Андрей Ливадный - Туманность Ориона
«Черная Роза» сопровождала «танкеры» на всем пути от орбиты планеты до точки погружения, и, как выяснилось, – не зря.
Вадим интуитивно переместил изображение, следя за размытой границей метано-водородных облаков.
Оттуда навстречу «танкерам» всплывал десяток плазмоидных созданий.
Конвой повел себя очень грамотно, очевидно, ситуация оказалась не новой. «Танкеры» моментально окутались выхлопами реактивных струй, притормозив свое стремительное пике, с тем чтобы корабль прикрытия мог занять позицию между ними и всплывающими навстречу плазмоидами.
Схватка казалась неизбежной, но Вадим понял, что ее масштаб не ограничится локальной стычкой между «Черной Розой» и несколькими аналогами Предтеч. Внезапно в поле зрения телескопов попали еще четыре огромных эбеново-черных корабля, которые стремительно приближались к месту назревающего конфликта, появившись с разных сторон, из чего сам собой напрашивался вывод: кораблей, подобных «Черной Розе», атаковавшей его «Гепард» на выходе из пространственной аномалии, в системе намного больше, чем он мог предполагать…
Увеличив изображение, он увидел, как борт ближайшего к «танкерам» черного корабля внезапно взорвался, будто из его лепестков в пространство вырвался целый рой черных мушек.
Еще одно касание сенсоров, и Вадим понял, что это десятки Фагов – тех самых, неприятно поразивших его взгляд, «дышащих» космических истребителей с чешуйчатой броней. Они рассыпались в разные стороны, окружая базовые корабли, а снизу навстречу им всплывали уже не десятки, а сотни плазмоидов…
Вадим замер, впившись взглядом в экран.
Два сонмища странных, необъяснимых созданий стремительно сближались друг с другом.
Неприятная дрожь предчувствия окатила Полуэктова. Слишком похожа оказалась картина на виденные им однажды хроникальные кадры гибели Черной Луны, но…
Внезапно передовое звено Фагов затормозило. Маленькие корабли-истребители почти остановились, образовав пространственную стену, и вдруг начали быстро вращаться вокруг оси, одновременно выпустив во врага жалящие лучи инфракрасных лазеров.
Пространство на размытой границе атмосферы газового гиганта вскипело: плазмоиды взрывались с ослепительными вспышками, а Фаги, поразив одну жертву, тут же, не прерывая огня, мгновенно меняли ориентацию, перенося смертельную фокусировку излучателей на новый объект.
Схватка длилась не более двух-трех минут.
Первая волна Фагов быстро исчерпала свой энергоресурс – маленькие корабли вдруг порхнули в разные стороны, разлетелись, словно стайка вспугнутых птиц, стремительно заглатывая водород расположенными по всей площади брони заборниками. Вадим потрясенно следил за ними и видел: это не просто механизмы, они двигались стремительно, точно, но почему при одном взгляде на их пируэты в разреженном газовом облаке создавалось стойкое ощущение того, что они купаются в водородной среде, упиваясь только что одержанной победой?
* * *Два часа Вадим наблюдал, как гибнут все новые и новые плазмоиды, пока их волны, поднимающиеся из глубин атмосферы газового гиганта, не пошли на убыль.
Зрелище космической битвы подавляло разум, трудно было даже представить то количество энергии, которое затратили обе противоборствующие стороны, – напряженность схватки исчислялась десятками тысяч мегаватт.
Более всего Вадима поразило то обстоятельство, что за все время, пока в пространстве бушевал энергетический ад, плазмоидам удалось уничтожить едва ли десяток черных истребителей.
В том, что шарообразные сгустки являются близкими родственниками Предтеч, не оставалось никаких сомнений – в те моменты, когда им удавалось прорваться сквозь заградительный огонь, эти существа действовали точно так, как засвидетельствовали камеры, снимавшие трагическую гибель Черной Луны.
Разница заключалась лишь в том, что теперь Предтечи выступали отнюдь не в роли космической чумы, а, наоборот, оказались жертвами, обороняющейся стороной, и это обстоятельство заставляло задуматься прежде всего над тем, насколько смертельной для всего сущего может стать непонятная природа черных космических кораблей.
Развязка наступила незаметно. Всеобщая битва, от буйства которой слепли оптические датчики, постепенно пошла на убыль, распавшись на отдельные затухающие очаги противостояния.
