Владимир Подольский - Звезды на дисплеях
Буровые установки работают в автоматическом режиме, и каждая периодически выдаёт на поверхность добытые керны. Функцией экипажа "Охотника" будет по истечении двух суток собрать вакуумные упаковки этих кернов и доставить на земную орбиту, где их заберут специалисты. Сами буровые можно оставить на Немезиде.
— Естественно! Куда я их погружу? — проворчал капитан, знакомясь с приказом.
— Ладно, Вася. Работа не сложная, — подбодрил озадаченного товарища Сергей, влетевший в капитанскую каюту и тоже прочитавший сообщение. — Деньги в исследования вложены, зачем их терять!
— Это понятно… всегда у нас так – кто везёт, на того и грузят!
В конце сообщения Иванченко приготовил "пряник", посулил экипажу премии за спасение аварийного "Паганеля" и благодарственные грамоты от ЕКА.
— Вот это другое дело! — повеселел капитан, — Хоть по сотне кредитов на брата дадут, и то – мясо!
— Думаю – больше! — оптимистично поддержал его Сергей.
— Маруся, дай мне связь с экипажем!
— Готово, Мастер!
— Ребята! — обратился к экипажу капитан, — руководство просит нас задержаться на этой ледышке на пару дней. Есть небольшая работа, честно говоря, "не бей лежачего": прогуляться по поверхности и собрать кассеты с материалами. Кстати, за "Паганеля" нам начислили премию. Вопросы?
Вопросов не было.
— Поскольку мы шли к Земле с ускорением, то теперь, чтобы не выбиться из графика постановка на ремонт, нам всё равно нужно или притормозить и лететь дольше или тут погулять. Вдобавок, за это тоже заплатят. Я предпочитаю второе. А как вы?
Одобрительный гул по трансляции был ему ответом.
— Вот и хорошо. Все устали, поэтому сейчас объявляю отдых с дремотой. Остальное всё завтра.
Прозвучал вызов с "Академика Макарова", а следом за ним и с "Паганеля". Капитаны экспедиционных судов, уже информированные своим руководством, что "Охотник" остаётся, чтобы "прибраться за ними", и оттого немного смущённые, сообщили о своём отбытии и попрощались. Сначала снялся россиянин, а через несколько минут за ним последовал и француз.
Очень скоро суда превратились на дисплее в маленькие узкие серпики, затем в две звёздочки, почти неразличимые на фоне привычного космоса, а потом и вовсе исчезли. Только великолепная, блистающая Земля, со своей не столь шикарной на таком расстоянии Луной выделялись бриллиантами чистой воды на чёрном бархате неба, усыпанном алмазной крошкой звёзд. Конечно в стороне от точки, в которой пропали из видимости суда пострадавшей экспедиции. Но согласно законам небесной механики, которые человек постиг и сразу же поставил себе на службу, им естественно, было суждено встретиться.
В настоящий момент Немезида приближалась к расплывчатым границам пояса астероидов, а иначе малых планет, которые некоторые романтики и писатели-фантасты почитают останками существовавшей некогда планеты Фаэтон. И даже населяют в своём воображении эту планету разумными существами, по небрежности разрушившими свой дом. Однако общая масса астероидов не может составить никакой планеты, могущей удержать атмосферу, а значит и предположения о былом существовании фаэтонцев лишены всякого основания. Астероиды же являются строительным материалом для так и не сформировавшейся планеты. Доминирующий в этой области Солнечной системы Юпитер своим тяготением расшвыривал и продолжает расшвыривать этот строительный мусор, так и не дав ему слипнуться и сформировать единую планету, хотя бы и маленькую.
Читатель же научно-фантастических и просто космических рассказов, попадая в пояс астероидов, начинает жадно вглядываться в окружающий космос. Он ожидает увидеть тысячи каменных и металлических глыб, летящих вплотную друг к другу, вращающихся и испытывающих ежеминутные катастрофические столкновения. И очень разочаровывается, узнав, что он уже давно в границах Пояса, но до ближайшего картографированного астероида тысячи, а то и десятки тысяч километров, и увидеть его нельзя, иначе как в виде метки на экране локатора. А все неприятности связанные с прохождением Пояса сводятся к немного повышенной концентрации частиц космической пыли в этой области.
Время располагало, и друзья пристегнулись к своим кушеткам, чтобы тоже подремать. Маркиз, насытившись, примостился между рукой и телом капитана и тоже задремал, не прерывая своего довольного мурчания. Василий погрузился в сон, но приснилось ему что-то совсем уж необычное и волнующее, и от удивления капитан проснулся. Оказалось, проспал он не более полутора часов, но был свеж и бодр. Некоторое время он пытался вспомнить свой сон, но в голове витали только какие-то обрывки и неясные образы.
