Алексей Шепелёв - Переплавка
— Разве это основание для того, чтобы руководить? — изумился Валерка.
— Здесь — да. И ещё какое. Спросите у своего друга.
Стригалёв кивнул на Серёжку.
— Конечно да. Ведь руководить это значит уметь защитить тех, кто идет за тобой. Иначе получается, что командир будет прятаться за чужими спинами. Я же объяснял, что Игорь командовал нашим отрядом потому, что в бою намного лучше любого из нас.
Как всегда, детализация чуждой логики пришлась на долю Никиты.
— Когда нужно вывести отряд из окружения, это понятно. Тут Игорь лучший, спора нет. А почему он должен командовать в мирное время? Когда нет никакой войны.
— Если завтра война, то к ней надо быть готовым сегодня.
— Так ты что, всю жизнь к войне готовился?
— Я - пионер, — гордо ответил Серёжка. — И если нужно России, то я готов в любой момент сражаться за неё в любой точке галактики.
— Это понятно, — нетерпеливо прервал Никита. — Я тоже готов, хоть я и не пионер. Но если России то не нужно?
— Как это — не нужно?
— Да вот так. Нет войны. Мирная жизнь. Ты вот в то мирное время можешь ведь что-то полезное для России делать, правильно. Вот ты говорил, что пока эта заварушка не началась, отцу по хозяйству помогал и в школе учился. От того же есть России польза?
— Ну, есть, — озадаченно подтвердил Серёжка. На его лице было ясно написано, что он не понимает, куда клонит его друг.
— И вот зачем в этом нужны дворяне-командиры с физическим превосходством? Что, Игорь то ли за счет этого лучше тебя сможет картошку выращивать? Или астрономии научит, которую сам-то еле-еле знает?
Серёжка нахмурился.
— Во-первых, это вы говорите, что он её еле-еле знает. А может…
— Хорошо-хорошо… — поспешно прервал Никита. — Может он её ууу как знает. И заодно лекцию по квантовой физике может мне прочитать. Только, согласись, знания эти у него не в бицепсах хранятся.
— Ясно, что в голове, — хмыкнул пионер.
— Ну вот. Так если они в голове, то какая разница, здоровый он или хилый?
— Да ты не о том вообще говоришь, — досадливо махнул рукой Серёжка.
— Почему не о том?
— Да потому. Картошка, астрономия… При чем тут руководство? Если хочешь знать, как растить картошку батьке никто не указывает. И не картошку тоже. И в школе преподавать это тоже не руководство. Руководство — это война, экспедиции там всякие, ну и вообще в таком духе.
— Нет, погоди. Ну вот представь себе, что нет на планете сипов. А русские колонисты есть.
— И?
— Губернатор на ней будет?
— Конечно будет. И генерал-губернатор планеты, и губернаторы провинций.
— А зачем? Что они будут делать?
— Как зачем? Руководить!
— Да понимаю я что руководить. Но что он конкретно делает, если войны нет?
— Да я-то откуда знаю? — возмутился Серёжка. — Я тебе что, генерал-губернатор, что-ли? Организовывает, направляет, координирует… Это называется делократия, вот. Умение наладить дело, выполнение работы.
— Вот я и спрашиваю, как они это делают. Вот ты от государства что получаешь? Школу, транспорт, который тебя из поселка в школу возит, верно? Кружки, секции. Медпункт бесплатный, так? Что ещё?
— Клуб
— Клуб. Вот то всё ведь под руководством губернатора делается?
— Ну да.
На лице у Серёжки снова красовалось удивление: он в который раз не понимал, куда клонит Никита.
— Так вот, чтобы всё это устроить, зачем накачанные мышцы? От того, что губернатор может пять минут под водой просидеть не дыша, а после этого пробежать стометровку, что, клуб лучше работать станет?
— Ну как ты не понимаешь?! — удивление на лице Серёжки сменилось искренним огорчением. — Клубы, больницы… Это же само собой… Это каждый может… А во по-настоящему руководить…
— Сам собой растет только бурьян, — твердо ответил Валерка. — Для всего остального работать надо. Если твой батька решит, что на поле у него само вырастет — бурьян и вырастет. Если его полем займусь я, который всю жизнь в космосе, у меня тоже бурьян вырастет.
— Ты гортензию однажды в горшочке вырастил, — с серьезным видом напомнил Паоло. Все рассмеялись.
— Ага. И несколько кактусов, — подтвердил Валерка. — Только толку… А поля у твоего отца и вообще в деревне, наверное, не для удовольствия, правда? Вы урожай куда деваете?
— Большую часть продаем по госзакупке, — рассудительно ответил Серёжка. — Потом на ярмаркам продаем. Ну и сами, естественно, живем с него.
