Антон Первушин - КФ, ИЛИ «КОСМОС БУДЕТ НАШИМ!» (Антология 2008)
— Я тоже знаю, что он не отстыкуется, — непоследовательно согласился Шульте.
— Почему вы знаете это? — заметно удивился Рожнов. На родном языке он наверняка ляпнул бы «А вы-то откуда знаете?», выдавая себя с головой любому мало-мальски сообразительному русскому.
— Понимаю людей. Но… Закрываем?
— Безусловно.
В переходной влетел Кучкин, еще злее, чем был.
— Нарочно спрятал?! — накинулся он на Рожнова. — А что это вы тут делаете?! Зачем?! Пусти! Дай! Убью гада! Сучара насовская, ковбой сраный, ты чей спускач угнал, техасская вонючка?! Наш родной тээм-четвертый! Да за такое полагается яйца на кардан намотать!..
— «Союз» не «Жигули», кардана нет, — сказал Рожнов спокойно. — И вообще не мешай. Командир! Я взял. Толкаем.
— Свиньи! — рявкнул Кучкин и опять улетел.
— Да, — вздохнул Шульте, — немного потерял голову…
— Я думал, вы это про Аллена.
— Нет, Чарли потерял голову совсем. Так, закрыли. Теперь подтягиваем.
— Есть. Уф-ф… Нечем дышать. И давит на уши. Как тяжело.
— Дальше будет еще тяжелее. Как вы считаете, господин Кучкин скоро успокоится? Работать должны все. Или мы погибнем.
— Увидите, через пару минут он будет о’кей. Поразительное невезение! Трое суток до «Осы»! И поразительная неисправность. Вам не кажется, что это саботаж?
— Я не знаю, — сказал Шульте. — Честно. Посмотрим. Давайте пока выживать.
Снова появился Кучкин.
— Нету… — выдохнул он с таким похоронным выражением, будто у него пропал не биг рашен хаммер, а смысл жизни. — И что делать?
— Пустите меня, пожалуйста, — грустно попросил Шульте и просочился в головной.
— Это ж надо так влипнуть! — снова набрал обороты Кучкин. — Это ж надо так влететь! Это же какой-то просто конец! Это же не поверит никто, если рассказать!.. Между прочим, а чего наш дорогой американский гаденыш там вошкается? Почему не отстыковался до сих пор?
— А он не может, — сказал Рожнов, через плечо коллеги наблюдая, как Шульте потерянно висит посреди головного, развернув перед собой инструкцию.
— Чего — не может?
— Да ничего. Тебе будет легче, если я расскажу?
Кучкин захлопал глазами. В других обстоятельствах это выглядело бы комично.
— Мы вообще-то как бы помираем, — сказал он. — Времени кот наплакал. Но ты давай, говори. Тем более я на этой лайбе за пилота. И если ты ее испортил…
— А драться не будешь?
— Совсем дурак?! Ну, докладывай.
— Я сегодня утром это сделал и просто не успел тебе сказать. Тумблер ручного отстрела нужно сначала повернуть на девяносто градусов, иначе он не замыкает.
— Ну-ка, повтори!
Рожнов повторил. Кучкин поскреб затылок и поглядел на инженера с плохо скрываемым опасением.
— Ты не думай, я там ничего такого! — быстро выпалил Рожнов. — Просто махнул штатный тумблер на секретку. Мне ее ребята дали. Сказали, на всякий случай. А почему нет? Согласись. Извини, конечно, за самоуправство, но…
— Вот так работаешь с человеком бок о бок долгие-предолгие годы… — протянул Кучкин.
— Нет, ты хочешь, чтобы Чарли взял и удрал?
— Нет, я хочу, чтобы он вместе с нами подох! Да плевать мне на Чарли! Меня некто Рожнов волнует! С его загадочными «ребятами»!
— Давай обойдемся без имен. Но это не ФСБ, а просто хорошие ребята. Которые не очень доверяют американцам. Правильно делают, как мы теперь видим. И вообще, я же у тебя не спрашиваю, кто запихнул кувалду в тээм-четвертый ЗИП… Вы бы еще домкрат положили, хохмачи. Кстати, юмор донельзя типичный, военной авиацией отдает за версту.
— Чем тебе не нравится биг рашен хаммер? — почти обиделся Кучкин. — И каким местом я бы вправлял ту паскудную трубу в инженерном? Головой о нее биться прикажешь?
— Ты про трубу что, заранее все знал?.. — Теперь настала очередь Рожнова оторопеть.
Кучкин рассмеялся. Заржал в полный голос. Рожнов сначала несмело улыбнулся, потом тоже хохотнул.
— Эх, дурачина ты подозрительная, — сказал Кучкин ласково. — Но я тебя прощаю. Даже разрешу подержать Чарли, когда бить его буду. Чтобы отдачей не сносило. Ну? Полезли бороться за живучесть, пока еще дышится?
— Слушай, ты кроме шуток, извини меня! — попросил Рожнов.
Шульте в головном что-то с громким хрустом отломал. Кучкин ободряюще хлопнул Рожнова по плечу. Душевно, но легонько.
