Элизабет Мун - Смена командования
— Не расстраивайся, — наконец сказал он. — Было бы гораздо хуже, если бы тебя с нами не было.
— Не знаю, — ответила Брюн.
— А я знаю, — настаивал Баттонз. — Да и ты скоро поймешь. Но сейчас надо заняться делами поважнее. Нас со всех сторон поджидают опасности. Кстати, что с малышами? Я бы не хотел, чтобы их взяли в заложники и использовали против нас.
— Их забрала Сесилия де Марктос. Ей можно верить…
— Будем надеяться, что она не поселит их в конюшне и не попытается вырастить из них хороших жеребцов. — И Баттонз от всей души рассмеялся. — С ней никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
Брюн тоже рассмеялась.
— Ты прав, но, думаю, они будут жить не с ней.
— Хорошо. Главное, чтобы они были в безопасности, чтобы никто не мог использовать их в своих целях.
— Думаю, лет десять-двенадцать мы о них ничего не услышим… Даже не могу представить их подростками…
— Если через десять лет Правящие Династии будут существовать, мы займемся их будущим.
Брюн внимательно посмотрела на брата. Он перестал улыбаться и выглядел теперь старше своих лет.
— Баттонз, ты тоже думаешь, как Хобарт?
— Я согласен, что Правящим Династиям грозит опасность. Но не из-за того, что в недавнем прошлом им не хватало твердого руководства. Самую большую опасность представляет он сам. Все это сокращение привилегий и льгот членам Совета. Мы долго добивались урегулирования споров и конфликтов между различными династиями и семействами, и добились этого именно благодаря тому, что небольшие септы знали, что могут увеличить свое влияние за счет большего количества представителей в Совете. Они начинали сотрудничать друг с другом, и это делало политическую ситуацию стабильной. Когда Династиями правил король, он налаживал отношения между кланами и септами.
— Почему же Хобарт этого не видит? — спросила Брюн.
— Не знаю. Когда мне было лет десять, а ты была совсем малышкой, я как-то случайно услышал разговор взрослых. Они обсуждали, как процесс омоложения может сказаться на политической обстановке. Конечно, я далеко не все понял. Но помню, как спорили папа с дядей Харлисом. Когда в школе я задавал вопросы учителям, они меня совсем не понимали, а потом, когда я служил в Королевской Космической службе, все уже только и говорили, что о повторном омоложении, что, мол, это единственный способ нормально прожить жизнь, оставаясь молодым и энергичным. Это было в тот год, когда Лепеску приехал на Сириалис, да, по-моему, именно тогда… однажды Чарли Уиндетссон напился и за обедом в офицерской столовой сказал, что раз наши родители никогда не состарятся, нам не надо становиться взрослыми. Что для нас нет никакого будущего. Все смеялись и пили дальше, а меня охватила паника. Я ушел к себе, позвонил Саре, и тогда мы решили пожениться.
— Я этого не знала.
— Ну… ты тогда занималась своими сумасбродными делами. И почти все наши сверстники вели себя именно так. Наши родители в этом возрасте были гораздо взрослее, многие из них к концу обучения в университете уже вносили свою лепту в семейный бизнес. Некоторые даже раньше. Но их родители редко доживали до ста лет и чаще всего уходили на покой, когда им было около восьмидесяти. Первая волна омоложения немного все изменила, но потом… я вернулся тогда домой и долго беседовал с отцом. Он пообещал, что они с матерью подадут в отставку, когда я буду еще молодым, и перевел большую часть акций на мое имя сразу после того Охотничьего бала. И всячески способствовал тому, чтобы я занимался делами Большого Совета и бизнесом.
— А я думала, ты просто зазнался…
— Немного зазнался, конечно… Но прежде всего я не хотел оставаться вечным ребенком, легкомысленным богатеем, который может оплатить сколько угодно процессов омоложения, чтобы оставаться всю жизнь двадцатилетним бездельником. Я бы не смог так жить…
— А дядя Харлис… — начала Брюн. Ей нужна была определенная информация. — Что он?
— Он считал, что повторное омоложение поможет укрепить влияние и могущество семьи. Харлис выступал вначале за то, чтобы омоложение проходили только представители Большого Совета и члены их семей. Его кое-кто поддерживал, но предложение не прошло. Потом он попробовал ограничить процессы омоложения, введя возрастной ценз. Восемьдесят лет. Но это тоже не прошло. Эйджеисты уже тогда выступали против, так как были отмечены некоторые биологические проблемы. Они требовали полного запрещения повторного омоложения и думали, что Харлис их поддержит, но не тут-то было.
