Диана Дуэйн - Мир Спока
Они стали единым целым: переполненные друг другом, как луна, излучающая свет, всегда отдающая его и всегда полная. Они дотрагивались друг до друга, пока не вырвались крики восторга, пронзительные, как копье, как молитва, как бой. Последний крик, который убил, а затем возродил их, был единым. И затем молчание.
Позже они поднялись, залезли в свои одежды и направились назад, в лагерь. Охотники даже и не заметили их отсутствия: они стояли перед Старшей Матерью, опустив головы, так как потеряли Вача в схватке с лематьей. И немногие заметили в последующие дни, что между Кеш и Тэсом появилась неидимая связь. Они редко бывали вне поля зрения друг друга.
Они не были. важными фигурами в клане, так что никто их не трогал, и они вполне могли наслаждаться своим обществом.
Затем пришла Сушь.
* * *Это оказалось неожиданным для многих детей Глаза, но Кеш наблюдала за источником уже в течение нескольких дней и заметила, что он становится все грязнее, как будто бы кто-то крадет из него воду. Но сделать подобное никто бы не посмел: воды и так было недостаточно, чтобы утолить жажду. Кража воды наказывалась смертью. Зелаты не катались больше в грязи. Они стали пропадать, их становилось все меньше, также как и ящериц. Вокруг лагеря стало намного меньше легкой пищи, дети умирали.
Кеш сказала Тесу:
– Скоро нам придется уходить.
Они сидели на небольшом камне и точили новые наконечники для своих копий. Он прервал работу, кинул взгляд на маленькую лужицу и сказал:
– Я тоже так думаю, Он был очень тихим, Кеш вернулась к куску камня, который обрабатывала, и сказала:
– Я думаю, это пойдет на пользу нашему клану. Отсеет бесполезных, тех, кто не хочет охотиться.
– Может быть, – Тэс посмотрел вокруг, – но все равно это плохое время для похода. Скоро Ветры.
Она вынуждена была согласиться. Смена вулканских сезонов почти незаметна, но существуют перемены погоды, которые возникали из-за пятен на солнце. Одной из таких были Ветры-бури, которые превращали пески в ад на целые недели. В это время все дышали через шкуры.
Охотиться было трудно, потому что все живое старалось спрятаться. Это был период голода, жажды и страданий, даже если под боком находился источник. Мысль о путешествии в такую погоду была крайне неприятной, но еще хуже было остаться на месте и умереть – от жажды.
– Как ты думаешь, когда Старшая Мать примет решение? – спросила Кеш. Тэс пожал плечами.
– Я не знаю, что у нее на уме. Но, думаю, ждать долго не придется.
Так и оказалось, ТгХут сияла, когда они говорили на гребне камня.
Когда небо побледнело, Старшая Мать послала охотников и приказала не возвращаться до тех пор, пока они не поймают как минимум трех тщинов.
Многие были недовольны, но не подчиниться Старшей Матери было нельзя.
Охотники наполнили свои животы таким количеством воды из больного источника, какое им позволили выпить, и пошли. Кеш неохотно двинулась с ними, она хотела, чтобы с ней пошел Тэс, но Старшая Мать оставила его при себе, так как Тэс хорошо делал наконечники. По какой-то причине ей понадобилось их столько, чтобы можно было вооружить всех членов клана дважды. По этому поводу тоже раздавалось ворчание, но никто не ослушался. Кеш оборачивалась назад, бредя за остальными в охотничьей партии, она смотрела на гребень камня, где маленькая фигурка махала ей рукой.
"Всегда дотрагиваясь, – сказал ей голос. – Не волнуйся, любовь моя". Кеш пыталась отбросить сомнения. На охоте она чувствовала себя как рыба в воде. Первый тщин был ее добычей, второй тоже. Другой охотник убил третьего. Четвертый вырвал из рук Кеш копье, которое она воткнула ему в бок, и быстро побежал прочь, так что им пришлось преследовать его по пескам несколько часов, пока он не упал. Один из охотников умер в этой погоне от жары, и оставшиеся похоронили его и водрузили на могилу голову зверя в знак отмщения. Домой они возвращались с добычей. Никто не был против тащить назад эту тяжесть, и мысли их бежали вперед них в лагерь.
Так что естественным был их гнев, "хотя и безмолвный", когда Старшая Мать распорядилась все мясо, ВСЕ, разрезать на мелкие ломти и высушить на камнях для долгого хранения. Это решение не вызвало восторга, ведь сушеное мясо нельзя сравнивать со свежим, сладким мясом, пропитанным кровью, или мясом, поджаренным на костре. Но делать было нечего: Старшая Мать сказала, что скоро они уйдут отсюда.
Все ужаснулись, последовали протесты, сначала вежливые, потом все распалились. Но решение было принято, и они не посмели выказать открытое неповиновение.
– Что? – сказала она. – Вы что, будете лежать здесь и поджариваться из-за вашей лени, сушиться как мясо на камнях? Нам нужна вода, а здесь ее скоро не будет. Мы перейдем к маленькому источнику, где были девятнадцать солнечных оборотов назад. Маленький источник хорош, и когда мы доберемся туда, нам не придется больше делать переходов до окончания Ветров. Прекратите жаловаться и делайте то, что я вам приказываю.
Они послушались. Пять дней спустя от их возмущения не осталось и следа, так как источник почти высох. Теперь каждый восхвалял мудрость Старшей Матери, которая приказала наполнить и спрятать сумки с водой на черный день. На следующий день клан собрался в дорогу.
– Все стали такими послушными, – сказала Кеш Тэсу. Они скоблили шкуры тщинов, чтобы сделать последнюю пару сумок для воды.
– Это нужно очень долго скоблить, – ответил Тэс. И молча: "Да, сказал он телепатически. – Они боятся. И я тоже".
Она удивленно посмотрела на него, затем вернулась к работе.
– Чего?
– Откуда мы знаем, что найдем когда-нибудь этот источник? спросил он. – Кому-то придется нести шкуру, чтобы она высохла на солнце.
Она пожала плечами: "Мы все равно не можем оставаться здесь".
– Откуда мы знаем, что другой клан не обосновался там и, вооружившись, не ждет нас.
– Любимый… есть что-то еще, чего ты боишься…
Тэс посмотрел вверх и вздохнул.
– Это глупо.
– Расскажи мне. Он покачал головой.
– Я связан с этими камнями, – сказал он. – Мне было сказано во сне. Я думаю, что если мы уйдем отсюда, я умру.
Кеш вскинула голову и посмотрела на него. Если это правда, то это серьезно.
– Когда у тебя был этот сон?
– Давным-давно. До того, как мы были повязаны.
Кеш улыбнулась облегченно.
– Детские сны. Детские сны неправдивы.
– ТгХут была высоко, – сказал он. – Она видела. Это был правдивый сон.
Кещ начала чувствовать беспокойство по поводу высокого полета ТгХут. ТгХут была Глазом, и было немудро для одного из членов клана Глаза насмехаться над ней.
– Возможно, это было правдой только тогда, – сказала она. Сейчас ты сильный, один из самых сильных.
Она попыталась казаться веселой.
– Нет причины, по которой ты должен был бы умереть.
– Я знаю, – ответил он.
Они чувствовали напряжение, пока не пришло время отправляться в дорогу. Тэс, казалось, немного расслабился, как будто сумел отбросить свои страхи. Потребовалось немного времени, чтобы собрать клан в дорогу. Как только мясо было высушено, его поделили между членами клана для того, чтобы каждый, далее самые маленькие дети, нес понемногу, а затем все встали и пошли. Из одежды у них было только то, что носили. Кое-кто взял с собой осколок камня как игрушку, или полоску кожи в качестве украшения, но это было все, что они имели.
Каждый держал копье: Тэс много работал последние дни в поисках достаточного количества мертвых железных деревьев, которые росли одинокими стволами в пустыне, и снаряжая копья. Старшая Мать вышла вперед и повела их в пески. Много взглядов было брошено на опустевший лагерь, но Кеш заметила, что Тэс ни разу не оглянулся назад.
Они шли день и ночь, не останавливаясь. И шли не по тропе, а прямо через пески. Старшая Мать вела их на юго-восток. Очень далеко слева виделся Фелш-т, вернее его верхняя часть, так как его подножие было спрятано в клубившейся пыли, Первый привал они устроили прямо на песке. Народ клана устало плюхнулся наземь, все ели и пили. Но, похоже, Старшая Мать следила за каждым глотком воды и каждым куском пищи, и это умерило самых ретивых.
Когда она приказала им встать и идти, послышалось ворчание.
– Встать, дурачье, – сказала она, – Ветры идут! Вы что, не видите? – И она указала на Фелш-т, чье основание было окутано пылью больше, чем обычно.
Когда они поняли, что происходит, то встали на ноги, перекинули сумки через плечо и поспешили вперед. Конечно, это не помогло. У ветра были крылья вместо ног, и он нагнал их днем позже, напав с криком, словно вопили тысячи лематьев. Тьма накрыла их среди дня, и клан Глаза ослеп, так как даже Глаз не мог помочь им.
Но они продолжали идти. Клан шел несколько дней без остановок, песок и пыль секли по их телам, ветер подгонял их в спину. Они шли, мучимые усталостью, и казалось, что этому не будет конца. Старшая Мать приказала всем привязаться набедренными ремнями в одну цепь, и они, спотыкаясь, пошли через пески, не зная, куда идти. Старшая Мать вела их уверенно, словно небо было чисто, и звезды сияли на нем, указывая ей путь. Весь мир уменьшился в размерах и превратился в сероватокоричневую стену из жалящего песка. Кеш постоянно дотрагивалась до Тэса, который шел сразу за ней, чтобы увериться, что он не отстал.
