Джулиан Мэй - Алмазная маска
Следующее покушение Гидра совершила вопреки строжайшему запрету Фурии. Здесь сыграла свою роль ревность – составленное из нескольких частей чудовище испытывало глубокую неприязнь к юному Марку Ремиларду, которого Фурия хотела непременно вовлечь в свои тайные замыслы. Злой дух слишком часто говорил об этом – в конце концов нервы у членов Гидры не выдержали, и они решили расправиться с Марком. Покушение оказалось неудачным. Спустя несколько лет, в 2054 году, когда Марку исполнилось шестнадцать, она повторила попытку. И вновь безуспешную – более того, одно из входящих в дьявольский метаконцерт сознаний было уничтожено. Фурия, узнав об этом, пришла в такую ярость, что свихнувшейся на зависти Гидре пришлось уйти в глубокое подполье. Фурия резко ужесточила контроль за своей подопечной.
Однако ненадолго… События развивались стремительно, и вскоре мы подошли к кульминации семейной драмы. После второго покушения на Марка только мы трое – я, Марк и Ти-Жан – догадывались об истинных причинах случившегося. Только нам удалось проникнуть в тайну монстра. Нам стало ясно, почему четырнадцатилетний сын Катрины Ремилард и Брета Макалистера попытался убить своего двоюродного брата Марка. Правда, мы ошибочно решили, что Гордон и есть Гидра. Тем не менее, все взвесив, Фурия пришла к выводу, что мы трое представляем потенциальную опасность. От нас необходимо избавиться, но так, чтобы никому не пришло в голову, что в этом деле замешана Гидра. Она и так слишком много наследила. Был брошен жребий – я оказался первым в роковом списке. Спасение пришло оттуда, откуда я не ждал. Убийц остановило только то, что к тому моменту я определил все оставшиеся головы Гидры. Ими оказались: дочь Мориса Селина, сыновья Северена и Адриена Квентин и Парнелл, а также дочь Поля, младшая сестра Марка Мадлен. Всем им было по четырнадцать лет. Позже мы осмыслили этот факт как прямое свидетельство того, что умирающий Виктор сумел каким-то образом проникнуть в утробы беременных женщин и соблазнить едва только начавшие развиваться сознания – так он подготовил страшнейшее оружие, которым предстояло воспользоваться продолжательнице его дела – Фурии.
Избежав с помощью своего друга – не будем пока называть его имя – атак Гидры и публично объявив о той информации, которой располагал, – тем самым вынудив Фурию отложить расправу со мной, чтобы не подтверждать мои сведения, – я поспешил на помощь Марку. Мы должны были сохранить жизнь Джека. Ребенок в это время находился в больнице Хитчкока при Дартмутском медицинском институте. Его лечили от рака. Фурия успела опередить нас и устроила пожар в палате, где находился малыш. Его чудесное спасение описано в предыдущем томе моих воспоминаний.
После этого четыре подростка исчезли. Председатель земной администрации приказал начать усиленный поиск этих юных свихнувшихся безумцев – через них мы собирались выйти на Фурию. Глава коллегии Генеральных Надзирателей, он же Верховный лилмик, приказал проводить поиски в глубокой тайне, чтобы не порочить Ремилардов. Общественность, поделился он, можно знакомить только с бесспорными фактами, а до того – ни-ни! Покушение на Марка было представлено как безумный акт маньяка-одиночки, а пожар в больнице – как несчастный случай.
Тем не менее всем Ремилардам – исключая маленького Ти-Жана – объявили, что расследование продолжается. Дело передали самому опытному следователю, первоклассному операнту, лучше других умевшему просвечивать мозги, крондаку Трома'елу Леку.
Все усилия Лека оказались напрасными – новых фактов добыто не было. Мы, Ремиларды, были невинны, как ягнята, дети, составившие Гидру, бесследно исчезли. На всем необъятном пространстве Галактического Содружества не отмечено ни единой, достойной внимания несуразности, ни одного странного происшествия… Это могло означать, что все составляющие части Гидры погибли… или указывало на непостижимую хитрость и изворотливость Фурии, сумевшей сменить своим подопечным личные ментальные отпечатки. У каждого ребенка, родившегося в семье оперантов, у любого другого младенца, обещавшего в будущем овладеть метапсихическим искусством, еще в роддоме снимался особый рисунок их мыслительной деятельности. Эти оттиски строго индивидуальны и не могли быть изменены. Оказалось, что могли… Единственное, что удалось добиться Леку, – это доказать присутствие четверых молодых Ремилардов вблизи всех мест преступления. Ни одного взрослого Ремиларда там замечено не было, так что вопрос об идентификации Фурии оставался открытым. И все-таки подозрение с нас снято не было даже после того, как Магистрат объявил, что дело против семьи Ремилардов прекращается. Восемь лет ни о Фурии, ни о Гидре не было ни слуху ни духу, пока не случилось несчастье с тремя исследователями, приехавшими отдохнуть на остров Айлей.
