Виктор Вагнер - Дети пространства
Мизерное здесь, у самого центра, ускорение потихоньку сносило наших героев ко дну галереи из прозрачного пластика, окружавшей камеру перехода. Здесь была конечная станция лифта. Ещё минут десять спуска на лифте с постепенно нарастающим весом, и вот Карл наконец ступил на землю этого искусственного небесного тела. Здесь сила тяжести была практически земной.
Карл слегка удивился тому, насколько легко перенёс возврат к земной тяжести после нескольких недель лунной на «Марианне». Видимо, комплексы тренировок у спейсиан за столетие были предельно чётко выверены.
— Так, — сказала Лада, — я, конечно, никогда здесь не была, но рассказов слышала немало. Мы спустились на третьем лифте, значит, по этой дорожке должны прийти в «Белую кувшинку». Это студенческое кафе, то, что нам надо. Не идти же в «Розового слона», где тусуются профессора, — она ухмыльнулась. — Если верить слухам, там каждый день объявляют табу на какую-нибудь астрономическую тему — то на астрофизику белых карликов, то на планетогенез, чтобы профессора хоть иногда отвлекались от работы.
Извилистая тропинка привела их на берег заросшего пруда. Над водой нависала терраса — как сначала показалось Карлу, дощатая, но, присмотревшись, он понял, что это искусно стилизованный пластик. Строительный лес на станцию пришлось бы везти с какой-нибудь обитаемой планеты, а пластик можно было произвести и из местных материалов.
Едва они зашли в кафе, как от одного из столиков немедленно замахал рукой рыжий бородатый парень в футболке с каким-то легкомысленным рисунком:
— О, Лада! Что ты здесь делаешь?
— Что-что, — слегка ворчливо отозвалась Лада. — Вожу вам всякое барахло. Я ж после космоходки пошла работать по специальности, а не в высокую науку, как некоторые. Карл, знакомься, это Бьорн Витшерна. Учился у нас в космоходке на пару курсов старше меня, а потом решил, что с такой фамилией ему только Сириус B изучать, и подался в фундаментальную астрофизику. Бьорн, а это наш третий механик Карл Кроппке. Между прочим, самый натуральный землянин.
Бьорн протянул руку для рукопожатия.
— Что интересного вы нам привезли? — спросил он, обращаясь преимущественно к Ладе, когда космонавты расположились за столиком.
— Ну… контейнеров пять всякой мелочи с Толимана, потом на Земле догрузили контейнер настоящих земных вин и всяких непортящихся продуктов вроде орехов и кофе. Но это понятно, такой груз где угодно с руками оторвут. И ещё целых четыре контейнера каких-то «венских кузнечиков».
— Четыре контейнера «венских кузнечиков»? Вау! Теперь я точно защищу бакалаврскую раньше Бьорна! — аж подпрыгнула на месте четвёртая за их столиком, девушка, представленная Бьорном как Мелинда.
— А что такое «венский кузнечик»? — удивилась Лада.
— «Венский кузнечик» — это круто! — Мелинда продолжала фонтанировать энтузиазмом. — Самая крутая в Галактике машина для работы с оортовскими объектами после шияарского астероидного харвестера.
— Ну, насколько я помню из своей службы юнгой в ВКФ, от шияарских харвестеров человеческим планетологам толку не было и нет. Может, они и круты, но делиться собранными знаниями с людьми совершенно не расположены. Карл, ты что-нибудь знаешь про этих кузнечиков?
— Если я правильно понял, речь идёт о планетологическом роботе TUW-315.
— Ага, они самые, — подтвердила Мелинда.
— Между прочим, тема моей дипломной работы, — похвастался Карл. — Задачи для ВКФ Шварцвассер тогда мне ещё не очень доверял, а вот разработку для Вагабова позволил сделать полностью самостоятельно.
— Что?! — изумилась Мелинда. — Так ты и есть тот самый Карл Кроппке из Венского Технологического? Третьим механиком на обычном трампе?
— А кто мне хотя бы второго даст? Я ж судостроитель, а не эксплуатационник. А мне давно безумно хотелось самому попробовать, как летают те корабли, которые я проектирую.
Почему-то эта причина показалась остальным вполне уважительной для смены профессии. Правда, Мелинда попыталась переманить Карла робототехником к себе в экспедицию, но быстро отстала, приняв объяснение, что он хочет побывать на разных обитаемых планетах.
— А что, здесь университет? — спросил Карл. — Профессора, студенты, бакалаврские диссертации... До сих пор я думал, что высшая школа у вас — что-то вроде толиманской космоходки, то есть по земным понятиям скорее средняя.
