Очаги ярости (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

(рассказывает Эндрю Трасс, охранник, Новый Бабилон)

5

Эндрю Трасс — рядовой охранник. Но он предан идеям Нового Бабилона и готов… Ну, ко всему, о чём говорили, к тому и готов. Дело ясное, Новый Бабилон — он Бабилон самый главный. А содомиты, зеонцы, или там джерихонцы, говорят, не совсем даже люди. Нет, ну люди, конечно, но, если смотреть внимательно, самую малость не дотягивают до людей. Эндрю Трасс в таком разбирается. Сам он сюда прилетел с Плюмбума-11.

Слышал ли Эндрю о культуре Сид? Тю, да кому она надо, эта культура. Эндрю так думает: надо быть человеком. Если кто не совсем человек, ему лучше не быть. А уж кто недочеловек очень сильно — тот и вовсе напрасно коптит во Вселенной место.

Артефакты? Ну да. Артефакты всегда пригодятся.

Эндрю умный? Ага. Эндрю о том уже много раз говорили.

Эндрю думает, он когда-нибудь станет начальством. В самом деле, почему бы не он? Это правда, сейчас ему до того далеко. На планете Эр-Мангали он недавно. Только что прямо с Плюмбума, можно и так сказать.

Люди злобные. Люди любят поржать. Часто бывало, люди ржали над Эндрю. Разные вещи рассказывали о маме. Будто бы Мамализа — девица с трассы. Да какая она девица; у неё уже взрослый сын!

Мамализа и правда работала на Галактической трассе. Это главная трасса во всём великом Альянсе. Но не девицей: она говорила, что стюардессой. А стюардессой быть круто. Лучше, чем ею не быть.

А фамилия Трасс — по отцу. Эндрю, правда, его не помнит. Но так думает, что отец был аристократ. Почему так решил? Мамализа сказала, что Эндрю пошёл в отца. Потому его внешность аристократическая.

Жаль, конечно, что нет про отца документов. Но понятно, с чего: время ещё не пришло. Вот придут документы — тогда-то и станет всем ясно: Эндрю Трасса надо в начальники!

Плюмбум трудное место, на нём начальников много. Потому было верным решением ехать на Эр-Мангали. Эта планета для старта чудо как хороша. Жаль, приехали злые, нехорошие люди.

Люди Эндрю назвали байстрюком и дебилом. Но он людям покажет: вот выйдет в начальство, будет их сам обзывать.

Догадался ли Эндрю, зачем его пригласили? Да, конечно. Хотели о чём-то спросить. Эндрю думает, может, он уже и ответил? Он слыхал, что бывают щедрые премии за ответ на вопрос.

Нет, в начальство так просто не выйти, он понимает. Тут не просто ответить, тут как-то себя проявить… Но Эндрю ещё проявит. Эндрю знает, что кое-что назревает. Эндрю будет достоин — достоин всего.

Об Эссенхельде — так вот о чём, значит, вопрос? Эндрю не будет обманывать — мало что слышал. Но всё, что слышал, расскажет, как на духу. Сможет ли Эндрю потом получить себе премию?

6

Эссенхельд — это очень плохой, злой человек. Эндрю думает, что за это надо его уничтожить. Эндрю готов, если будет такой приказ.

Это и всё? Нет, не всё: Эндрю только начал.

Есть особенно важное знание об Эссенхельде. Он не тот, за кого себя выдаёт. Как на самом деле зовут? Клаус Кухенрейн. Именно так: Кухенрейн, Эндрю не перепутал.

Только это секрет. Очень важно не проболтаться.

А откуда известно про имя — это тоже большой секрет. От человека, который хотел Бабилону помочь. Эндрю не знает имени человека; человек не назвался. Был очень сильно курнос — в этом его примета. А в остальном внешность располагающая и благородная. Очень правильный человек: он даже знал маму Эндрю Трасса.

То и сказал:

— Энди, глянь! Видишь вон ту подозрительнейшую личность? Я узнал её: это мерзавец по имени Кухенрейн. Он сейчас в Бабилоне, наверное, неспроста. Надо думать, что-нибудь замышляет…

Как-то так и сказал, может, слова чуть другие. Но самый главный смысл передан точно.

