Андрей Ливадный - Туманность Ориона
– Не выдержала… – глухо призналась она. – Не могу смотреть на них… спокойно. Они – смерть, понимаешь?
«Смерть… – мысленно повторил Вадим произнесенное ею слово. – А может, не смерть, а жизнь? Только иная, та, что давно забыта, потеряна?»
Вслух он произносить это не стал. Глаза женщины излучали ненависть, когда она говорила про машины, и пытаться привить ей идею о древних автоматах терраформирования казалось делом безнадежным.
– А зачем мы идем в Храм?
Старуха насмешливо посмотрела на него. Видимо, невежество Вадима показалось ей неуклюжей попыткой шутки.
– Ты спас мою сущность, – неожиданно признала она. – Но не думай, что из-за этого войдешь в Храм до срока. Это я иду в Храм, а ты будешь ждать снаружи. – Старуха опять посмотрела на него, но уже не с насмешкой, а зло, подозрительно. – Лучше бы тебе вообще не ходить за мной.
ГЛАВА 7.
Ночью Вадим уснул, но ненадолго.
Очнулся он от холода примерно за час до рассвета.
Костер почти потух, вокруг таинственно, невнятно шумел фиолетовый лес. Небо было пасмурным, но в прорехах низких лохматых туч нет-нет да и проглядывал багряный диск газового гиганта, сияющий неживым, отраженным светом. Он висел так низко, что, присмотревшись, можно было различить движение газовых циклонов в его атмосфере.
Вадим встал, подбросил в костер ломких, почти невесомых ветвей, и огонь нехотя взялся за них, потрескивая и плюясь искрами, будто костер выражал неудовольствие такой кормежкой.
«Извини, брат, другого ничего нет…» – подумал Вадим, обращаясь к огню.
Языки оранжевого пламени казались ему сейчас самым близким, понятным явлением на этой странной планете.
Храм возвышался за его спиной черной угрюмой массой.
Вход внутрь так и не открылся для него. Старуха исчезла за стальной плитой, будто в воду канула – ни слуху от нее, ни духу. Еще накануне вечером Вадим обошел кругом всю постройку, но не обнаружил ничего похожего на вторую дверь.
Кое-что он, конечно, начинал понимать.
Храм, к которому стремилась его спутница, представлял собой старый спускаемый модуль с «Альфы». Не было никакой мистики – обыкновенный отделяемый отсек, который тысячу лет назад пламенеющим болидом прочертил небеса и рухнул посреди фиолетового леса, выбив глубокую воронку, раскидав псевдодеревья, оставив на века незарастающий шрам. Согласуясь со спецификациями «Альфы», которые он получил от Покровского, Вадим знал, что каждый такой отсек нес в своем чреве шестьдесят спящих колонистов.
Он не смог попасть внутрь, но это обстоятельство не мешало Полуэктову ясно представлять внутреннее устройство Храма.
Спускаемый модуль имел форму усеченной в вершинах сферы. Внутри находились десять криогенных отсеков-долек, центр занимала автоматическая навигационная рубка. Все, никаких изысков, сплошная функциональность.
Нет, мысленно перебирая в памяти спецификации, Вадим не находил в них ничего мистического, скорее всего термин «храм» пришел много позже, когда люди совершенно забыли свои корни, похоронили космическое прошлое под плесенью регресса.
Единственное, что смущало Вадима, – это тарелка спутниковой антенны, выдвинутая за пределы старой обшивки и сориентированная в какую-то точку мутно-красных ночных небес.
Если сам Храм производил понятное впечатление, то она – нет. Старый, полузарывшийся в почву отсек колониального транспорта в окружении земляного вала и примитивных тотемных столбов вполне вписывался в религию регресса, но тарелка связи совершенно не казалась реликтом… не тянула на то, чтобы называться ржавым обломком прошлого. Наоборот, она выглядела вполне исправной, будто являлась чужеродным вкраплением на фоне старой, опаленной огнем обшивки.
У Вадима не было с собой никаких приборов – все оборудование осталось в штурмовике, иначе он не побоялся бы святотатства, обязательно бы залез на вершину Храма, познакомиться с теми данными, что протекали через электронные блоки устройства связи.
Оставшись без оборудования, он мог выжить, но выполнение возложенной на него миссии становилось в таких условиях весьма проблематичным.
Он мог дождаться появления старухи, мог наплевать на свою симпатию к ней и выдавить из пожилой женщины нужные сведения о загадочном Скальном Замке, например, но Вадим не видел в таких действиях смысла.
