Джейн Астрадени - Омут в зазеркалье
Женя истолковала всё по-своему, по-землянски.
— А свидетелей — подкупим. Или… уберём. Со станции. Жаль, Боб улетел, а то бы запугали.
— Нет, — повторил Рокен, придвинул к ней стул и зашептал, лихорадочно блестя глазами-звёздами. — Ты не понимаешь. Церис Химера — коварный цветок, специально выведенный для таких целей…
— Низведения соперников? — удивилась Евгения.
— Э… не именно таких, а… В старые времена, ещё в галактике Вихря, когда джамрану отличались особой злокозненностью…
«Можно подумать, что-то изменилось с тех пор».
— … этот цветок служил гарантией… Химерой генетически скрепляли договор. Тот, кто нарушал соглашение или отказывался сотрудничать, в общем… Того ждала незавидная участь. Теперь, вот, и меня… Если я откажусь принять его и внедрить свою ДНК.
— Это как?
— Цветок раздора не просто символ. Карек бросил мне физический вызов. Церис напичкан его генами. Теперь я должен присоединить к ним свои, уколовшись шипами. Как бы подтверждая, что я готов стать соперником этого… этого… прохиндея, — Рокен чуть ли не задыхался от возмущения. — Иначе…
Женя, завороженная игрой света в блестящих каплях, невольно потянулась к лепесткам. Что если лизнуть. Какие они на вкус? Сладкие, наве…
— Не трогай! — завопил Рокен, и Женька отдёрнула руку.
«Опять ты, Джанни, шалунишка!»
— А что это за… жидкость?
— Нектар цветка. Выделяется только у сорванных. Сладкая штука. Густая и тягучая.
«Хм, медовые слёзы».
— Ты пробовал?!
— Читал…
— Так почему бы его не выбросить? Кто докажет?
— Никто. Запах…
— Запах?
— Помнишь, я тебе рассказывал о реагенных ищейках?
Женя кивнула.
— Есть и другие… реагенты. Думаешь, химера просто так благоухает? От безделья?
— Ну-у… Это дополняет её восхитительный образ…
— Какой к гатраку образ?!
— Не кричи! Ребёнка напугаешь.
Хотя Евгения сомневалась, что какие-то вопли испугают гены Джардани. Скорее развлекут. Однако на Рокена опять стали поглядывать. Он же, в своём негодовании, ничего не замечал вокруг.
— Этот умник меня обхитрил! Какой-то зануда и… Меня! Так ловко обвёл вокруг пальца! Как жить после этого?!
Рокен вновь схватился за голову.
— И что за реагенты?
— ДНК-метки… И от клейма не отмыться. Молекулы вещества в нектаре очень летучие и вместе с запахом глубоко проникают в генетическую структуру. Вернее, уже проникли. Я ведь вдохнул…
— И я! — испугалась Женя.
— Не, — Рокен махнул рукой, — ты землянка и невосприимчива.
— А малыш?!
— Защищён твоими фильтрами. И этот реагент влияет лишь на полностью сформировавшийся организм. Детям он не страшен.
— А те офицеры?
— Им ничего не грозит. По мере удаления от источника эффект теряется. А вот я сидел достаточно близко… Если не приму вызов, то буду вонять как последний отступник. Для всех джамрану.
— Тухлыми яйцами?
— Нет. Это генетический запах. Ты даже не почувствуешь.
— Тогда бояться нечего.
Рокен сердито зыркнул на неё. И Женя шутливо скрестила пальцы у него перед лицом.
— Ну, повоняешь немножко.
— И все поймут, что я отверг вызов, избегая соперничества…
— Тебя волнует общественное мнение?
— Да при чём тут какое-то мнение?! — вспылил Рокен. — Я стану непригодным для обмена! Мой запах отпугнёт всех потенциальных партнёров. Никого не удастся соблазнить, и даже близко подойти… Я буду навсегда потерян для женщин, а они для меня, — трагически заключил он.
— Подумаешь! Тебе же больше нравятся линдри, и вокруг полно миловидных землянок… Переживёшь как-нибудь.
— Но я — джамрану и мне иногда необходимы джамранки и… — он поник. — Ним.
— А! Так у вас всё серьёзно?
— Скорее, далеко зашло.
— О…
— Но теперь она и близко меня не подпустит.
— Ты уже воняешь?!
— Нет-нет! Пока нет… У меня есть время, до заката.
— А в какой стороне у нас тут закат? — удивилась Евгения.
— Условно. А так — на море палубе, хоть каждый вечер.
— Круто!
— Что именно?
— Закат… Как избежать позора метки?
— Чего?
— Перестать вонять.
— Принять вызов, — мрачно ответил Рокен. — Уколоться шипами, чтобы мои гены соединились с ДНК Карека. Тогда исходник, заключённый в цветке, автоматически подаст сигнал реагентам в моём организме. Возникнет реакция, выработаются антиреагенты и обратят процесс.
