Исход - Имран Муса оглы Магеррамов
– Сначала выберись сам. Береги себя там, сынок. Ты не сразу придешь в его разум. Тебе нужно будет пройти через Лабиринт Памяти – за этой дверью тебя ждет поток из всех воспоминаний, которые ты всю жизнь прятал в себе. Это будет касаться лепрозория и других страшных эпизодов твоей жизни. Не бойся, это всего лишь образы, не более. Следуй за Жизнью – знаки укажут тебе, куда идти. В конце пути ты увидишь свет. Иди на него и очнешься в его теле. Я буду здесь. Если заблудишься, можешь вернуться назад и попробовать еще раз, но поторопись, этот клон может попасть в беду и погибнуть. Тогда ни ты, ни я отсюда не выберемся. – Она отошла от меня и добавила. – А теперь иди. Иди, Макс.
Я подошел к двери и, открыв ее, оказался в абсолютном мраке. В этом месте царила тишина. Как мне понять, куда идти?
Внезапно я услышал стук. Ритмичный стук, похожий на биение сердца. Возможно, это и был тот самый знак, за которым нужно было следовать? Я решил проверить эту гипотезу, начав идти на звук. В какой-то момент я уперся в стену. Проведя по ней рукой, я понял, что это было стекло. Пройдя вдоль стекла несколько метров, я нащупал внизу какой-то переключатель. Я щелкнул им, после чего увидел одну из самых страшных сцен в своей жизни.
Когда зажегся свет, то по ту сторону стекла я увидел гинекологическое кресло, на котором сидел норкианец. Этот гуманоид был задержан Отделом 3 во время операции в Лондоне. На нем было маскирующее устройство, которое позволило ему выглядеть как члену охраны премьер-министра. Устройство начало сбоить (охрана активно использовала сканеры, один из который оказался настроен на рабочий диапазон устройства диверсанта), в результате чего его маскировка была раскрыта. Существо подверглось бесчеловечным опытам – вивисекции, испытаниям модифицированных вирусов, лучевого оружия и другим жутким вещам.
В этом воспоминании я вошел в операционную, чтобы засвидетельствовать смерть образца 34564. Мне выдали костюм химзащиты (к тому моменту субъект был на 96% покрыт гнойными ранами, ожогами и другими опасными повреждениями кожи, контакт с которой мог причинить вред наблюдателю), в котором я вместе с другими специалистами вошел в помещение. Химики и медики осматривали тело, в то время как я отмечал в своем планшете их наблюдения.
Поскольку каждый образец доставался лепрозорию с большим трудом, нередко практиковалось продолжение опытов и после смерти субъекта, однако в том эпизоде образец нашел в себе силы на рывок отчаяния. Он издал Клич – высокочастотный оглушающий крик, травмирующий человеческий слух и опасный разрывом сердца у неподготовленных людей, а потом, пользуясь нашим замешательством, попытался бежать, забрав у одного из потерявших сознание медиков пропуск. Я ожидал от существа чего-то подобного, поэтому вошел в операционную в компенсирующих наушниках, однако даже их мощности не хватило на то, чтобы заглушить крик пришельца. Этот звук был сродни циркулярной пиле, один из медиков оглох на оба уха, другой получил сильную контузию, а третий потерял сознание от болевого шока. Биохимик был отброшен самим субъектом. Пришелец уже было занес над ним свою мощную руку, чтобы пробить бедняге грудную клетку, но я, отойдя от шока, подбежал к столику с хирургическими инструментами, взял оттуда скальпель и швырнул его в затылок гуманоиду. Промахнуться было невозможно – расстояние было небольшим, вдобавок мое увлечение дартсом в свободное время также внесло свою лепту. Лишь когда пришелец рухнул на пол рядом с обескураженным специалистом, Виктория, наблюдавшая за нами по ту сторону стекла (к слову, именно ей удалось оглушить диверсанта, когда он приготовился казнить премьер-министра), вызвала санитаров, которые упаковали тело субъекта и отправили его на переработку, а также оказали помощь раненым.
Наблюдая за этой сценой, я в какой-то момент увидел Викторию рядом с собой. Девушка наблюдала за действиями пришельца и моей реакцией с изумлением. Когда подопытный закричал, по стеклу, усиленному плексигласом, пошли трещины. А когда норкианец швырнул в него биохимика, девушка пригнулась, вынув из подвязки своего чулка пистолет. Когда Виктория выпрямилась, все уже было кончено.
Я снова услышал вдалеке биение сердца и отправился за звуком, покинув это воспоминание. Оно было жутким, однако в истории моей работы на контору были и не менее мрачные эпизоды…мне предстояло пройти их…все.
Следующий эпизод происходил в полях. Группа диверсантов хаторов учинила резню в горном ауле в Афганистане. Мы работали совместно с американским спецназом и афганскими полевыми командирами, но когда стало ясно, кто стоит за убийствами офицеров и местного гражданского населения (мы нашли их логово в горах по кровавому следу), и те, и другие силовики отозвали своих людей. Разведка наблюдением через спутник и волновой сканер показала, что пещера соединялась с аулом системой подземных ходов, что позволяло хаторам беспрепятственно проникать в аул и при необходимости покидать его. Они также использовали маскирующие устройства. В сочетании с традиционной одеждой кочевников, закрывавшей половину лица, это позволяло им спокойно общаться с местными (их голосовой аппарат имел сходное с человеческим строение), заманивать жертв в свои ловушки и чинить над ними расправы.
Мы спланировали операцию: мы хотели пустить в ходы пещеры слезоточивый газ, а потом отправить туда несколько групп наших оперативников, которые бы обезвредили убийц. Предварительно мы организовали эвакуацию местных жителей силами американских ВВС. Они прислали вертолеты, экипажи которых были проинструктированы насчет мер предосторожности, однако как оказалось, несколько десятков хаторов свободно вошли в толпу беженцев (позднее выяснилось, что им удалось сделать «шкуры» из кожи убитых людей, которые они потом натянули на себя) и устроить резню на борту вертолетов. Пилоты катапультировались, а сами вертушки были сбиты ракетами из ПЗРК полевых командиров.
После этого ситуация полностью вышла из-под контроля: пехотинцы и кочевники вернулись в аул и сами убили всех, кого смогли найти. Мы пытались остановить их, но один наш оперативник был зверски избит (Александр пытался образумить полевых командиров, за что был повален на землю и избит прикладами), другой ранен (это была Марта; она пыталась защитить афганскую девочку, но получила за это пулю из АК в живот; сама же девочка была зверски заколота у нее на глазах), а третий контужен (морпехи бросили гранату в окно школы, где мы оборудовали оперативный штаб; Ян как раз работал за компьютером, пытаясь связаться с командованием американцев и кочевников, когда это произошло; дети успели перебежать в соседний кабинет, а Ян нет; к счастью, граната взорвалась в другом конце класса, и Ян остался жив). Я все это время был с Мартой
