Майя Малиновская - Будущее Эл

– Какой?

– Жесткий. Она очень самостоятельная и манера поведения, честно сказать, слишком независимая.

– Ставинский то же не подарок, – постарался защитить Эл Алик.

– Ставинский – это имя, авторитет, выше не бывает, а Эл, с ее положением, ведет себя глупо.

– Нет. Она старается быть честной.

– Но при этом она не признает авторитетов, общепризнанных норм и принципов. Руководить ею не просто.

– А ею не надо руководить, с ней можно замечательно сотрудничать.

– А тебе не кажется, что ради собственных интересов и нужд она пойдет на нарушение любых законов, правил и договоров.

– Это не так. Знаете, мне не очень нравиться этот разговор. Эти вопросы лучше задать ей самой или в ее присутствии, – сказал Алик. – У Эл есть свой кодекс, сколько знаю ее, не припомню, чтобы она делала что-то, что идет в разрез с принципами человеческой совести. Она всегда думает о деле и о других, и в последнюю очередь о себе.

– А ты уверен, что видишь прежнюю, настоящую Элли Светлову? Имя и то странное.

В душе Алика всколыхнулись сомнения, которые он еще недавно, казалось, поборол. Светлана верно нашла слабое место.

– Мы говорили об этом. Я рассказал ей о подозрениях и слухах, которые ходят вокруг нее, и она точно дала понять, что ничего не изменилось, она такая, как была, – ответил Алик.

Зачем он поддержал разговор! Ставинский не зря привез ее, она специалист и, скорее всего, знает больше чем он. Она навредит Эл.

– А каковы твои впечатления? Ведь вы были друзьями.

В глазах Светланы блеснуло любопытство.

– Мы и сейчас друзья. Я ей верю. Эл редко говорит неправду.

– Ты читал, что-нибудь об экспедиции "Тобос"?

– Все, что нашел. Все отчеты и дискуссии. Почему вы спрашиваете?

– А тебе не показалось удивительным, что спаслась Эл, которая никакой квалификации не имеет, и кого она прихватила – биолога. Аналитики говорят, что никто выжить не мог.

Светлана говорила убедительным тоном. Алик слушал, а потом решил возразить.

– Странно то, что о катастрофе судят те, кто катастрофы не видел, возразил Алик.

– Судят специалисты поумнее нас с тобой. А противоречий много.

– Знаете, чем больше я узнаю людей, тем больше убеждаюсь в том, что они берутся судить через собственную призму. Если хочешь, чтобы тебе доверяли, доверяй сам – для меня это правило ценнее. Я вижу Эл. Я ей верю, – настаивал Алик.

– Ты просто пристрастен… Вы не виделись долго… Если хочешь, я кое-что тебе расскажу, чего не было в отчетах. – Светлана уголком глаза глянула на Алика, он насторожился, она продолжала. – Эл не проходила полное медицинское освидетельствование. Сочли преждевременным травмировать ее. Все-таки, жертва катастрофы. Но потом, на самом деле тайком провели скромную серию исследований. И вот что примечательно. Когда делают спектральный анализ крови и проверяют генокод, а об этом Эл знает, то показания не хуже, не лучше нормального человека, а во сне, когда Эл не знает, анализы на редкость отличаются.

Алик замер.

– Потом выясняется, что Эл и Лондер летели на катере с испорченной навигационной системой. Взрыв ее повредил. Теоретически катер не мог вернуться, а на деле летел по самому кратчайшему расстоянию, и тут как тут подвернулись спасатели Галактиса. Просто сказка с хорошим концом. Все согласно показаниям Эл. То, как она вела катер и садилась последний раз, странно повторяет ее прошлое возвращение. Когда я сводила все воедино, выяснился еще один парадокс. Тело Эл представляет собой естественный аккумулятор. Давно известно, что человек сам способен аккумулировать жизненную энергию столько, сколько надо. Но люди, за редким исключением, не осознают этого преимущества. Допустим, она может. Врожденное или научилась, но Эл аккумулирует в количествах разрушительных для живых существ нашего вида. А она бегает, ходит, спит и ест, как ни в чем не бывало. Самое потрясающее то, что у нее вообще нет прошлого – человек из ниоткуда.

Алик покрылся холодным потом.

– Поэтому меня интересует вопрос, где и как вы познакомились? – завершила Светлана.

Алик сам удивился, что нашел что сказать.

– А Эл об исследованиях знает?

– Может и знает, но виду не подает.

Алик будто снова пережил страшное пробуждение Эл, рассказ Светланы частично объяснял то светопреставление, которое он видел. Ему стало жутко. Жутко и страшно.

