Питер Дэвид - Легионы огня: долгая ночь Примы Центавры
Нынешнее положение Сены на социальной лестнице давало ей возможность ясно видеть, что все те, кто открыто выражал мнение, противоречащее навязываемым народу правительственным директивам, постепенно исчезали.
Народ. Великий Создатель, помоги своему народу.
За все время пребывания во дворце Сенна лишь несколько раз выходила в город. Она оставляла во дворце богато отделанные, искусно скроенные платья и переодевалась в свою любимую простую и относительно неброскую одежду. Она бродила по таким местам, что, узнай об этом Лондо, это, к ее сожалению, почти наверняка сильно не понравилось бы ему. А то, что ей доводилось там услышать, несказанно тревожило ее.
Казалось, ни одного разговора не обходилось без гневных реплик в адрес.
Межзвездного Альянса, что говорило о незаживающих ранах в душах центавриан.
Она вспомнила ребенка, у которого не было одной ноги ниже колена. Ногу раздавило упавшим обломком, и ее пришлось ампутировать. У его родителей не было денег на протез. Она вспомнила женщину, которая больше не могла заснуть, потому что просыпалась от малейшего шума, раздававшегося в ночи, думая, что это падают бомбы. По затравленному виду этой женщины Сенна видела, что та не преувеличивала свое бедственное положение. Сердца Сенны просто разрывались от боли при виде этих страданий. Как бы ей хотелось иметь возможность хоть как-то им помочь.
Хотя их истории, пережитый ужас и степень не прекращающихся душевных мук отличались друг от друга, нынешнее настроение было очень похожим у всех. Обида на Межзвездный Альянс до сих пор пылала в их сердцах, несмотря на то, что.
Прима Центавра постепенно восстанавливалась. Теперь Сенна видела, для чего проводилось восстановление. Подготовка к ответному удару по Альянсу. Как именно это произойдет, никто не представлял. Просто все центаврианское общество, от верхушки и до самых низов было пропитано ненавистью, она, будто исполинское облако, витала в атмосфере Примы Центавра.
Честно говоря, Сенна тоже не питала к Альянсу особой симпатии. Но полученное образование, и то, чему она научилась за то недолгое время, что ей довелось провести в обществе Телиса Элариса (а о нем она вспоминала не реже раза в день), не отступавшие горе и боль утраты заставили ее понять: судя по всему, Республика Центавр избрала и вступила на неверный путь. Он мог привести лишь к еще большим бедствиям. Хотя Приму Центавра сровняли с землей, но, по крайней мере, большинство граждан республики остались в живых. Им позволили восстановить свой мир, и теперь экономика подавала признаки — пусть слабые, но верные, — что возрождение началось.
Но, если в один прекрасный день набравшаяся сил республика снова возьмется за старое и вступит конфликт с Межзвездным Альянсом, то последствия будут гораздо серьезнее. Например, разве не было бы уместно, если бы незаконное центаврианское оружие массового уничтожения — масс-драйверы, оружие устрашающей силы, где в качестве снарядов для бомбардировки поверхности планет использовались громадные обломки астероидов, — было бы обращено против Примы.
Центавра, так же, как некогда сами центавриане применили его против нарнов?
Воспользуйся Альянс этим оружием, и на Приме Центавра не останется в живых никого. Вместо того чтобы восстанавливать свое былое величие, центавриане оказались бы на пути к вымиранию. Все, что было у Примы Центавра, все достижения, как великие, так и отвратительные, обратились бы в прах, и были бы преданы забвению.
Сенне не хотелось, чтобы это произошло, но она понятия не имела, что нужно сделать, дабы предотвратить подобное развитие событий. Одна-единственная женщина не может удержать Центаврианскую Республику от массового самоубийства.
А именно это и произойдет, если Прима Центавра будет следовать нынешним курсом.
Оставалось лишь одна надежда — надежда на императора. Но он с каждым днем, казалось, все сильнее отдалялся от нее.
О, иногда выпадали на редкость хорошие деньки. В такие дни Лондо подшучивал над ней, смеялся, нежно щипал за щеку, правда, в чисто родительской манере. Иногда он рассказывал ей истории о прежних временах республики или знакомил с образцами из собственной необычайно богатой коллекции слегка пошлых шуток. Короче, иногда император был тем, с кем ей искренне хотелось быть рядом.
Но в остальное время…, в общем, он смотрел на нее словно со дна очень глубокого колодца. Его взгляд был таким странным, будто он мог видеть собственное будущее. Очевидно, это было весьма неприятное и нежеланное будущее.