Чтобы не снесло отдачей.
***Через два часа они едва дышали. Чувствительность перчаток русских скафандров позволяла вдеть нитку в иголку. Но сама перчатка не пролезала, хоть ты тресни, туда, где приходилось орудовать руками.
Поэтому еще часом позже, когда они почти умерли, в скафандр запихнули измученного Рожнова, поминутно терявшего сознание, и продолжили работать вдвоем. Инженер немного отошел и взялся помогать, но толку от него почти не было.
Еще через полчаса, совершенно уже погибая, они все-таки запустили один контур. На «платформе» в тот момент было плюс три градуса при нечеловеческой влажности, но зато пошел воздух. Оставалось всего ничего — продолжить гонку, починить обогрев и кондишен, пока модули не обледенели изнутри. Рожнова попросили из скафандра обратно и, двигаясь как сомнамбулы, почти не чувствуя прилива сил, полезли ломать климат-контроль.
Потом стало еще холоднее и влажнее — хотя уж почти некуда — но как-то веселее, что ли. Живее. Шульте приказал по очереди поесть горячего — это было умно и вовремя. Рожнов, заправившись супчиком, выдвинул теорию, объясняющую, почему упали сразу все три контура. Его догадка оказалась неверна, зато помогла чинить отопление.
Влажность уже регулировали в психологической обстановке, более-менее приближенной к норме. То есть стало очень страшно, у всех тряслись руки, Шульте совершенно окаменел лицом, Кучкин без конца шепотом матерился, Рожнов по поводу и без повода нервно хихикал.
Значит, обошлось.
В начале двенадцатого часа командир доложил Земле, что станция — как новая, местами даже лучше, только почти не осталось запчастей, а еще в ходе ремонта испортили тестер, согнули две отвертки, сломали гаечный ключ и потеряли кувалду… Ну эту, сами знаете, не совсем кувалду, а на короткой ручке — в общем, биг рашен хаммер из ТМ4. Обидно, полезная вещь, и главное, совершенно непонятно, куда мы ее могли засунуть…
Внизу, услышав про кувалду, занервничали, но виду не подали. Только из ФСБ товарищ записал себе в блокнотик: «Молот на короткой ручке. Кто использует в МИКе и на стартовой? Проверить наличие. Подозреваемых в разработку. Комплектность инструмента на контроль. Составить рапорт о необходимости. Запросить помощь кадрами. Провести совещание. Назначить ответственных. Доклад еженедельно». Подумал и «еженедельно» исправил на «ежедневно сдача всего инструмента под подпись». Почувствовал, что это уже смахивает на идиотизм, и зачеркнул.
Видел бы главный, чего он там кропает, — заставил бы, невзирая на чины и подчинение, блокнот съесть. Давясь и тужась, сожрать. А дальше пускай органы сами разбираются, кого умнее назначить верблюдом.
Но главный был занят, он решал сложную задачу — думал, как прощупать Шульте насчет Аллена. То ли из-за помех, то ли, наоборот, вопреки им, три оставшихся в наличии члена экспедиции визуально так и просились в дешевый фильм ужасов… Вроде знаешь всех как облупленных. Хорошие люди, отличные работники. Вот только Чарльз Аллен тоже был редкий симпатяга и надежный парень. Всего полсуток назад. Что теперь с ним сделают эти зловещие мертвецы… Если, конечно, удастся вытащить американца из спускаемого. Но ведь не прописался же он там!
— Самое поразительное, что неисправность не цепная, — говорил Шульте. — То есть мы думаем так. Контроль влажности точно сломался от перегрузки, а обогрев и подача воздуха обрушились спонтанно и почти одновременно. Конечно, в основе электронный сбой — иного быть не может, — но мы его не установили. Вероятно, из-за спешки. Я прошу разрешения сейчас поспать, а потом мы с отдохнувшими головами начнем тестировать снятые блоки и, наверное, разберемся, что это было. Тут и Аллен придет, он нам поможет. Так правильно?..
Земля с облегчением сказала — да, конечно, правильно. Умученная троица расползлась по спальникам. Дежурить не стали — Рожнов поклялся, что сигнализация теперь будет орать как резаная, или пусть зарежут его.
— И все-таки, где кувалда? — спросил Шульте, зевая.
— Вы будете смеяться, командир, — сказал Рожнов. — Вчера она летала за мной весь день и пыталась стукнуть. Поэтому я закрепил ее в спускаемом.
«Пусть Чарли ею там убьется», — буркнул Кучкин себе под нос.
— Ничего смешного, — возразил Шульте. — Это очень хорошо, и я доволен. Все на месте, мы ничего не потеряли. Значит, на платформе снова порядок. Благодарю. Приятных сновидений.
Начальник экспедиции отключился мгновенно. Русские, напротив, долго ворочались, просили друг у друга транквилизатор, вычисляли, кому ближе до аптечки, спорили, как делить упаковку — по-братски или поровну, — и за этим делом безо всяких таблеток впали-таки в дрему.