Эти люди жили тут вот уже около тысячи лет, тесной, замкнутой общиной, и ломать их устои, вторгаться со своими требованиями было бы как минимум неразумно. Вадим знал множество плачевных примеров подобных вторжений – люди не любят чужаков, что-то настырно выясняющих, требующих. Ну а времени вживаться в их общество, исподволь что-то выяснять, тратя на это годы, он не мог да и не хотел. Перед ним стояла конкретная задача – узнать судьбу «Альфы», и он ее выполнил.
Оставалось лишь найти способ вернуться назад, к обитаемым человеческим мирам.
Вадим вздохнул, поворошил костер, вдыхая его прогорклое тепло. Корабля с гипердрайвом у него не было. В сложившейся ситуации оставались лишь два варианта действий – либо он терпеливо сидит тут, ожидая, пока Покровский вышлет следующую разведгруппу, либо…
Он глубоко, тяжело задумался, глядя в огонь.
Этот голубой шар, который помог ему выжить на борту «Альфы», слишком явно напоминал Предтеч с хроникального видео «Черной Луны». Плазмоид, если задуматься, выдерживал любые сравнения с ними – и по внешнему виду, и по энергетической структуре, и по способам воздействия на окружающую среду.
Предтечи… Самый страшный враг, с которым когда-либо сталкивалось Человечество на пути своей галактической экспансии. Могут ли эти древние формы неорганической жизни, некогда уничтожившие три цивилизации прошлого, выступить в роли друга? Что-то сомнительно… – думал он. – Все известные свидетельства говорили в пользу того, что Предтечи – форма крайне агрессивная, совершенно некоммуникабельная, а главное – неразумная. Сгусток водорода в оболочке электромагнитной капсулы. Источник поля так и остался неуловим для исследователей. Прямого контакта с Предтечами не было, все случаи физического взаимодействия с ними характеризовались одним страшным термином – смерть. Эти организмы с удивительной прожорливостью старались поглотить все доступное вещество с единственной целью – делиться.
Могли ли они осесть тут, в этой изолированной газопылевыми облаками системе, и как-то эволюционировать в более разумную и менее агрессивную форму?
Опять сомнительно. Три миллиона лет – это слишком короткий эволюционный отрезок для столь значительных, качественных перемен. Хотя применимы ли к ним стандарты биологической эволюции?
Этого Вадим не знал. Тут нужен был труд сотен, тысяч специалистов. Он же был простым солдатом. Значит, у него не оставалось права сидеть тут, грея руки у костра. Если это Предтечи, исторический враг всего сущего, то он обязан предупредить об их существовании в Туманности Ориона.
Чума они или нет, выяснят другие. Его же задача – донести информацию.
Кроме Предтеч, существовали еще другие загадки.
Главная из них – кто пытался контактировать с ним на борту «Альфы»? Вадим сумел на некоторое время отрешиться от данного вопроса в угоду выживанию – забот хватало, но теперь, немного расслабившись, вернулся к нему. Он был совершенно далек от всякого рода мистики. Мертвые компьютеры не оживают сами по себе, не пытаются выдавать осмысленные, но явно не предусмотренные программными функциями сообщения. Этим процессом должен кто-то управлять. Кто-то, оказавшийся в состоянии вытащить его тело из обломков раскроенного лазерным лучом штурмовика…
Взгляд Вадима оторвался от пляшущих языков пламени и переместился на тарелку спутниковой антенны, застывшую серебряным блюдцем на покатом куполе Храма.
Может быть, руководство осуществлялось отсюда?
Кто пытался достучаться до его сознания, кто просил о помощи, намекая на свою скорую гибель? Человеческая община этой планеты?
Нет, не вязались в сознании Вадима Предтечи и люди. Не могли последние управлять древней космической проказой, а если и так, то почему тогда они, по словам этой старой женщины, медленно, век за веком, отступают под напором непонятных машин? Штук пять Предтеч, выпущенных порезвиться на простор соседнего материка, быстро бы положили конец всякой экспансии со стороны омерзительных механизмов. Тех попросту бы не стало…
Столько вопросов… и ни одного ответа.
Вадим встал, разминая затекшие ноги, потянулся, вдыхая стылый, влажный утренний воздух. Под деревьями плавали первые клочья тумана, казалось, что фиолетовый лес дышал, медленно выдавливая их в воронку, оставшуюся от древнего катаклизма, на дне которой лежал полузарывшийся в почву посадочный модуль.
Вадим вздрогнул, когда за его спиной в напряженной утренней тишине отчетливо зашелестел механизм подачи.
