— Я не буду его убивать — со вздохом пояснил я — Он скоро очнется. Потом отведу его в полицейский участок. А что там будет с ним, того я не знаю. Но он может и вернуться сюда уже завтра и обязательно поинтересуется, почему это его вырубили, а старенького дедуля прачечника даже пальцем не тронули. К тому же я не могу дать тебе шанса выслужиться и предупредить Микки о случившемся на его ребят наезде. У тебя нет выбора, старик. Давай все сделаем быстро, а?
Секунду поразмыслив, азиат кивнул и спросил:
— Мои деньги, мистер Тим?
— Узнал все-таки? Черт… подставляй руку правую. Я тебя слабенько жахну, чтобы сердце не остановилось. Карту твою денежную не трону. А те средства, что ты перевел…
— О, я все понимаю, мистер Тим. Иначе бы вы подоспели куда раньше — тонко улыбнулся дедуля — У меня крепкое сердце, не беспокойтесь. А у вас предприимчивый разум. Далеко пойдете.
— Надеюсь, так и будет — пожал я плечами, вновь утапливая клавишу и давая секундный разряд.
Прочивший мне славное будущее старичок молча сполз по стене. Нехорошо как-то — он мне комплимент, а я его электричеством шарахнул….
Еще одна деталь плана с щелчком встала на место.
Спустя две минуты спешных действий, обе мои жертвы оказались связаны по рукам и ногам при помощи импровизированных пластиковых наручников — обычные стяжки, доступные по крайне дешевой цене. Когда тратил последние деньги, то заказал их с запасом. Мне ведь еще проводку в будущем корабле прокладывать…
Оставшемуся для меня безымянным шестерке я еще и рот заткнул. Потом наскоро обыскал его, выудив из карманов все до последней мелочи. Содрал с запястья браском. Все собранное забросил в ящик, бросил последний взгляд на уже пришедшего в себя старика — силен дед! — и пообещал:
— Это ненадолго.
Тот молча прикрыл веки в знак понимания. А я пошел дальше, тихо-тихо произнеся в микрофон на нагрудном значке:
— Минус один.
— Видел — тут же ответил Лео — Как нога?
— Пока терпимо. Ты следишь за еще двумя?
— Да. Они далеко. Закупают алкоголь для бара. С ними помощник хозяина бара.
— Еще минус двое. Отлично.
— Осталось двое злых громил и сам Микки. Прошу тебя, не расслабляйся, Тим!
— Успокойся. Я собран и методичен.
Пока мы разговаривали, я не стоял на месте, раскачивающейся походкой покинув узкий отворот позади прачечной, куда я, как и планировалось, успел как раз в тот момент, когда состоялась ежедневная пятничная выплата мзды в оплату «крыши» от мистера Микки Доуза. Теперь вся переданная сумма находилась на присвоенной мною платежной карте. Не очень хорошо с моей стороны, конечно. При желании я мог поспеть и раньше, не дав забрать деньги у старого азиата. Но я не супергерой. Я вообще не герой. И не лесной разбойник отбирающий деньги у богатых и раздающий их бедным.
А вот и бар…
Испустив долгий свистящий выдох, я свободной рукой потянул на себя створку двери с непрозрачным пластиковым стеклом и шагнул внутрь, первым делом снова уронив ящик таким образом, что тот, крутясь, с шумом заскользил по полу. В следующую секунду нога ударила меня таким обжигающим разрядом боли, что я невольно пошатнулся, с шипением выдохнув сквозь стиснутые зубы. И это спасло мою жизнь — в плечо тяжело и сильно ударило что-то большое, сбив меня на пол словно кеглю. Да что ж такое-то,… что за гребанная невезуха…
С рыком боли я шлепнулся на пол словно выпавшее из консервной банки желе пищевого концентрата. Но рукоять игольника из ладони не выпустил, вздернув дуло вверх и выпустив две короткие прицельные очереди.
Шр-р-рах! Шр-р-рах! Небольшое помещение бара наполнилось стрекотом оружия и щелканьем отлетающих от стен иголок. А еще звуком жалобного крика — никто иной как сам достопочтенный Микки Доуз изволил возопить во всю силу своей поганой глотки и схватиться за шею с правой стороны. Зацепил я суку…
Но порадоваться не успел — от пола рикошетом отскочило несколько игл, и я метнулся в сторону, ударом здоровой ноги опрокидывая один из столов и прячась в появившееся укрытие. Приподнял руку и веером выпустил длинную очередь в десять игл. Судя по раздавшимся щелкающим звукам, ни во что живое я не попал. В ответ донеслось стрекотание двух игольников, столешница задергалась от частых попаданий. Сжавшись в комок, я выудил из бедренного кармана медицинский дозер и вколол себе в шею его содержимое. Несколько раз глубоко вдохнул, дважды моргнул… и раздирающая мою ногу дикая боль бесследно исчезла. Я вновь мог пользоваться обеими ногами в равной степени. Громкая яростная брань не затихала ни на секунду. А я в некотором оторопении таращился на лежащий поодаль громадный топор — именно с ним я чудом и разминулся, вновь обыграв смерть всего на долю секунды. Меня ударило рукоятью — да так что плечо онемело — а если бы зацепило лезвием…
— Все-таки я везунчик — широко улыбнулся я, разжевывая две красные таблетки — Лишь бы только наркоманом не стать. Ну… погнали!
Ударом ноги отбросив один из стульев к барной стойке, я метнулся в другую сторону. И опередил изрыгающего ругательства шестерку, всадив ему в район пузатого живота сразу тройку игл, слегка подпортив лимонно-желтую футболку маленькими дырочками. Но начавшие расплываться кровавые пятна усугубили проблему футболки, а бандит жалобно заблеял, выронив оружие и обеими руками ухватившись за резко заболевший животик. В этот момент я впервые громко подал голос, предварительно вернувшись в убежище за столешницей:
— Я Гросс! Повторяю — я Гросс! Пришел сюда за приговоренным к камере расщепления смертником по имени Микки Доуз. Любой, кто окажет ему помощь, поставит себя против закона! Любой кто попытается причинить вред здоровью или жизни Гроссу исполняющему свои обязанности понесет крайне суровое наказание! Вплоть до смертного приговора! Повторяю! Я Гросс! Микки, детоубийца ты гребаный, может тебе пора сдохнуть?