А ещё человек тот сказал:

— Энди, твой ход! Я хочу, чтобы тебя наградили. Подойди-ка теперь к Кухенрейну, заведи разговор. Вот увидишь, он назовётся каким-то другим именем. Всё, что я от тебя хочу: допроси его, узнай о преступных замыслах. Он, скорее всего, начнёт отпираться, возмущаться, либо давить на жалость. Твои действия: повяжи и тяни к гауптвахте. Стационарный допрос легче развяжет язык. Если станет сопротивляться, вытянет револьвер — можешь не церемониться. Бей наповал, будешь всегда оправдан.

Так сказал человек — тот, курносый. Нет, он не был охранником, на нём не было формы. Но, как думает Эндрю, он был к охране близок. Знал и специфику службы, и всё такое. И вдобавок он тоже был с Плюмбума. Хорошо знал родные места. Например, Монорельс, Гаражи, Индустриальную Базу, проспект Мальтуса, Бирский завод по производству шкафов Оломэ.

А Кухенрейн… С ним не очень-то получилось.

Вроде, с начала всё даже пошло, как надо. Эндрю преступника остановил, заставил назваться. Там и услышал фамилию «Эссенхельд»…

Но, к сожаленью, был прерван внешними силами.

Интерлюдия 3. Искалки-бродилки

(прямо сейчас про сейчас;

мыслит некто в прогулке снаружи Нового Бабилона)

1

И вот они вместе с Бенито подошли к мосту. Среди пятёрки охранников с огнемётами попадались в основном знакомые лица, но имён большинства не помнилось. Шёл бы один — сомневался бы, как обратиться.

Правда, когда обратился Бенито, вспомнились сразу и имена, и фамилии — ну во всяком-то случае, у двух человек. Первый — Пако Боргезе, а второй — Мика Тиккурилен. Колоритные лядьки, в особенности второй.

Финнов на Эр-Мангали вообще-то не густо. Финский космос так мал, и так далеко.

— Пако, — промолвил Бенито без озабоченности в голосе, но зато с добрым юмором, — я подумал уже, что забыл арифметику. Всё подсчитывал вас на мосту и сбивался со счёта. Но теперь обнаружил причину: почему вас сегодня пятеро?

— Потому, — сказал Пако Боргезе, — что шестой отлучился.

— Дай, угадаю, кто это с вами стоял… Неужели Руис Перейра?

— Он, — подтвердил Боргезе.

— Но тогда я теряюсь в догадках, кто же вами командует? Кто вам скажет готовиться, когда подойдут зомбаки? Неужели Перейра кому-нибудь взял да доверил себя заместить?

В точку! Многим известно честолюбивое рвение Руиса.

— Мика скомандует, — засмеялся Пако. — Ну, на правах старейшего на посту. Он здесь стоял знаешь ещё когда? Да тогда и Перейры здесь не стояло!

— Кстати, Мика, а что же в ту пору здесь было?

Тиккурилен и принялся перечислять:

— Мост уже был, Бабилон уже был, зомбяки приходили…

— А огнемёты?

— Были и огнемёты. Вид у них только был немножко другой.

В мыслях внезапно мелькнула какая-то искра…

— А какой? — эта реплика вырвалась будто сама собой. И была в этот миг не совсем уместной, ведь Бенито не ждал, что его перебьёт его собственный спутник, он затеял беседу не ради ностальгии по прошлым годам, а хотел незаметно свернуть на главную тему: ну куда это улепетнул Руис Перейра, да ещё и на пару с негодником Олафом...

— Что за вид? — переспросил Тиккурилен. — Не такой, как сейчас. А намного… того… удобнее и компактнее.

— Как на рекламных проспектах оружейного концерна «Цфат»?

— Именно так, — согласился Мика.

Бенито молчал.

2

Мика сказал:

— Вот, гляди: этой огромной канистры с напалмом ранее не было. Вместо неё тут стоял… этот самый…

— Х-блок? — подсказал ему с видом чемпиона-угадывателя. Между прочим, об этом Х-блоке подумал ещё тогда, как впервые увидел в руках шестерых охранников на мосту огнемёты с клеймами «Цфата», а на них — вот это убожество…

— Ты смотри! — восхитился им Тиккурилен. — Разбираешься. Вот не думал: огнемёты — оружие редкое.

— Слабо разбираюсь, на самом деле. Только слышал: в таких огнемётах непременно быть должен Х-блок.