Это был прекрасный выбор – лучшего укрытия во всей галактике нельзя найти. Дело в том, что как раз эти места славились особо одаренными и сильными оперантами. Никому не могло прийти в голову, что на острове можно утаить что-то недозволенное, дьявольское. Местные операнты непременно обнаружили бы вторжение на их территорию непрошеных, источающих злобу гостей. Но на самом деле все было не так – за время, прошедшее с начала Вторжения, большинство самых сильных оперантов успели уехать с острова – места эти быстро опустели и жителей здесь оставалось всего около четырех тысяч, а стоящих оперантов и вовсе горстка. В основном это были старые больные люди, инвалиды, практически не поддерживающие связь друг с другом. Все, кто хотя бы в небольшой степени представляли для Гидры опасность, начали скоренько исчезать или умирать по «естественным», так сказать, причинам, как только четверо мерзавцев поселились на острове.
Конечно, оставалась возможность рождения ребенка с сильными метаспособностями, ведь среди жителей острова было много тех, кто имел кельтских предков, но в таком случае срабатывал закон, установленный властями Галактического Содружества: каждый ребенок с метапсихическими способностями должен получить соответствующее воспитание и образование, поэтому родителям приходилось переселяться в города, где были университеты. А множество туристов, посещавших Айлей, вряд ли могли за короткий срок определить, что телепатическая атмосфера на острове имеет явно аномальный оттенок.
Только после убийства Виолы и Роберта Страчан и Ровен Грант вспыли кое-какие подробности пребывания Гидры на Внутренних Гебридах. Тщательное расследование позволило определить, что на ферму Санейгмор Гидра прибыла из Нью-Гемпшира. Вся четверка официально поселилась на острове в середине 2054 года, хотя не исключено, что они прибыли сюда на несколько месяцев раньше. Ферма в июне 2054 года была продана некоему Фредерику Уркхарту Рамсею Янгу. Как Янг очутился на острове, никто толком объяснить не мог. В муниципалитете он представился как предприниматель, занимающийся межзвездными экспортно-импортными операциями. То, что гражданин Янг очень богат, стало ясно после того, как он отремонтировал и отделал заброшенную ферму, причем обеспечил усадьбу автономным источником энергии и самыми совершенными средствами связи, позволяющими общаться даже с наиболее далекими звездными мирами в галактике.
Утверждалось, что четверка молодых людей, назвавших себя Селиной и Магдалой Маккендал и Джоном и Артуром Квентинами, были сиротами с небольшими психическими и физическими расстройствами. Оперантами они якобы не были и находились под опекой их дяди с материнской стороны Ф. У. Р. Янга, которого звали дядя Фред. При детях состояла гувернантка и психотерапевт Филиппа Огилви (она тоже исчезла), а также двое местных жителей – Род и Джудит Кемпбел. Род был мастер на все руки, Джудит занималась хозяйством, готовила пищу. Пять лет назад они «случайно» погибли в автомобильной катастрофе.
Ни торговец, ни подрядчик, которому было поручено отремонтировать дом и оборудовать участок, ни его рабочие, ни представитель администрации острова – никто и никогда не видел дядю Фреда и мисс Огилви вместе. Когда следственная группа начала изучать материалы, обнаружилось, что не существует ни фотографий, ни тридипортретов, ни отпечатков пальцев, ни личных ментальных оттисков или каких-нибудь генетических данных об этих людях. Нигде не было обнаружено их медицинских карт! Все детали и подробности всплывали позже, на их основе уже в процессе расследования оперативная группа Магистрата конструировала образ жизни обитателей фермы. Дознаватели пользовались сколками воспоминаний, отдельными словечками и пустыми разговорами, малоценными на первый взгляд фактами. Многие люди на Айлее встречались с ними, имели с ними какие-то дела, беседовали, но никто не мог связно и более-менее подробно объяснить, кто они, как попали на остров, чем занимались… Впечатление было такое, будто люди имели дело с привидениями. С духами, на мгновение выползавшими из тени по какой-нибудь надобности и тут же вновь скрывавшимися во тьме неизвестности. Причем, расставшись с ними, собеседники сразу напрочь забывали об их существовании.
