Андрей Ливадный - Туманность Ориона
Он попал, как говорится, в самое яблочко.
Вдоль стен кольцевого коридора тянулись длинные указующие стрелы, снабженные надписями:
«Главный пост управления».
«Навигационная рубка».
«Компьютерный центр».
«Обсерватория».
* * *Мостик «Альфы» поразил Вадима своими размерами и таинственным, молчаливым величием.
Ему здорово повезло: бронированные двери, ведущие в главный пост управления корабля, оказались полуоткрыты. Что-то помешало створкам сомкнуться в ту далекую пору, когда колониальный транспорт погибал от критической нехватки энергоресурсов.
Войдя внутрь, он невольно остановился.
Помещение показалось ему огромным. Всю переднюю стену и часть потолка занимали плотно пригнанные друг к другу экраны обзора. Посты управления располагались уступами, в виде амфитеатра, и их было не менее двадцати.
Тусклый аварийный свет мешал рассмотреть подробности, и Вадим включил плечевые фонари скафандра. Два столба света раскроили сумрак, отразились от матовой поверхности погашенных экранов, заискрились на терминалах, высвечивая их приборные панели.
В этой части «Альфы» практически не было никаких разрушений. В конструкциях корабля не использовались материалы, подверженные тлену, поэтому спустя века только слой пыли на консолях компьютеров напоминал о той бездне времени, которая прошла с момента исчезновения отсюда людей.
Осмотревшись внимательнее, Вадим начал кое-что понимать. Покидая этот зал, экипаж «Альфы» рассчитывал на возвращение, если не свое, то хотя бы своих потомков: именно поэтому, как догадался он, двери мостика остались приоткрытыми. Спускаясь по ступеням лестницы между пультами управления, он видел детали, которые явно свидетельствовали о намерениях экипажа. Например, специальные ключи, аккуратно вставленные в замки активации пультов. Или карточки доступа, торчащие из прорезей мертвых контрольных устройств систем безопасности корабля. Эти предметы можно было с легкостью потерять или повредить, захватив с собой на поверхность планеты, и потому логичнее было оставить их тут.
Эти подробности очень ярко свидетельствовали о тех людях, которые управляли «Альфой».
Они надеялись вернуться, несомненно… Он представил себе их чувства в те критические часы и понял: в этих маленьких свидетельствах намного больше мужества и надежды, чем он мог себе вообразить. Безусловно, им было страшно, но они не поддались охватившей корабль панике, и в хаосе человеческих эмоций небольшой по численности экипаж продолжал прежде всего исполнять свой профессиональный долг…
Вадим остановился, повел фонарями, отыскивая место, где работал командир корабля.
Вот он, выдвинутый вперед подковообразный пульт, с единственным установленным за ним креслом.
Не колеблясь, он прошел к нему, сел, постарался расслабиться, отключиться от гнетущей, пыльной, мертвой реальности корабля.
В данный момент им руководило не любопытство, а здравый смысл. Терминал командира должен являться сосредоточением всех контрольных систем корабля. С него можно было беспрепятственно выйти на любую исполнительную систему «Альфы». Человек, занимающий это кресло, имел власть над такой мощью, что невольно должен был ощущать себя богом…
Вадим поднял взгляд, скользнул им по панелям терминала.
Незнакомая система молча смотрела на него черными глазницами трех погашенных мониторов. Он протянул руку, поднял прозрачную крышку, под которой было расположено заглубленное в пульт гнездо. Мелкие буквы складывались в надпись:
«Внимание! Для реактивации системы корабля вставьте аварийный ключ и подтвердите доступ».
Ключ уже был вставлен в гнездо рукой того человека, чьи записи читал Вадим, прежде чем совершить посадку на планету.
Он просто повернул его и тут же услышал, как внутри терминала сухо щелкнули сомкнувшиеся контакты.
Нервно, тревожно заморгал красный индикатор.
Секунды вдруг стали тягучими, долгими… Он ждал, напряженно выпрямив спину. Ждал, что сейчас посыпятся искры замыкания старой проводки, что-нибудь задымит, взорвется…
Тускло вспыхнул центральный монитор терминала.
Под сводом зала действительно заискрила какая-то из ламп, потом в недрах корабля прошла вибрация, и вдруг…
На монитор одна за другой посыпались надписи.
