Владимир Васильев - Шуруп
– Тьфу ты, пропасть, – Заварзин коротко выругался. – И действительно. Я бы вообще сказал, что это аннигиляция, если бы не одно «но».
– Которое из?
– Матки и эффекторы у нас, конечно, миниатюрные, – протянул майор задумчиво. – Но аннигиляция вещества, равного по массе одной матке или одному эффектору, снесла бы к хренам весь наш полковой лагерь, с такого-то расстояния. Тем более что матки сгорели на высоте. Сколько там было, метров пятнадцать-двадцать? Надземный взрыв, сам прикинь.
– Вообще-то лагерь под защитным колпаком, но в целом ты прав, шарахнуть должно было сильнее. Значит, либо это не аннигиляция, либо выделяемую энергию жрёт база. Что, между прочим, совершенно не исключено.
– А чего, у чужих и такие технологии есть? – мрачно осведомился Заварзин.
– У чужих много чего есть, – расплывчато ответил Терентьев и спустя несколько секунд добавил: – Впрочем, нам с того ни холодно ни жарко: какая разница, как именно погибли роботы? Главное – погибли.
Они просмотрели запись ещё разок на нормальной скорости и пару раз с замедлением, но ничего нового для себя не вынесли. Гибель маток и эффекторов была мгновенной, даже на предельном замедлении картина не особенно менялась. Пых – и нет робота.
– Что-то мне подсказывает, – насупившись, предположил Заварзин, – что новых пэ-эрок нам ненадолго хватит…
– Ну, если тупо отсылать их на погибель, то да, ненадолго, – Терентьев говорил спокойно, явно не особенно расстроившись гибели автоматов. – А если с умом?
– У меня, например, идей пока нет, – Заварзин нахохлился и с неудовольствием зыркнул на экран, где картинка застыла на паузе.
– А у меня есть, – сообщил Терентьев. – Могу поделиться.
– Будь уж так добр, – проворчал майор.
– На корабле мы шастали над базой даже не знаю сколько раз, и никто нас не жёг. Вот от этого и нужно плясать.
Виталия вдруг словно ужалило. До сих пор он тихонько сидел и внимал, а тут выпрямил спину и расправил плечи, разом сделавшись на добрую голову выше.
– Что? – вопросительно уставился на него мастер.
– А… в этих комплексах есть компоненты на основе артефактов? Или они чисто земные?
– Верно мыслишь, стажёр! – с выражением произнёс Терентьев и одобрительно на Виталия покосился. – В пэ-эрках точно нет, это я наверняка знаю. Ни в матке, ни в эффекторах, это старая разработка, ещё лунная. А вот за «Енотов» не скажу, надо проверять. Только сдаётся мне, в них тоже нету. И ещё одно соображение есть. На корабле мы всё-таки держались сильно выше, чем летели матки. Это тоже может играть немалую роль. Поэтому ближайший автомат будем высаживать с воздуха, на парашютике. Есть у тебя автономы?
– Есть, конечно, – кивнул Заварзин. – Но они ж тупые, куда им до комплексов.
– Да нам без разницы, все равно жечь, – поморщился Терентьев. – Первых – так точно. Готовь.
Заварзин тут же озадачил мичмана Стана и свободных бойцов, и они полезли в корабль-такелаг, летающий склад всякой полезной в полях всячины.
– Джексон!
Референт вопросительно поднял голову; некоторое время назад он облюбовал терминал в уголке и там угнездился.
– Нам нужен будет корабль, пару заходов над целью сделать. Через полчасика. Закажи, будь добр. Двухсотки, в принципе, хватит. Но в идеале – «Печору», бортовой ноль-два семнадцать.
– Конкретно эта вполне может находиться в полку, – честно предупредил референт. – Сейчас узнаю.
Джексон в который уже раз плотно сел на связь.
– А ты, Виталя, кропай программу пока. Можешь сильно не стараться, всё равно я думаю, что автономы тоже погорят.
– Что конкретно задавать?
– Десантирование, приземление, отстрел парашюта, спиральная разведка. Видео-аудиорежим отдельной фоновой задачей, прямо со старта.
– А сканирование?
– Не надо, потом допишем, когда и если удастся посадить хоть один автоном.
– Ну, это быстро тогда… – Виталий тоже припал к терминалу и минут на двадцать выпал из жизни.
Когда он на всякий случай вынул готовую программу себе в планшет и обернулся, увидел посреди аппаратной одного из бойцов Заварзина с какой-то округлой штуковиной в руках, похожей на каравай. Терентьев озадаченно таращился на эту штуковину.
– Это что? – спросил он, как Виталию показалось – опасливо.
– Робот-уборщик, – явно довольный собой сообщил боец. – Полотёр, пылеед. Система утилизации у него стопудово такая, как вам надо.