– Вы должны ей рассказать. Я хочу, чтобы вы это сделали. Слышите. Я не знаю… Она может не знать… Только я был рядом. Кровь, ноги, руки – это еще не человек, есть что-то большее. Для меня Эл – это то самое больше.

– Брось, Алик, ты себя просто уговариваешь. Я не знаю, с кем Эл пообщалась в экспедиции, но я знаю, что у Галактиса есть технологии по перенесению личности. Все мы носим маски и меняем их время от времени. Вот только, что действует под маской Эл, я затрудняюсь ответить. Ей нужны союзники. Она их медленно собирает. Так, чтобы было потом, кем манипулировать. А ты можешь легко оказаться в ее руках послушным инструментом.

Алик понял ее намерения.

– Вы собираетесь обрядить ее в шпиона Галактиса.

– Я собираюсь это либо подтвердить, либо опровергнуть, но знаю, что она станет сопротивляться любыми способами. Она будет сопротивляться, значит виновна.

– Вы обязаны рассказать ей про тайное исследование.

– Тебе рассказала, значит, и ей расскажу. Если хочешь, можешь опередить меня. Заодно сам увидишь реакцию.

– Светлана, кто дал вам право?…

Светлана подошла ближе. Алик кожей почувствовал, как она надвигается на него. В ушах зашумело.

– Ты не скажешь, – он слышал ее голос, но звучал он странно, точно она говорила с ним через тонкую стену. Ему захотелось спать, веки слипались. – Ты не скажешь. Я ты совсем не станешь вмешиваться. Ради собственной безопасности, тебе не следует показываться ей на глаза.

Алику почудилось, что он проваливается в колодец, но голос, который он постоянно слышал не давал потерять чувство реальности.

– Ты сильно устал, полно носиться за своей подружкой, – говорила Светлана. Она больно схватила его за плечо. Туман исчез, он снова видел стену бокса. – Эл не та, что была раньше, тебе будет лучше вернуться на Землю. Она не человек. Она опасна. Ты мне веришь, Алик?

– Верю, – согласился он.

Алик не стал ждать командора, на ватных ногах он вышел из бокса, потом на улицу. Ему хотелось кричать. Он не понимал, что происходит с ним. В груди все кипело от отчаяния. Он сел в каком – то уголке, где никто его не видел и, закусив губу, застонал:

– Эл!

Он даже не представлял, что может испытывать такую жуткую боль, хуже любой физической пытки. "Она другая? Она другая…" – крутилось у него в голове.

Эл нашла его сидящим в том же углу и тупо глядевшим перед собой. Его глаза словно не видели ее.

– Алик, – позвала она его. – Алик, что с тобой?

Он не ответил, глаза остались пустыми. Эл тормошила его за плечи, но он не отреагировал.

– Алька, Алька, – позвала она снова.

Эл опустилась на колени и прижала его горячую голову к своей.

– Алька, отзовись.

Ему показалось, что его зовет знакомый детский голос. Никто так его не называл уже много лет. Это была Эл? Он уже не знал, она ли это?

– Ты, – прошептал он, не узнав собственного голоса. – Ты нечеловек… Уже все равно.

Она взяла его лицо в свои руки и заглянула в глаза. Он и видел и не видел ее, но глаза узнал. Страшно. Страшно в них смотреть.

***Издалека лились звуки музыки. Еле слышные, тонкие-тонкие. Он не знал мотива. Он хорошо расслышал голос глубокий, завораживающе звучный, как труба. Обладателя голоса он не видел, но знал, что кто – то рядом.

– Ты обязательно ее найдешь. Я сделал все так, что твое существо отзовется, надо только подождать. Ты даже будешь похож на него, и она тебя узнает, а значит, и я буду знать. Возможно, это будет самая запутанная и интересная история…

Волны шумели. Это океан, который оглашал округу грохотом воды, врезавшейся в скалы. Трудно было догадаться, где он, что за место. В эту идиллию врывался, звук голоса и мешал, резал слух.

– Алька, Алька.

Потом он исчезал и переставал его тревожить.

– Алька.

Снова эта странная вибрация. Потом он ощутил беспокойство. Он был не один и знал это, но то был не обладатель того голоса, который он слышал, смысл слов которого не мог понять. Рядом было еще существо. Невозможно было не заметить силу идущую от него. Тот первый был вообще не ощутим, только голос. Этот возбуждал окружающее всем своим присутствием. Он пугал его.

– Давай, очнись.

***

– Я не думаю, что удастся быстро вытащить его из этого состояния, – сочувствующе сказал врач. – Мне очень жаль вашего друга.