— А… население росло и росло?
— Не только это. В наших кругах рождаемость как раз снизилась, потому что уже не нужно было торопиться, стало возможным рожать детей лет в пятьдесят-шестьдесят или даже позже. Изменился состав населения, и перераспределились силовые структуры. С возрастом люди всегда обретали жизненный опыт, теперь же появилась возможность накапливать опыт, не теряя при этом ни сил, ни здоровья, ни молодости. Старики не умирали и не уходили в отставку, и молодежи пришлось искать для себя новые сферы деятельности. А люди, конечно, приветствовали омоложение, особенно когда узнали, что оно помогает еще при ряде заболеваний и травм. Омоложение проходили все, кто мог себе это позволить. Конселлайны же были заинтересованы в этом из-за больших прибылей.
— Хм-м-м… значит, нужно было найти какой-нибудь выход… например, отец предложил заселять новые колонии?
— Это было временной мерой. Кое-кто требовал аннексии соседних территорий, но папа всегда был против экспансии в космосе. Зачем настраивать против себя соседей, когда существуют незаселенные планеты в Галактике Правящих Династий? Он предлагал изменить колониальную политику, много работал с министерством колоний относительно оказания различных видов помощи колонистам. Разрабатывал проект о предоставлении концессий компаниям или семействам, закупающим лицензии на поселение в колониальных мирах.
Брюн покачала головой.
— Я плохо разбираюсь в этих вопросах и вряд ли пойму.
— Я помогу. Главное тут вот что. Сначала планету делают пригодной для жизни. Это называется процессом террафикации. Чем больше времени дается после этого планете на так называемую стабилизацию, тем легче пройдет процесс колонизации в дальнейшем. До недавнего времени это означало такие долгосрочные инвестиции, что вкладывать в это деньги было нерационально. Когда произошло объединение Правящих Династий, Большой Совет постановил ввести годичные совместные инвестиции, раз в год Династии сообща вкладывали деньги в развитие одной планеты. Благодаря Потерянным мирам мы узнали, что чем больше период стабилизации планеты, тем лучше.
— Парадайз, Вавилон, Оазис, — проговорила Брюн, чтобы дать понять, что слушает брата.
— Да, именно. Эти планеты попали во вторую волну открытий, потом после Многолетних войн о них на долгое время забыли. Процесс стабилизации в связи с этим продлился там лет семьсот-восемьсот. Конечно, экосистема этих планет не настолько зрелая, как та, что развивалась естественным образом, но все же Парадайз, Вавилон и Оазис во многом превосходят другие колониальные миры. Только сейчас некоторые другие планеты приближаются к ним по уровню пригодности. Скауты обнаружили на Пара-дайзе дремучие леса, которым было лет триста, не меньше, равнины с толстым слоем плодородной почвы, стабильный климат… множество рыбы в реках. Не то что в других колониях… А лет через пятьсот будет еще лучше… Если бы колонисты начинали заселять планету, когда экосистема уже стабилизировалась, им было бы намного легче.
— Но ты сказал, что отец считал заселение колоний временной мерой. А что же он хотел сделать? Остановить процесс рождаемости? Или ограничить омоложение?
— Не уверен. Он поговаривал и о том, и о другом. Но все так запутанно… особенно в Правящих Династиях. Ты ведь знаешь, существуют планеты, где люди противятся какому бы то ни было планированию семьи, и есть другие, где, наоборот, приветствуется нулевой прирост населения, и еще другие с массой разнообразных религий. И политика одной группы воспринимается в штыки другой. Но с каждым годом увеличивался процент населения, прошедшего омоложение. И, по данным опросов, легко было понять, что эти люди рассчитывают на повторное омоложение.
— Интересно, что сделали в Гернеси? — спросила Брюн. — Они начали омоложение одновременно с нами, но у них нет никаких кризисов населения.
— Не знаю… хороший вопрос. А у них такое же разнообразие вероисповеданий?
— Понятия не имею. Как все это сложно, Бат-тонз.
— Вселенная наша отнюдь не простая, и если мы не найдем выхода из создавшегося положения, то погибнем. — Он пристально посмотрел на сестру. — Теперь ты взрослая и сама решила следить за работой Большого Совета. Теперь ты все знаешь.
— Лучше бы я оставалась сумасбродной блондинкой, — ответила Брюн, хотя сама так не считала.