Сейчас, приближаясь к кабинету императора, Сенна надеялась, что ей удастся застать Лондо в более-менее хорошем настроении. Тогда она смогла бы поделиться с ним своими опасениями относительно будущего Примы Центавра. Во всем дворце больше не было никого, с кем бы она могла поговорить сколько-нибудь откровенно. Остальные, к сожалению, либо относились к ней лишь как к куколке, в соответствии с традициями центаврианских мужчин, либо были прожженными политическими интриганами, которые, не задумываясь, использовали бы то, что она им сказала, против нее самой. Она не собиралась давать своим потенциальным врагам оружие против себя. Но император…
Императора, по некоторым причинам, она не боялась. Напротив, она боялась за него.
Она заглянула в кабинет и увидела, что он лежит, навалившись на стол. На короткое мгновение она подумала, что он умер. А потом Сенна услышала храп и поняла, что Лондо все еще пребывает в мире живых…. хотя, кажется, держится здесь еле-еле.
Затем ей в голову пришла ужасная мысль: «Жаль, что он не умер. Тогда бы он хоть недолго, но оставался бы в покое». Она тут же одернула себя за такую мысль. Что за глупости приходят в ее голову, особенно сейчас, когда императору так тяжело на душе.
Она задумчиво рассматривала его. Было бы здорово, если бы она могла прочитать, что у него на уме. Она бы почувствовала, что он думает, сумела бы унять его боль. Сделать все, что в ее силах, чтобы помочь этому, в сущности, хорошему центаврианину. Или, по крайней мере, понять, что же его гложет.
Затем она заметила, что он над чем-то работал.
Его рука на чем-то лежала. Она не осмелилась дотронуться до него, отодвинуть руку, чтобы лучше разглядеть, что там было, но вдруг он, будто почувствовав ее взгляд, пошевелился. Рука соскользнула со стола и повисла плетью.
Сенна присмотрелась и увидела, что это была книга. Книга, которую он, по-видимому, писал от руки. Как это старомодно. Как ей казалось, большинство предпочитало инфокристаллы и тому подобное. Ей оставалось только гадать, зачем он решил работать в такой архаичной манере. Возможно, он чувствовал, что таким образом вкладывает в эту работу что-то личное. Или, возможно, его вдохновили известные исторические книги: большинство из них были написаны прежними императорами от руки. Вон они — стоят рядами на полках в его личной библиотеке. Тогда, продолжая эту традицию, он устанавливал, в некотором роде, живую связь с прошлым.
С чисто практической точки зрения идея собрать все свои записи в одной книге, которую можно всегда носить с собой, тоже имела смысл. Тогда все мысли и наблюдения всегда останутся достоянием хозяина. И только его. Если записи хранятся в компьютере, пусть даже в защищенном личном файле, всегда существует вероятность того, что кто-то сумеет проникнуть в систему и получить доступ к этому файлу.
Ей очень захотелось взять эту книгу и посмотреть, что там написано. Что может ей сейчас помешать сделать это? Разве что совесть. Было ясно, что книга еще не закончена, и вряд ли Лондо придется по душе то, что кто-то увидит его труд до того, как он сочтет его готовым.
Но, даже если так…
Ну… а если не трогать книгу руками, это же не будет столь явным вмешательством? Она просто посмотрит на уже открытую страницу. И потом… кто ее обвинит в этом? Она же не специально пробралась сюда. К тому же, Лондо, наверняка рано или поздно, опубликует свой труд. Зачем писать исторические хроники, если их никто не будет читать? В том, это были исторические хроники, она не сомневалась. Потому что она…, в общем…, так вышло — она слегка приподняла титульный лист и увидела слово, осторожно выведенное почерком.
Лондо. Затем, еще более осторожно, она положила книгу обратно, чтобы взглянуть на то место, над которым Лондо работал сейчас. Похоже, книга уже была наполовину дописана. Очевидно, Лондо упорно трудился.
Она принялась читать, не дотрагиваясь до книги. Но, прочитав всего пару фраз, она удивленно расширила глаза.
Минбар! Император был на Минбаре! Она вспомнила, что он таинственно ненадолго исчез с Примы Центавра месяцев пять тому назад. Его поездка не афишировалась и была весьма неожиданной. Дурла пытался делать вид, будто он об этом знал заранее, но даже его поступок Лондо, кажется, застал врасплох.