— Серёжа! Спишь? Не хочешь со мной прогуляться по "свежему воздуху"? — вдруг спросил своего друга капитан, приняв некое решение.
Это означало "выйти наружу" на жаргоне звездолётчиков, хотя конечно, никакого свежего, да и просто воздуха за бортом не наблюдалось.
— А в чём дело? Просто погулять захотелось? — удивился тут же проснувшийся Сергей.
— Не просто, Серёжа, не просто… Понимаешь, когда "Паганель" поднялся из этой ямы, я что-то разглядел на дне перед тем, как её снова засыпало льдом.
— Верно, капитан! — вмешалась в разговор вездесущая Маруся. — Там на дне была какая-то продолговатая, инородная масса. Вот изображение, смоделированное из локаторных отражений. Вообще, я думаю, это просто вмёрзший в лёд метеорит.
На экране появилось мутноватое изображение чего-то, понятно было только, что это нечто, действительно продолговато.
— Вот мы сходим и посмотрим. Образцы возьмём, а то засиделись уже в тёплых креслах. Пойдёшь, Серёжа?
— Конечно!
— И я с вами, Мастер! — вставила Маруся.
— Нет проблем! Бери на себя сигнал с камер и канал связи. Второму, там же, Второй в рубке вахтует…?
— Да, капитан, второй помощник Лукашин!
— …сообщи, что мы отправились погулять, пусть не беспокоится. Скажи, что радиоконтакт у тебя.
— Хорошо, капитан!
Друзья отправились к шлюзовому отсеку, где облачились по настоянию капитана в тяжёлые вакуумники и прихватили на всякий случай кирки. Сажать судно на поверхность Маруся не стала, поэтому исследователи выпорхнули в космическое пространство, не ожидая пока мизерная гравитация Немезиды притянет их к поверхности, включили двигатели и, не спеша полетели ко дну ямы, где ещё несколько часов назад лежал попавший в ловушку "француз".
Немезида и раньше медленно вращалась вокруг своей оси, а в процессе коррекции её траектории вращение полностью остановили. Так что стоящее почти в зените Солнце не грозилось зайти за близкий горизонт и лишить котловину естественного освещения.
Притормозив у поверхности чтобы не отскочить, подобно резиновым мячикам, друзья дали гравитации притянуть себя и нетвёрдо встали на почву, там где, по мнению капитана, слой льда был потоньше. И принялись поддевать ледяные глыбы кирками и отбрасывать их в стороны.
Работать было не сколько трудно, сколько неудобно: зафиксироваться на поверхности было невозможно, а всякое действие и в космосе равно противодействию. Так что зачастую, вместо того чтобы отшвырнуть глыбу, космонавты сами отлетали в сторону. Лучше получалось работать вдвоём: ухватив глыбу размером в рост человека, друзья отбрасывали её в сторону, иногда умудряясь остаться на месте. Примерно через полчаса работы под ногами изыскателей стала открываться чёрная поверхность, ребристая и вовсе не похожая на прихотливую поверхность какого-либо небесного тела.
— Ну, вот, — удовлетворённо произнёс Василий, выпрямившись и осторожно отпихнув ногой очередную глыбу, — кажется, добрались!
— До чего добрались, Вася? — тяжело дыша, спросил товарища Сергей.
До этого момента они почти не разговаривали, а обменивались только односложными репликами: "взяли!", "направо!" и тому подобное.
— Думаю, до космического корабля или другого сооружения.
— К-какого корабля?
— Вообще, больше всего он похож на те руины, что обнаружены на Луне, на базе имени меня!
— Вася, мы что, на корабле Рапторов стоим?
— Или на его фрагменте…
— И…?
— И мы его осмотрим, по крайней мере. Маруся, твоё мнение?
— Похоже, Мастер! Силуэт очень похож.
— Ну, вот! А ты: "метеорит, метеорит"…
— Но, Кэп! По принципу Оккама…
— Оккама рекомендует и советует, а не приказывает. Подними-ка мне данные о конструкции Рапторских судов. Того, например, что нам с Серёжей на их лунной базе показывали.
— Кэп, сохранилось очень мало, вам показывали, скорее реконструкцию, чем реальное судно. А остальные типы и реконструкции не поддаются – просто груды обломков. Учёные, конечно, работают…
— Давай, хоть по реконструкции…. Самое главное, где у них входной люк?
— У них, минимум два входных люка: один носовой, ведёт в рубку управления и соседствующие помещения, второй в машинное отделение. Там кстати, шлюза не предусмотрено.
