Безумие Хенгди - Jenifer
Совсем скоро я начал чувствовать некоторые пальцы рук, потом, ещё позже, мог их согнуть. Моё состояние стремительно улучшалось. Я пощупал койку подо мной, она была гладкой, нежной, неровной, но покрывала или простыни на ней не было. Ветра, судя по всему, тоже не было, значит, окно в отделении закрыто. Не знаю, где вся команда, чем они занимаются, но после моего падения я их не видел, хотя, возможно, те шумы, что я слышал раньше и были разговорами спутников, извращённые через мои явно повреждённые барабанные перепонки, но если даже и так, больше никаких наводок не было.
Я уснул от дикой усталости, проснувшись, я почувствовал гигантский прилив сил, который раньше до падения ещё не ощущал. Прилив был настолько сильный, что, вероятно, собравшись, я смог бы встать? Я решил, наверное, в сотый раз испытать удачу. Поднять я смог лишь спину. Всё тело ужасно заболело, я чуть не плюхнулся об койку, было бы очень больно, но я успел выставить ладони, дабы не упасть. Руки адски заболели,занемели и ощущались, будто трухлые ветки, впрочем также трухло и сломались, по крайней мере, мне так казалось. На самом деле они упали на лежак и дико заныли. Я чуть не потерял сознание от боли, пожалуй, это был не самый лучший мой эксперимент.
Я лежал относительно недолго, силы быстро восстановились, а руки будто бы снова срослись, как молодые ветки дерева. Я не мог не радоваться такому скорому выздоровлению. Напротив, я решился на меньший, но более уверенный шаг. Я немного приподнялся и перевернулся на левую сторону кровати, это заняло у меня несколько секунд и почти не вызвало никаких болезненных ощущений. Я думал увидеть что-то новое в этой стороне, но картинка, к сожалению, не изменилась. Всё также мутно-серая, наверное, стена, такая же расплывчатая и неясная, как и потолок. Впрочем, сетчатки моих глаз явно довольно сильно пострадали, я ощущал себя, будто под гигантской толщей болотной воды.
Хорошо, с левого бока стена, тогда с правого должно быть остальное пространство комнаты. Мои размышления были довольно логичными. Поэтому, я перевернулся сначала на спину, почувствовал некую дрожь по всему телу, закрыл глаза, немного отлежался в таком положении и, в конце концов, повернулся направо. Немного задумался о том, что увижу, не стал томить и открыл веки. Мой небеспристрастный взгляд пытался максимально сфокусироваться, что, впрочем, у него вышло очень паршиво. Мои зрачки, вероятно, уменьшились раз в десять, меня одновременно удивило и напугало увиденное. Хоть я и заметил лишь мутную жижу тонных оттенков, я мог поклясться, что эта картинка никак не отличалась от двух предыдущих. Я был злой и в тоже время напуган. Моя агрессия всё-таки взяла вверх и, не сдержавшись, я ударил кулаком об неведомый объект. Стена потрескалась и распалась. На ощупь, этот материал напоминал мне пластик, который, без больший усилий, подвластен крошению. Я был в безумстве, меня переполняли куча эмоций и масса вопросов. Я решил встать, чего бы мне это не стоило.
Я думал опереться рукой об бортик кровати, что должен быть чуть дальше моей головы, но теперь меня проняли сомнения. Лежак ли это? Я приподнялся с помощью рук, которые служили мне не слишком надёжной опорой и ощутил над собой потолок, что располагался очень низко, прямо над моим полулежащим телом. Руки начали трястись, я посчитал, что этот "потолок" был сделан с такого же вещества, как и правая "стена", поэтому закрыв глаза, резко перешёл в сидящее положение. У меня получилось, я пробил дырку, получил немного царапин на лице, открыл глаза и надеялся увидеть хоть что-то новое, я осмотрелся по всем сторонам, но передо мной красовалось всё та же мутно-серая картинка. Я испугался, мне стало не по себе. Я решил подняться. Атрофированные ноги сначала не поддавались, но скоро начали двигаться, и кровообращение восстановилось, я согнул левую ногу, потом правую и попытался встать. В ушах зазвенело, голова закружилась, ноги подкосились, я начал судорожно искать руками, за что можно было бы уцепиться, но, к сожалению, рядом ничего не нашёл. Я упал и освирепел, агрессия овладела мной, я поднялся на ноги, завыв от боли. Я задыхался, тело шаталось. Я переступал с ноги на ногу, пытаясь из последних сил устоять на моей койке.
Через минуту дыхание наладилось, головокружение исчезло, боль в спине и ногах почти прошла. У меня вышло. Я протёр глаза и заметил неладное, над глазами я ощутил что-то, что напоминало мне плотную плёнку, накрывшую глаза. Звучит, как бред, но, впрочем, это вполне объясняло, почему я видел столь неизменяющуюся картинку всё это время. Я молниеносно принялся сдирать ненавистную оболочку, которая сильно въелась в мою кожу и сначала не поддавалась, но, чуть не выдавив левый глаз, я резко оттопырил её часть. Какая-то густая слизь из-под века капнула мне прямо на ноги, глаз помутнел, налился беспросветной тёмной кровью и начал дико жечь.
Мне было больше нечего терять, я взялся за край плёнки и одним резким движением полностью снял её с глаза. Боль разлилась глубоко под глазом, будто лужа нефти в океане. Я закричал и упал спиной на землю, я качался, влево, вправо, качался, держась за повреждённый глаз. Кровь, смешена со странной слизью и моими слезами, лилась на ладони. Свирепо крича, я порвал связки. Боль была адской, похожа на ту, которую ощутишь, если воткнёшь острый клинок прямо в яблочко глаза.
Я свернулся калачиком, перестав шевелиться. Я был подавлен и лежал до того момента, пока не почувствовал чью-то руку на своей спине, она развернула меня животом к небу, пощупала за горло, позвала ещё несколько рук, они, без какого-либо моего сопротивления, подняли тело и куда-то его унесли.
Передо мною проносились все события после прибытия на эту станцию, все мои разговоры, переживания, технические проблемы и долгие экспедиции. Наша команда состояла из шестерых членов экипажа. Два человека занимались обеспечением безопасности и жизнедеятельности станции через главную панель системы, ещё два – исправлением физических неполадок. Один следил за состоянием здоровья каждого члена, иногда выдавал специальные таблетки с нужными витаминами или вкалывал гормональные препараты. Ну а я был командиром всей этой миссии.
Имён ни у кого из нас не было, все настоящие имена людей, которые работали со мной, были скрыты в документах проекта этой экспедиции. Взамен нам были даны стандартные имена, состоявшие из случайных наборов букв и цифр и строгий запрет говорить о