Терентьев молча считал планшетом опознавательный код, а потом вынул из сети и принялся листать описание оного робота.
– Ты гляди, действительно, – Терентьев поджал губы и покачал головой. – Изделие джи-эйч полста пять сто сорок три. Ты откуда такой умный, а, воин?
– Я в Академию поступал, на пилотский… – признался рядовой довольно спокойно. – Пролетел, правда. Через год опять попробую.
– Надо же, какой пошёл воин продвинутый, – Терентьев опять покачал головой. – А где ты его взял-то, полотёр этот?
– Спёр, – невозмутимо сообщил солдатик. – В столовой. Их там дофига, не хватятся.
– Ишь ты! Ладно, молодца! Наше вам сердечное шурупское спасибо!
– Служу Земле и Колониям! – осклабился рядовой. – Разрешите идти?
– Ступай, – махнул рукой Терентьев. – Виталя, на, держи описание – посмотри команды и прикинь, как его озадачить, чтобы он, если до поверхности доживёт, поползал там какое-то время.
– Сделаем, – кивнул Виталий, принимая описание в свой планшет и тут же вытаскивая его на большой экран.
С этой задачей он справился быстро, хватило пары минут: секунд тридцать на поиск раздела с командами, ещё полминуты на выбор подходящих и столько же на ввод. Полотёр был прост и примитивен, не сложнее волновой печи, поскольку разрабатывался для стада, но пользовались им и граждане – кому охота дома вручную убираться?
Терентьев с Заварзиным тем временем залили нехитрую Виталину программу в четыре автонома, каковые, уже расконсервированные и снаряжённые, в предстартовом режиме пребывали на пятачке перед аппаратной. Залили и, в свою очередь, полезли из «Платана» наружу, на тот же пятачок. Виталий, понятное дело, тоже не усидел.
Автономы, два сравнительно новых и два откровенно древних, полностью готовые к погрузке и заброске, ждали своего часа. Впрочем, по мелочи с ними всё равно пришлось ещё чуток повозиться: к одному древнему Терентьев зачем-то приклеил чёрный кругляш термоэмиттера, но подключать его никуда не стал. У одного из новых заменил современные батареи на обнаруженные в самом дальнем углу такелага атомные палеотаблетки. Остальные Терентьев не стал трогать, оставил в штатном состоянии.
– Ну, что, стажёр? Усёк, что происходит, или объяснить?
– Лучше объяснить, – честно признался Виталий.
Термоэмиттер и архаичные батареи его реально озадачили. Даже больше полотёра, хотя про полотёр Виталий имел одно соображение и подозревал, что оно недалеко от истины.
Терентьев картинно огляделся, потом приобнял Виталия и Заварзина за плечи, так, что все трое практически соприкоснулись головами, и тихо заговорил:
– Знач так, коллеги, рассказываю, но инфа дэ-эс-пэ. Улавливаешь, майор?
Заварзин с готовностью кивнул, невольно слегка боднув обоих «интендантов».
– По современным представлениям охранные системы зелёных наших человечков работают по банальному принципу «свой-чужой», а критерием служит материал, из которого сработаны большинство их артефактов. Условно говоря, «свой» для них будет в прямом смысле свой – сделанный по тем же принципам и из той же вырожденной материи. Я глянул спецификации «Енотов» и их матки – в них такое не используется, как и в пэ-эрках. Автономы же у нас, сами видите, разные: пара новых – в них силовой агрегат ещё наш, а вот питание уже современное, аккумуляторы чужих. Хотя и агрегат, собственно, собран по схеме чужих, но на нашей элементной базе. В итоге что мы имеем? Автоном номер раз, древний. Весь насквозь наш, по логике вещей системы чужих должны его без затей прибить, как тех же «Енотов». Автоном номер два: точно такой же древний, но я к нему присобачил эмиттер чужих. Эмиттер, как вы имеете честь видеть, не задействован и для функционирования автонома не нужен, но для мебели присутствует. Автоном три, новый: в нём используются принципы чужих, но нет их материалов, агрегат земной сборки и плюс старые таблетки вместо аккумуляторов. И автоном четыре: в нём агрегат опять же наш земной, зато питание чужое, аутентичное. В итоге мы имеем весь спектр вариантов: схема наша плюс материалы наши. Схема чужая, материалы наши. Схема наша, материалы чужие. Ну и полностью чужой вариант, который должен оказаться для базы своим.
– Понятно, – протянул Заварзин. – Номер один по идее должен сдохнуть, номер четыре выжить, а чего станется со вторым и третьим – как раз и будем поглядеть.
– Бинго, майор! – Терентьев отпустил коллег, отстранился и повысил голос: – Ну, чего там, Джексон? Будет нам борт или нет?
