Андрей Ливадный - Сон разума
Упав на землю, он приподнял голову, осматривая поле боя.
Обезумевший воин, по-видимому офицер, бежал, спотыкаясь, к его недавнему укрытию.
Кречетов хотел, но не успел выстрелить – офицер уже скрылся за трилитом, а вот четверо его подчиненных, присевших за гранитным обломком, просматривались с отлогого склона холма как на ладони, и палец лейтенанта машинально перевел скобку предохранителя в режим автоматического огня.
Длинная очередь хлестнула по затаившимся храмовникам; двое из них повалились на землю, даже не вскрикнув, а два других, не задетые пулями, не выдержав психологического прессинга постоянных смертей, вдруг рванулись прочь от проклятого, по их мнению, места.
Проследив за их петляющим бегом, Андрей не решился тратить остаток патронов – слишком велико было расстояние для прицельной стрельбы. Это была единственная ошибка, допущенная им во время боя.
Объятые страхом храмовники, убегая по ровной как стол пустоши, постоянно ждали выстрела в спину, и это сводило их с ума, иначе как объяснить, что вместо того, чтобы скрыться на тропе, ведущей от горного плато вниз, они вдруг свернули к одиноко стоящей «Нове» и, заскочив в открытый шлюз, в панике потянули за рукоять массивного люка…
Глядя, как встала на место овальная плита шлюза, Андрей едва не взвыл от досады. Полностью обесточенный корабль превратился в ловушку для двух перетрусивших идиотов, но легче от этого не становилось – теперь и ему не проникнуть на борт лишенного энергии корабля…
Его мысли об удручающем стечении обстоятельств были внезапно прерваны – Кречетов вдруг услышал быстрые приближающиеся шаги и успел вскочить на ноги, мгновенно вспомнив об офицере, которого упустил из поля зрения.
Еще бы секунда – и серо-голубая сталь необычного клинка обагрилась кровью лейтенанта, но, резко обернувшись на звук шагов, он успел блокировать рубящий удар прикладом вскинутого вверх автомата.
Сталь встретилась с армированным волокончатым пластиком поглощающего отдачу демпфера[3], раздался хруст прорубаемого приклада, и клинок увяз в нем; Андрей, с трудом удержав удар, резко дернул автомат в сторону, одним движением обезоружив противника, и, отшвырнув в сторону «АРГ-8», резко ударил не успевшего опомниться офицера – ребром ладони по незащищенному горлу и тут же, с разворотом, ногой в висок.
Воин Храма обмяк и медленно упал, сначала рухнув на колени, а затем безжизненно, словно куль, опрокинувшись на спину.
Его широко открытые, остекленевшие глаза свидетельствовали о том, что удар в висок был излишним – голова командира храмовников, которая более не удерживалась на перебитых шейных позвонках, неестественно запрокинулась набок.
Он был мертв.
* * *Андрей не смог позволить себе даже минуты отдыха после скоротечного, но измотавшего его боя.
Что делать с «Новой»? Как теперь попасть внутрь корабля?
Он поднял свой автомат, с усилием вырвал из приклада клинок и бегом спустился вниз.
Забыв о брезгливости, он быстро раздел одного из погибших храмовников, чья экипировка почти не пострадала при взрыве гранаты, сняв с него легкую металлокевларовую броню, набранную из отдельных, лежащих внахлест пластин, закрепленных на мягкой подложке.
С точки зрения защитных качеств она была прочнее его бронежилета и закрывала большую часть тела, поэтому Кречетов не колебался – переоблачившись, он получил сразу два преимущества: во-первых, издали его теперь стало сложно отличить от воина Храма, а во-вторых, боевая броня, выпускавшаяся промышленностью Земного альянса, была изначально ориентирована на сопротивление пулям, а не титановым шарикам импульсного оружия, что являлось немаловажным фактором в условиях данного мира.
Отыскав два боевых шлема – себе и спасенной им незнакомке, он подобрал два автомата, затем тщательно обыскал остальные трупы, собрав все имевшиеся у них боекомплекты. Ничего похожего на еду в виде сухих пайков не нашел, зато отыскал десяток ручных гранат.
Отсутствие рационов и фляг с водой заставило Андрея поторопиться – данный факт наводил на мысль, что база храмовников расположена неподалеку, и каждая минута промедления грозила обернуться новой схваткой.
Откуда они поднялись на плоскогорье?
Перезарядив автомат, Кречетов быстрым шагом направился к краю плато. Не доходя десяти шагов до обрыва, Андрей лег на живот и пополз, пока рука не ухватилась за край отвесной скалы. Он осторожно подтянулся и заглянул в разверзшуюся внизу пропасть.
Утренний туман уже растопили лучи взошедшего светила, и он отчетливо увидел далеко внизу, на широкой, хорошо проходимой дороге маленькие фигурки людей, которые шли, не скрываясь, несколькими группами человек по двадцать в каждой. Это была целая колонна, во главе которой беззвучно ползла тяжелая БПМ, кажущаяся с такой высоты детской игрушкой…
Ну вот и крышка тебе, лейтенант… – невольно подумал он, на миг теряя привычный самоконтроль – это давала знать о себе смертельная усталость, но Кречетов не позволил распространиться волне глухого отчаяния, смешанной с полнейшим неприятием происходящих вокруг событий.
Его пытались убить, не поясняя причин, не проявив ни грамма здравого смысла или иных рациональных чувств.
Беглый взгляд по сторонам с одновременной оценкой позиций подсказал, что в принципе колонну можно затормозить, осложнив ей подъем на плоскогорье, – если грамотно выбрать укрытие, то, пожалуй, есть реальный шанс продержаться как минимум сутки… только зачем?
Он вновь перевел взгляд вниз на маленькие безобидные фигурки людей. Не понимая смысла происходящих вокруг событий, он интуитивно чувствовал, что попал в их эпицентр и запущенная кем-то военная машина попросту раздавит его…
Короткий, но жестокий бой дал ясную оценку противнику, и обстановка диктовала лишь один выход: хотел того Андрей или нет, но он должен оставить мысль о корабле и уходить. Цепляться за «Нову», вступив в неравную схватку, было равносильно самоубийству.
Вспомнив, что на умирающую незнакомку его навел след, свидетельствующий о посадке вертолета, он внес существенную поправку в свои мысли. Нужно не просто убираться прочь, а уходить в горы, на высоту, куда разреженный воздух не позволит подняться ни одному летательному аппарату, использующему подъемную силу вращающихся лопастей…
Оглядевшись вокруг, он понял, что с плато, несмотря на обилие узких уводящих вниз троп, для него существует только один приемлемый путь: в отвесной стене, с одной стороны ограничивающей плоскогорье, существовал вход в ущелье, которое вело в глубь горного массива.
Не станет ли такое решение очевидным и для них? – подумал Кречетов, наблюдая за медленным продвижением колонны. – Нет, вряд ли… – тут же рассудил он, посмотрев в другую сторону, где ясно просматривались лесистые склоны предгорий. – Скорее они станут искать меня там…
Главное – незамеченным пройти мимо «Новы», чтобы двое затворившихся внутри храмовников не смогли точно указать, в какую сторону он ушел.
Его тревога и напряжение росли с каждой секундой.
Прикинув вес туго набитого рюкзака, Андрей вернулся к месту недавней схватки и воспользовался окровавленными ремнями чужих экипировок, чтобы закрепить его не на спину, как предполагали лямки, а на грудь.
Закончив приготовления, он, прячась за обломками скал, добрался до раненой женщины, найдя ее в том же бессознательном состоянии. Андрей торопился, постоянно ожидая новых неприятностей; он то и дело поглядывал в сторону «Новы», но двое храмовников, запертые внутри корабля, видимо, пытались в эти минуты совладать с запорами главного шлюза.
Лишь бы не поднялись в рубку… – подумал Андрей, понимая, что прозрачный купол бронестекла откроет им отличный обзор.
Осторожно приподняв безвольное тело незнакомки, Кречетов связал ее руки в запястьях таким образом, чтобы не нарушить кровообращения. Мысли о том, чтобы уйти налегке, бросив ее тут, у Андрея не возникало. Нет… Только вдвоем… – сказал он ей, просовывая свою голову между связанных рук, а затем с усилием встал.
Она была чуть ниже ростом, чем Андрей, но все же ее ноги доставали до земли носками сапог, однако с этим уже ничего нельзя было поделать.
Вес женщины оказался невелик – килограммов пятьдесят, но надетая на ней экипировка добавляла свою долю, и, делая первый шаг, Кречетов слегка пошатнулся. Груз, который ему предстояло нести, вроде бы равномерно распределился между спиной и грудью, но, даже сбалансировав нагрузку, он поставил перед собой нелегкую задачу.
Оглянувшись на мертвые тела в серых мешковатых балахонах, он на секунду застыл, молча окинув их взглядом.