— Не совсем университет, — отозвалась Мелинда. — Здесь узкоспециализированный научный центр. Университетом считается место, где ведутся исследования минимум по четырем разным направлениям, а здесь, считай, только одно. Но вообще у нас университеты — не учебные заведения, а места, где занимаются наукой. Причём лучше, когда сразу кучей её направлений, чтоб была возможность общения между разными специалистами. В этом плане у нас не лучшее место — кроме звёздной астрофизики и планетогенеза, здесь разве что специалисты по искусственным экосистемам, но у них с нами нет почти никаких точек пересечения. Но зато тут настоящий белый карлик и такие протопланетные облака, каких нет ни в одной обитаемой системе, — она непроизвольно расплылась в довольной улыбке. — А взрослого учить — только время терять. В высшей школе должны были научить приобретать знания самостоятельно. А от научного руководителя требуется только общее руководство, передача живого опыта. В основном на тему, кто есть кто в данной области.
— И что, никаких лекций, семинаров?
— Как же без семинаров? Надо же сообщить людям результаты. Завтра я как раз докладываю про мою новую методику исследований облаков квазикометных объектов. Кстати, слушай, если ты спец по венским кузнечикам, приходи. В четыре часа дня, под Фонарём. Тебе будет интересно, как применяются твои железки, а нам, может, посоветуешь чего полезного.
— Не знаю, будет ли у меня завтра увольнение, — замялся Карл.
— Попробую это устроить, — Бьорн оторвался от планшета, лежащего рядом с тарелкой. — У вас ведь кэпом Руслан Ахметдинов? Лемурийская космоходка, выпуск 204 года? Вроде мой шеф должен быть с ним знаком, — он вытащил телефон и начал набирать номер.
Так и получилось, что на следующий день у Карла опять было увольнение, но на этот раз с ним отправилась не Лада, а Синтия, у которой тема автономных роботов вызывала профессиональный интерес.
Фонарь оказался своеобразной достопримечательностью Станции Сириус. Просто чугунный литой уличный фонарь, стилизованный под старину, стоящий на большой круглой площадке в парке. В него даже была ввинчена аутентичная копия старинной лампочки накаливания. Как объяснила космонавтам Мелинда, когда-то давно его поставили в качестве символа неизвестно чего высокого, однако вся молодёжь станции была уверена, что это в первую очередь источник эмпирических коэффициентов для необоснованных гипотез: «Откуда взялась эта цифра? — От Фонаря».
На Станции никогда не было дождей — диаметр бочки слишком мал для того, чтобы сформировать приличные дождевые облака. Поэтому многое из того, что на настоящих планетах делается в помещениях, здесь происходило под открытым небом. К примеру, семинары устраивали в парке на подобных площадках.
Семинар был посвящён теме, вполне понятной для Карла — действиям роя автономных роботов в облаке оортовских объектов. Это было очень похоже на действия ВКФ-овских дронов-истребителей при прочёсывании астероидных поясов, так любимых шияарами. Поэтому Карл активно включился в дискуссию, приводя разнообразные примеры от хрестоматийной битвы за Осануэву и до недавних действий в системе Gliese 556, периодически вворачивая ещё и изобретения игроков в «Галактические Империи».
— Послушайте, молодой человек, откуда у вас такие подробные сведения о недавних кампаниях ВКФ? — вдруг спросил его пожилой смуглый дядечка, который, в отличие от большинства присутствующих, носил не футболку, а светлую рубашку и щеголял наглаженными складками на брюках. — И эти, как вы говорите, симуляции? Вы же вроде с торгового корабля.
— Понимаете, я не всегда был торговым космонавтом, — отозвался Карл. — Уже довольно давно я занимаюсь в основном военным судостроением, а в этом деле приходится следить за всеми новинками тактики. Поэтому у нас в Венском Технологическом никогда не жалели сил для разбора действий эскадр из Порт-Шамбалы.
— Но Порт-Шамбала — это же в Солнечной системе?
— Да и Вена вообще-то тоже. В Австрии, на Земле...
— Вы землянин?!! — пожилой учёный буквально подпрыгнул на месте и, не дождавшись ответа, куда-то испарился.
Поскольку семинар уже распался на отдельные кулуарные беседы, Карл отловил Мелинду и спросил, что это был за тип.
— Это профессор Каямура из-под Хары13, — пояснила она. — У него такой пунктик: он боится землян. Почему-то он считает, что если вас десять миллиардов, а по всем колониям и двухсот миллионов не наберётся, то рано или поздно вы хлынете в космос громадной волной, заполоните все колонии и введёте свои странные обычаи вроде запрета носить оружие и требования купаться обязательно в специальной одёжке. И вот теперь он получил подтверждение своим страхам. Первый землянин, нанявшийся в Торгфлот, — она хихикнула. — А ведь он собирался возвращаться домой на вашем корабле.