Фаги победили, в этом не оставалось никакого сомнения. Все черные корабли были невредимы, погибло не более десятка выпущенных ими истребителей.
Плазмоиды перестали всплывать из пучин водородной атмосферы, словно там, под мутно-коричневыми облаками, иссяк некий генератор, пополнявший до этого их ряды.
Конвой танкеров, из-за которого, собственно, и закрутилась смертная карусель битвы, продолжил свое движение.
Прошло немного времени, и он скрылся под облаками.
* * *За время отсутствия конвоя Вадим успел подготовиться к его возвращению, активировав бортовые спектрографы «Альфы».
Настроив приборы, он оставил один телескоп следить за атмосферой газового гиганта, а фокус второго переместил к темному спутнику планеты.
Черные корабли не спешили принимать на борт выигравших битву Фагов. Те резвились. То и дело один из кораблей совершал резкий, стремительный нырок в клубящуюся красновато-коричневую облачность, чтобы спустя несколько минут вынырнуть из теплых водородных облаков, поднимаясь к черному мраку пустоты.
Они питались, восполняя потери активного вещества.
В этом зрелище было что-то зловещее и одновременно завораживающее. Вадим слишком хорошо понимал, что на его глазах протекает жизнь, но одному богу известно, насколько зловеще выглядели ее биомеханические формы.
Фаги не могли возникнуть естественным путем. Они являлись порождением местного мира людей, но как, зачем и, главное, для каких целей они были созданы – вот что оставалось неразрешимой пока загадкой.
Полумашина-полужизнь – страшный синтез двух материй, замешанный на достижениях человеческой науки. Форма, инициировавшая собственную эволюцию… или их действиями все же руководил кто-то?
Вадим не мог даже предположить ответа на заданный самому себе вопрос.
Пока он разглядывал резвящихся Фагов, темный спутник газового гиганта совершил четверть оборота вокруг своей оси, и в плотной завесе его пепельно-серой облачности появилось значительное окно.
Вадим тут же переключил свое внимание на второй телескоп, который заранее развернул к планете в ожидании именно такого случая.
Тихо защелкал носитель информации, на который велась постоянная запись событий, протекающих в прицеле оптических систем слежения «Альфы».
Палец Полуэктова лег на сенсор разрешающей способности.
Касание, и поверхность планеты поплыла навстречу, укрупняясь серией стоп-кадров.
Щелчок…
Край лохматых пепельно-серых облаков уплыл в сторону. Внизу просматривались смутные очертания планетной тверди. Ничего похожего на огни, блеск водных поверхностей, зелень лесов… Просто смутное, серое пространство с более черными тенями в складках рельефа.
Еще щелчок…
Часть квадрата укрупнилась, стали более заметны очертания расположенных внизу сооружений.
Планета была обитаема, но вот кто населял ее поверхность? После нескольких последовательных увеличений путаница серо-черных линий внизу приняла более конкретные формы, которые стали ближе к геометрическим, чем это могло показаться сначала. Вадим вновь коснулся сенсора, пытаясь понять, что там. Город? Планировка сельскохозяйственных полей? Или просто такой складчатый рельеф?
Освещение было очень слабым. Пепельно-серые облака блокировали свет звезды, но в разрыве облачности стало чуточку светлее, создавалось впечатление, что вечная, царящая внизу ночь лишь на короткое время превращается в сумерки, не более…
Продолжая укрупнять и фиксировать кадр, Вадим понял, чем это обусловлено. В воздухе присутствовала мельчайшая взвесь пылевых частиц.
Еще один кадр, и понимание, узнаваемость черт лежащего внизу мира резанули по нервам мгновенной догадкой, озарением.
Смог… Концентрированное промышленное производство.
Вадим смотрел в одну избранную им точку, постоянно укрупняя ее, пытаясь шаг за шагом постичь раскинувшуюся внизу мрачную реальность, но бортовая локационная система «Альфы» делала в этот момент тысячи снимков, фиксируя в изображениях всю область в зоне «окна облачности».
Смутные контуры построек, видимые сквозь взвешенную в воздухе пыль, в какой-то момент стали расплываться. Увеличение изображения резко ухудшало его качество, и вскоре Вадим вообще перестал понимать что-либо на поступающих снимках. Все занял собой крупнозернистый серый фон со смутными прожилками линий.
Он остановил увеличение. Диск-кристалл еще немного пощелкал и успокоился.
Вадим извлек бесценный источник информации и спрятал внутри скафандра.