— Так в чём проблема? Уколи палец и тишком сбрось цветочек в утилизатор. Вонять-то перестанешь.
Рокен вздохнул.
— Ты совсем ничего не понимаешь? Или прикидываешься?
— Совсем…
— Едва я приму вызов, как автоматически стану соперником Карека и не смогу этому противиться… Гены начнут требовать.
— То есть, добровольно-принудительно? Замкнутый круг!
— Вроде того.
— И ничего нельзя сделать?
Парень развёл руками.
— Почти…
— Но ты же генетик. Выведи эту дрянь из организма антигенами и всех делов.
— Если бы всё было так просто. Здесь это предусмотрено. Противоядия нет! Вернее, пока не изобрели…
— Не может такого быть!
— Может…
— Ты ведь сам говорил, что у вас повсюду лазейки. Карек нашёл, и ты найдёшь.
Рокен наморщил лоб.
— Я ищу, но… Решение от меня ускользает.
— Вероятно, не там ищешь. Пошарь на поверхности.
«Дожили! Землянка учит джамрану как обойти джамранскую ловушку».
— Как вариант — устроить генетический поединок. Если мои гены одержат верх, я освобожусь… Но это мне не подходит.
Тут Женька вспомнила.
— Вот оно как! Тюльпаны.
— Что? — не понял Рокен.
— Когда Влад принёс на новоселье букет тюльпанов… Вы ещё так странно переглядывались. Очень символично! Получилось.
— Ерунда! Просто ассоциации… По тождеству. Это мне не поможет. Доктор же принёс цветы тебе, а не командору. А вот если бы… — Рокен запнулся, и замер, уставившись в одну точку, и резко отмерев, набросился на Еву с поцелуями.
— Э-э! Ты чего?!
Она еле отбилась, а Рокен опомнился, прилежно сел, глядя на неё безумно-счастливыми глазами.
— Ева! Ты — чудо! Мой талисман! Отныне я твой должник! Твой и ребёнка. Беременность от джамрану явно тебе на пользу…
Подобное заявление Женьку не вдохновило, а наоборот встревожило.
— Что ты задумал?
— Ничего плохого, — парень расплылся в улыбке. — Для нас. А вот Кареку… Думал обыграть меня. Ха!
Женя почувствовала себя виноватой перед Кареком, а Рокен мстительно прищурившись, посмотрел на цветок.
— Так, он ещё долго будет реаточить… Чем бы подцепить его, и куда положить?
— Зачем?
— Чтобы донести, не наследив ДНК.
— Завернуть в салфетки? — предложила Женька.
— Нет, — Рокен покачал головой. — Мало ли что. Ненароком уколешься…
— Пищевой контейнер! На вынос. Спрошу официанта.
— А чем бы поддеть?
Рокен огляделся в поисках такого предмета. Увы…
Женю осенило.
— Щипцы для керяббов.
— Керяббов?
— Синегарских крабов. Их едят специальными приборами. Щипцы, пинцет и… скальпель.
— О! Экстремальная еда? Надо сперва поймать и зарезать?
— Типа того.
«Угу, а мне бы сейчас ещё спирт и огурец».
— Замечательная идея, — одобрил Рокен и нажал кнопку вызова официанта.
Но куда-то они все, как назло, запропастились. И Рокен снова занервничал.
— Дорога каждая минута!
— Наверное, у них пересменка, — решила Женька. — Сиди здесь. Я сейчас. КуКомир не откажет.
Она двинулась к барной стойке, где орудовал линдри. Сооружал по второму бойгру[40] для подвыпивших маркафи. На стойке перед ними стояли два опорожненных бокала. В ожидании следующей порции выпивохи-приятели тихонько переговаривались. Евгения уловила обрывок разговора.
— И ты веришь в эти сказочки про само… раз-зворачивающиеся аномалии и добрых пришельцев? — спрашивал один немного заплетающимся языком.
— Ясен Тумесс — нет, — отвечал другой. — Эти что угодно наплетут, лишь бы усыпить бдительность. Темнит конгломерат… Ох, темнит… Вояк понагнали…
Собеседники не сговариваясь повернули головы к эстраде.
— Помяни моё слово, — забормотал тот, что был пьянее. — Головы наши первыми полетят. Нас превратят в заложников политического альянса…
Болтуны заметили Женьку и мигом умолкли. Получили свой бойгру и удалились в уголок, судачить дальше. А Женя попросила у бармена приборы для крабов и пищевой контейнер, подлиннее и попрочнее.
— Сейчас пришлю, — пообещал КуКомир. — Через минуту.
Евгения вернулась за столик. Вскорости перед ней вырос официант, поставил на стол контейнер с крышкой, положил завёрнутые в салфетку приборы, недоумённо покосился на тарелки и намекнул:
