Андрей Ливадный - Пепельный свет

Все происходило стремительно, несвоевременно, но что Эллис могла поделать с острыми, горячими, пробуждающимися в ней чувствами? Слабый голос рассудка тонул в желании увидеть Антона, быть рядом, невзирая на предельное напряжение ситуации.

— Устал? — спросила она, подходя к его креслу.

Антон в первое мгновение не нашелся что ответить.

Ее вопрос показался риторическим, затем он мысленно представил себя со стороны: напряженный, отвыкший от обыкновенных проявлений человеческого участия, от слов, не относящихся к понятиям «космос», «Н-объект», «инопланетная база»…

Антону пришлось совершить усилие, чтобы на миг оттолкнуть проблемы текущего момента, взглянуть на Эллис, увидеть, как сильно изменилась она за последние дни, заметить, что ее черты оттаяли, взгляд ожил, в нем больше не читалось выражение потерянности, отчужденности.

— Извини. Задумался. Как ты?

Эллис села в соседнее кресло, обежала взглядом ряды информационных экранов, повернулась, взглянув на Антона.

Из глубин души рвались другие слова, но обстановка информатория заставила ее сдержать эмоции.

— Антон, а что если инопланетная база принимает сигнал, но не в состоянии дешифровать его? — внезапно спросила она.

Он нахмурился.

— Не знаю. У тебя есть предложения?

— Кое-какие мысли, — ответила Эллис. — Мы постоянно говорим об инопланетном разуме, но где гарантия, что на борту станции есть живые мыслящие существа? Что, если перед нами полностью автоматическая конструкция, а среди ее компонентов попросту нет устройства, способного адекватно отреагировать на программу контакта или на сам факт появления искусственно созданного аппарата иной космической расы?

— Да, это многое бы объяснило, — согласился Антон. — Подожди. — Он удивленно посмотрел на Эллис. — Неужели ты считаешь, что существа, построившие станцию, не предполагали возможной встречи с другими разумными расами?

— Их технологии намного опережают наши. Что, если они путешествуют в космосе уже десятки или сотни тысяч лет? И не встретили за это время других форм разумной жизни? Уверились в своем одиночестве во Вселенной?

Антон задумался.

«А ведь мысль, высказанная Эллис, не лишена логики!» — подумал он.

— Пойдем! — он встал.

Эллис удивленно взглянула на него.

— Куда?

— На внутренний космодром «Арго». — Антон протянул ей руку. — Мне не дает покоя эта обожженная сфера, — признался он. — Вполне вероятно, что мы преуменьшаем ее истинное значение.

— Что ты задумал?

— По дороге объясню.

Они вышли из информатория и по кольцевому коридору направились к шахте лифта.

— В нашем распоряжении есть два малых космических корабля. Это десантные планетолеты с надежной системой силовой защиты и мощными сканирующими комплексами. Мы подготовим один из них к старту. Если следовать твоему предположению, то датчики инопланетной базы зафиксировали наши зонды, но они не предприняли никаких действий, чтобы остановить их.

— И ты решил использовать крупный аппарат, оснащенный мощными сканерами? Рассчитываешь, что реакция на его появление будет прежней?

— Тянуть дальше опасно. Дайк был прав в недавнем разговоре со мной. Если вернется армада Н-объектов, нам придется покинуть систему. Мы должны действовать сейчас. Перепрограммируем автопилот, пусть подведет корабль как можно ближе к разрушенной сфере, отсканирует ее структуру, а заодно распылит в пространстве облако микрозондов. Часть из них обязательно попадет внутрь поврежденной конструкции через отверстия, которые мы сочли разрушенными люками.

Кабина лифта стремительно скользнула вниз, унося Антона и Эллис в самый нижний ярус «Арго», где располагался внутренний космодром.

Эллис еще не приходилось бывать здесь, и она невольно остановилась, окидывая взглядом панораму огромной стартовой палубы.

Справа от нее, перед массивными затворами шлюзов, застыли шеренги автоматических разведывательных кораблей. Именно эти стремительные горбоносые аппараты нашли оставленный радиобуй «Антея», сброшенный в пространство перед тем, как звездолет вошел в границы шарового скопления звезд.

Левая стена огромной палубы имела ярко выраженную ячеистую структуру. Здесь располагались сотни различных разведывательных зондов, начиная от капсул с наномашинами и заканчивая небольшими спускаемыми модулями, предназначенными для разведки планет.

Центр космодрома занимали массивные стартовые плиты, на которых застыли два планетолета. За ними у дальней стены виднелись закрытые ворота ангаров, где хранилась планетарная техника.

Транспортная система стартовой палубы доставила Антона и Эллис к подножию застывшего посреди стартовой плиты космического корабля. Отреагировав на прибытие людей, часть сегментов бронепокрытия скользнула в стороны, автоматика выдвинула трап и разблокировала шлюз.

Внутри просторной переходной камеры горели лишь две тусклые панели дежурного освещения, но стоило им пересечь порог ходовой рубки — центрального и наиболее просторного отсека планетолета, как планетолет мгновенно ожил. Под потолком рубки вспыхнул яркий свет, панели пульта управления расцвели четким узором сигналов, ровный, лишенный интонаций голос бортовой киберсистемы доложил о готовности к работе.

— Располагайся, — сказал Антон, указав на кресла за пультом управления.

Эллис осмотрелась. Корабль был рассчитан на экипаж из трех человек. Она заняла кресло навигатора, определив назначение левого крыла пульта по уже знакомым ей приборам.

— Сейчас… — Антон извлек из специальной ниши два мыслеобруча. — Будем программировать. Я покажу тебе, как нужно управлять системой с помощью мысленных команд.

— Разве у нас сейчас есть время на обучение?

— Совместим приятное с полезным. Я собираюсь сформулировать список задач и инструкций для автопилота, а ты тем временем освоишь мнемонический интерфейс. Это не сложнее, чем управлять голографическими проекторами в оранжерее.

Внезапно их разговор прервал сигнал включившейся системы внутренней связи, и над пультом управления мгновенно сформировался голографический экран, показавший фрагмент ходовой рубки «Арго». В следующий миг Антон и Эллис увидели лицо Дайка.

— Командир, инопланетная станция и поврежденная сфера покинули свои орбиты! — возбужденно доложил он. — Похоже, готовятся к стыковке! Нет, станция принимает сферу внутрь!

— Будем через минуту! — Антон положил на место оба мыслеобруча, обернулся к Эллис, и в этот миг сокрушительный удар обрушился на «Арго».

Гасители инерции сработали с секундной задержкой, Антона отшвырнуло от пульта, он успел лишь заметить, как молниеносно закрылся шлюз планетолета, в следующий миг его ударило о переборку. Сознание взорвалось невыносимой болью и погасло…

Антон очнулся среди зловещего красноватого сумрака аварийного освещения.

С трудом приподнявшись, он сел.

Эллис лежала, безвольно раскинув руки, в нескольких шагах от него. На ее щеке запеклась кровь.

Ухватившись за выступ переборки, он поднялся на ноги. Мышцы пронзила боль, затем пришло неприятное ощущение онемения. Усилием воли он загнал все болезненные ощущения в глубь сознания, сделал несколько шагов и склонился над Эллис. Индикатор на браслете личной системы медицинского контроля слабо светился. «Жива…» — с облегчением понял он.

Он машинально вызвал на связь медицинский модуль планетолета, но ответа автоматической системы не последовало. Антон обернулся, скользнул взглядом по приборным панелям и только сейчас заметил деформированный обломок массивного крепления, вонзившийся в центральный блок бортовой кибернетической системы. Какая сила сумела вырвать кронштейн из противоположной стены и вонзить его в основание пульта управления, оставалось загадкой, но Антона сейчас волновали не повреждения корабля, а состояние Эллис. Он оглянулся, словно надеясь на чью-то помощь, но внутренний люк шлюзовой камеры был загерметизирован. Система внутренней связи не реагировала на попытки вызвать главный пост управления «Арго». Видимо, на борту произошла серьезная авария, и сейчас Антон мог рассчитывать только на свои силы.

Он сделал несколько плавных движений кистями обеих рук, разминая пальцы, изгоняя ощущение боли, онемения и покалывания, затем склонился над неподвижным телом.

Ладони Антона коснулись висков Эллис, затем совершили плавное скользящее движение к затылочной области. Закрыв глаза, он концентрировал энергию своего организма, мысленно представляя, как эта живительная энергия омывает ее тело, проникает внутрь, он действовал расчетливо, неторопливо, прекрасно понимая, что шанса на вторую попытку у него не будет.