Фред Саберхаген - Берсеркер
Тихий стук. Он открыл глаза. Рядом с ним упал короткий меч. Он находился в знакомой, мягко освещенной комнате с круглыми стенами. Стена была покрыта бесконечной фреской, изображавшей войну, жестокость и насилие в тысяче разнообразных сцен и сюжетов. В комнате был также низкий алтарь, а за алтарем – статуя воина на колеснице, с боевым топором, с искаженным в ярости бронзовым лицом.
Все это было ему знакомо, и сейчас его заинтересовал меч. Словно магнитом, его тянула к мячу некая сила, родившаяся в только что пережитых им картинах битв и разрушения. Он пополз к мечу, отметив при этом, что облачен в кольчугу, такую же, как и у статуи бога. Его рука сжала рукоять меча и влившаяся через руку энергия заставила его встать на ноги. Он посмотрел вокруг, ожидая продолжения.
В круговой фреске образовалось отверстие – дверь, и в храм кто-то вошел. На нем была простая форма, лицо – худое и суровое. Он выглядел, как человек, но не был им, потому что кровь не появилась, когда меч вошел в тело.
Испытывая бездумную радость, он раскромсал пластикового робота на дюжину кусков и остановился над останками, чувствуя опустошение и усталость. Рукоять меча стала очень горячей, ему пришлось отпустить меч.
Все это происходило не первый раз, повторялось опять и опять.
Дверь-фреска отворилась еще раз, но теперь вошел настоящий человек, весь в черном, с пронзительными глазами гипнотизера, полускрытыми кустистыми бровями.
– Назови свое имя, – сказал человек в черном голосом, заставлявшим подчиниться.
– Мое имя Джор.
– А как меня зовут?
– Ты – Катсулос, – устало сказал Джор. – Из секретной полиции Эстила.
– Правильно. И где мы находимся?
– На борту "Нирваны-2". Мы должны доставить новый корабль – замок его величества Ногары, – к хозяину. Потом я буду развлекать его величество – убью кого-нибудь мечом, или другой гладиатор зарубит меня.
– Реакция в пределах нормы, – отметил один из людей Катсулоса, показавшись в дверном проеме.
– Да, этот всегда ворчит, – согласился Катсулос. – Но в пределах нормы. Хороший экземпляр. Ты видел запись мозговолн? – Он протянул товарищу кусок ленты.
Они обсуждали поведение Джора, а он стоял и слушал. Они его приучили вести себя как следует. И думали, что это навсегда. Но очень скоро он их проучит. Главное, успеть, пока не слишком поздно. Джор поежился от прикосновения холодной кольчуги.
– Отведи его в камеру, – приказал Катсулос наконец.
– Я буду через минуту.
Джор непонимающе смотрел по сторонам, пока его вели вниз по ступенькам. Память о только что имевшей место процедуре уже становилась смутной, и то, что он помнил хорошо, вызывало неприятные ощущения, поэтому он старался память не напрягать. Но упрямое намерение нанести ответный удар стало еще сильнее: он выберет момент и нанесет ответный удар. Он еще на знал, как, но знал, что скоро сделает это.
Катсулос, оставшись в храме, пнул ногой куски пластикового манекена, собирая их в кучу. Пластик пойдет в переработку. Он тщательно растоптал голову робота, чтобы никто не мог узнать это лицо.
Потом выпрямился, глядя в дышащее яростью бронзовое лицо Марса. Глаза Катсулоса, холодные, как лезвия ножей, вдруг ожили и потеплели.
В каюте, предназначенной для его величества лорда Ногары, еще не вступившего во владение "Нирваной-2", загудел сигнал коммуникатора.
Адмирал Хемпфил не сразу отыскал нужную кнопку на незнакомом рабочем столе.
– В чем дело?
– Сэр, курьер из Солнечной системы завершил свою миссию. Мы готовы продолжить рейс, если у вас нет каких-либо сообщений для передачи.
– Сообщений нет. Новый пассажир перешел на борт?
– Да, сэр. Соларванин, по имени Митчел Спейн.
– Я знаю этого человека, капитан. Пожалуйста, попросите его как можно скорее пройти ко мне: я хочу срочно с ним поговорить.
– Слушаюсь, сэр.
– Полицейские ищейки еще на мостике?
– В данный момент нет, сэр.
Хемпфил выключил коммуникатор, откинулся на спинку роскошного кресла-трона, из которого Фелипе Ногаре вскоре предстояло обозревать владения империи Эстил. Суровое лицо Хемпфила помрачнело еще больше, он встал: роскошь каюты действовала на нервы.
На груди Хемпфила, облаченного в аккуратную скромную форму, выделялись семь ало-черных лент. Каждая означала битву, в которой был уничтожен хотя бы один берсеркер. Других наград он не носил. Он был произведен в адмиралы Лигой Объединенных Планет – союзом по борьбе с берсеркерами, куда входили все освоенные планеты.
Минуту спустя открылась дверь каюты. Вошел невысокий мускулистый человек в штатском платье. Лицо его не отличалось приятностью черт (правдивее было бы сказать, что он был безобразен). Он с улыбкой пошел навстречу Хемпфилу, протягивая, руку.
– Итак, передо мной сам адмирал высшего ранга Хемпфил. Поздравляю. Давно мы не виделись.
– Спасибо, Митч. Да, в последний раз это было... У Каменного Края. – Хемпфил слабо улыбнулся уголками рта, обойдя стол и пожимая руку гостя. – Насколько я помню, ты был капитаном десантников.
Их руки сошлись в дружеском пожатии, и оба на миг предались воспоминаниям об историческом дне великой победы. Правда, радости сейчас никто не испытывал – война опять шла плохо.
– Девять лет назад, – сказал Митч Спейн. – Ну, а теперь я корреспондент агентства "Солар Ньюз". Меня послали взять интервью у Ногары.
– Я слышал, что ты уже создал себе хорошую репутацию, – сказал Хемпфил, жестом приглашая Митча в кресло. – Боюсь, на литературу и другие пустяки у меня времени не будет, как не было и до сих пор.
Митч сел в кресло и выудил из кармана трубку. Он достаточно знал Хемпфила и не обратил внимания на его реплику о литературе. Для Хемпфила не существовало важных вещей в жизни, кроме одной – уничтожение кораблей-берсеркеров. В настоящее время такой взгляд на жизнь был самым подходящим для человека в звании адмирала высшего ранга.
Спейну показалось, что Хемпфил хочет поговорить о чем-то весьма серьезном, но он не знал, как приступить к теме. Чтобы нарушить затянувшуюся паузу, Митч заметил:
– Интересно, как понравится новый корабль лорду Ногаре.
Митч обвел мундштуком трубки каюту. Покой и надежность, словно они на непоколебимом граните планеты. Ничто не выдавало работы самых мощных двигателей, когда-либо построенных сыновьями Старой Земли, мчавших "Нирвану-2" к краю Галактики со скоростью, многократно превосходящей световую. Хемпфил принял замечание как намек. Подавшись слегка вперед, он сказал:
– Это меня не заботит. Меня волнует другое: как этот корабль будет использован.
После сражения у Каменного Края левая рука Митча состояла в основном из биопротезов. Сейчас он пластиковым пальцем придавил мандариновый огонек в трубке.
– Ты имеешь в виду развлечения на борту? По дороге в эту каюту я заметил мельком арену для гладиаторов. Я Ногару никогда не встречал, но, говорят, после смерть Карлсена он стал совсем плохой.
– Я не имел в виду так называемые "развлечения" Ногары. Я веду вот к чему: вполне может быть, что Иохан Карлсен все еще жив.
Последние слова Хемпфила повисли в воздухе каюты, как фантастическое видение. На миг Митчу показалось, что он ощущает сверхсветовой полет корабля, пересекающего пространства, чья природа превосходила возможности человеческого понимания, где время ничего не значило и где мертвые герои всех веков могут еще жить.
Митч покачал головой.
– Мы говорим об одном и том же Иохане Карлсене?
– Конечно.
– Два года назад он исчез в окрестностях гипермассы, преследуемый кораблем-берсеркером. Эти факты не соответствуют действительности?
– Полностью соответствуют, но теперь мы считаем, что его капсула вышла на орбиту вокруг гипермассы, а не упала в нее. Ты видал девушку?
– Я прошел мимо какой-то девушки, возле твоей каюты. Я подумал...
– У меня нет времени на глупости. Ее зовут Люсинда, без фамилии, такова традиция ее планеты. Она свидетель исчезновения Карлсена.
– Ах, да, я помню эту историю. Но что ты имел в виду насчет выхода на орбиту вокруг гипермассы?
Хемпфил поднялся, – так, казалось, он чувствует себя удобнее.
– Обычно гипермасса и ближайший к ней район невидимы в результате крайнего красного смещения волновых длин, вызванных притяжением гипермассы. В прошлом году ученые совершили экспедицию. Их корабль сильно уступал этому... -– Хемпфил сделал паузу, словно вслушиваясь в работу безмолвных могучих двигателей, ~ но они смогли пробраться к гипермассе довольно близко. У них имелись новейшие приборы, длинноволновые телескопы, и они сделали снимки. Звезда осталась невидимой, но вот что они привезли...
Хемпфил вытряхнул из конверта несколько фотографий, и Митч разложил их на столе перед собой. На большинстве снимков были видны какие-то слегка изогнутые линии, темные на тускло-красном фоне.
Хемпфил стоял за его спиной.
– Вот так выглядит пространство вблизи гипермассы. Не забывай, при объеме, равном примерно солнечному, масса этой звезды в миллиард раз выше. Гравитация выкидывает штуки, которых мы пока не понимаем.