Они менялись так быстро, что глаз не мог уследить за сменой строк, да это было и не нужно – кибернетическая система «Альфы» инициировала перезапуск и теперь работала, загружая программные блоки, пытаясь определить свою состоятельность, обмениваясь сигналами с десятками тысяч неведомых Вадиму устройств…
Это показалось ему потрясающим, невероятным…
Скудный запас энергии, накопленный аварийными системами за время тысячелетнего дрейфа, сейчас оживал в байтах информационных потоков, обретая упорядоченный смысл…
Один за другим ожили два боковых монитора. Вадим внимательно осмотрел появившиеся на них сервисные оболочки и понял, что правый отражает работу локационных, а левый – энергетических систем «Альфы».
Тому, кто создавал интуитивные интерфейсы общения между человеком и машиной, следовало поставить памятник. Компьютерная система «Альфы» являлась образчиком именно таких технологий, ориентированных на человека, а не на программиста.
Здесь при желании и минимуме знаний мог разобраться даже десятилетний ребенок, однако Вадим долго смотрел на появившиеся значки, читал и перечитывал поясняющие надписи к ним, прежде чем коснуться световым маркером первой виртуальной кнопки.
Дрейф «Альфы» по окраине газопылевых облаков туманности оказался успешным. Все происходило именно так, как упоминал капитан в своих записках. Емкости колониального транспорта сейчас были на две трети заполнены активным веществом, и очнувшаяся от векового сна система корабля спрашивала, следует ли ей инициировать реакцию термоядерного синтеза для восполнения потерь бортовых энергоресурсов.
Вадим был бы глупцом, ответив ей «да».
Неизвестно, в каком состоянии находился основной реактор «Альфы». Если он не был погашен и законсервирован по всем правилам, если в его агрегатах имеется хотя бы одна поломка, то ситуация наверняка чревата термоядерным взрывом, который уничтожит корабль.
Нет. С этим следовало подождать.
Главное он проверил – система корабля работала.
Внимание Вадима переключилось на монитор локационных устройств.
Прежде всего Полуэктова интересовала темная планета, в непосредственной близости от которой сейчас проплывала «Альфа». Момент подворачивался как нельзя более удачный. Энергии, накопленной за тысячи лет дрейфа, должно было хватить на активацию бортовых телескопов.
Экспериментировать с системой локации было намного безопаснее, чем с реактором. В отношении бортового компьютера «Альфы» такое распоряжение с пульта капитана являлось варварством, по сути – вторичным убийством системы, ведь он своими действиями собирался отнять ее последние эрги, но потребность в информации не оставляла в нем никаких сомнений. Такой шаг с его стороны был правильным.
Ему достаточно быстро удалось разобраться в системе ориентации двух бортовых умножителей.
Оптико-электронные комплексы ожили, заработали механизмы их точной наводки на объект, по монитору поползли первые строки сообщений.
* * *Две планеты выглядели, как сиротливые бусинки, нанизанные на незримые нити орбит. Они скользили на рыже-коричневом фоне газового гиганта в бесконечной погоне одна за другой…
Система локации «Альфы» увеличивала изображение, до тех пор пока Вадим не получил возможность заглянуть в прорехи облачности обеих планет.
Несколько часов он экспериментировал, работая с ракурсами, масштабом и детализацией изображений. Ему удалось подключить суммирующий монитор на одном из соседних терминалов, и он перебрался туда, чтобы иметь возможность охватить всю картину целиком, а не просматривать сотни разрозненных фрагментов реальности.
После долгого наблюдения он понял, отчего управляемый им модуль сумел беспрепятственно проскользнуть к «Альфе».
В системе голубой звезды назревали нешуточные события.
«Черная Роза» никуда не исчезла, она по-прежнему присутствовала в пространстве, но в данный момент корабль был занят отнюдь не патрулированием определенных районов космоса. Он парил на высоких орбитах мертвой планеты, осуществляя прикрытие целой вереницы непонятных объектов, внешне похожих на цистерны, емкости, имеющие по одному соплу в корме и широкий воронкообразный раструб в носовой части.
Некоторое время Вадим наблюдал за вереницей из трех десятков «танкеров», как он мысленно окрестил объекты, пока те, вытянувшись длинной цепью, не начали стремительно погружаться в атмосферу газового гиганта.
«Черная Роза» сопровождала «танкеры» на всем пути от орбиты планеты до точки погружения, и, как выяснилось, – не зря.