— Ну вот. Справедливую цену для госзакупки поставить — это руководство. Обеспечить, чтобы урожай в зернохранилище не погиб — это руководство. Распределить его куда надо — это тоже руководство. Я уж не говорю про то, чтобы побуждать колонистов больше выращивать те продукты, которые стране нужнее. Скажем, не пшеницу, а рожь. Это я так, для примера…
Последняя фраза объяснялась тем, что подросток заметил, как Серёжка явно собрался прочитать маленькую лекцию на тему того, в каких сельхозпродуктах нуждается Русская Империя.
— И вот для всего этого физическое превосходство никак не нужно. И все эти смертельные испытания, которые в Лицеях проводятся, тоже не нужны.
Серёжка только рукой махнул:
— Вы меня не слушаете. Говорю же: настоящее руководство это другое. А следить, чтобы зерно на элеваторе не сгнило… Конечно, для этого дворянином быть не нужно.
— А знаете что мне вспомнилось, глядя на этот разговор? — вмешался Стригалёв. — Старая шутка про оптимиста и пессимиста. Оптимист убежден, что мы живём в лучшем из возможных миров, а пессимист опасается, что так оно и есть на самом деле.
— Оптимист — это, конечно, Серёжка, — определил Валерка. — А пессимист кто? Неужели я?
— Нет, пессимист — это я, — ответил врач. — Вот сижу, слушаю ваш разговор, и понимаю, что лучше, чем ваш друг, я бы вам объяснить ничего не смог. Наша жизнь построена именно так, как он рассказывает. И то, что вам это кажется странным, убеждает в том, что вы действительно пришельцы из другого мира даже больше, чем эта запись из Флоренции.
— А вам разве это странным не кажется? — спросил Паоло.
— Нет. Мне то кажется неправильным, но никак нестранным. Всё логично. Вот как ваш мир сумел избежать этой ловушки, я очень хотел бы знать.
— А какой ловушки? Вы ведь так и не рассказали, как ваш мир пришел к такому состоянию.
— Да, как-то мы незаметно в сторону ушли. Попробуем больше не отвлекаться. Итак, война окончилась. Она была страшной, почти все города на Земле лежали в руинах. Огромные зоны радиоактивного заражения. Исчезновение с лица земли части территорий. Миллиардные потери. Фактически уничтожены были не то, что целые народы, а целые расы. Негры, китайцы, латиноамериканцы…
— Совсем вымерли? — не удержался от вопроса Никита.
— Совсем.
— Ни одного негра не осталось? — никак не мог взять в толк мальчишка.
— Думаю, это всё не в один момент произошло. Но я в своей жизни негров и китайцев видел только на старых снимках и записях. А поработать успел во многих местах. Может, у англо-саксов они сохранились небольшими общинами… не знаю. Во всяком случае, никогда об этом ничего не слышал.
— Ник, хорош уже перебивать, — недовольно заметил Валерка, испугавшись, что сейчас разговор перейдет на обсуждение исчезнувших народов. Вопрос, конечно, важный и серьезный, но сейчас никак не первостепенный.
— Всё-всё, молчу, — Никита сначала шутливо поднял руки вверх, а потом зажал обеими ладошками рот.
— Так вот, последствия войны были ужасными, но не такими, как их представляли себе люди перед её началом, — продолжал Стригалёв. — Тогда многие думали, что после применения ядерного оружия на Земле исчезнет всё живое, но этого, как видите, не случилось. Другие полагали, что уцелеют только простейшие организмы, но вымрут все высокоорганизованные. Третьи предрекали кардинальное изменение земного климата и сохранение человечества только в подземных убежищах. Всего этого тоже удалось избежать. Может быть, потому что был использован не весь ядерный арсенал, может, по какой-то иной причине. Не знаю. Но факт остается фактом: на Земле осталось немало мест, в которых можно жить относительно безопасно. Но я уже говорил, что уцелевшие и собравшиеся в этих местах столкнулись с новой проблемой — цивилизационным откатом. Многие знания потерялись. Квалифицированных специалистов не хватало. И вот тут-то проявилось два подхода к дальнейшей жизни. Одни люди принялись восстанавливать знания, изучать, работать. Вторые, основываясь на своих заслугах во время войны, принялись укреплять свои руководящие позиции. Заслуги у них действительно были и не малые. К тому же, их лидерство первые не оспаривали: на это у них просто не было времени. И времени было жалко тратить.
Серёжка недовольно засопел: похоже, врач излагал ребятам свои выдумки. В школе ни о чем подобном ребятам не рассказывали. Да и трудно было поверить в то, что после войны бы кто-то позволил этим вторым устраивать борьбу за власть.
