Ромм. Первый (СИ) - Горъ Василий

- Ну, и к чему вы пришли в итоге?

Я пожал плечами:

- А разве были какие-то варианты? Отправили Александру весь расклад. Теперь, вот, ждем ответа и забиваем головы всем, чем можем…

…Следующие три часа семнадцать минут мы забивали головы втроем. По просьбе Альери начали со «шлифовки» акций возмездия. И тут же закончили – после того, как этим процессом позанимались Аннеке и штаб тэххерских ВКС, нам там было просто нечего делать. Потом пришлось анализировать каждое действие «исполняющей обязанности» правящей королевы Тэххера за последние десять дней, а после завершения этого донельзя скучного процесса переходить изучению результатов деятельности Олафа и Дотти.

Тут было поинтереснее. Само собой, не нам с Олли, а Ари: чета Рагнарсонов, со дня вылета из королевства терзавшая объединенный экипаж «Веселого Роджера», последовательно превращала его в монолит. Нет, конечно же, в этом процессе участвовал и я. А после завершения процедуры продления жизни еще и Олли. Однако мы с моим аналитиком тратили на это по три-четыре часа в день, а глава абордажной секции и штатный ООС моего рейдера вылезали с двух нижних палуб только для того, чтобы переночевать в своей каюте.

Результаты их трудов не могли не восхищать: сорок «Конкистадоров», оставшихся на борту после «тяжелой утраты[16]», и такое же количество тэххерок, отдавших моим парням кто Душу, кто Мечты, с каждым днем все лучше и лучше притирались друг к другу. Поэтому каждая следующая учебно-боевая тревога длилась все дольше и дольше, тестовые схватки летного крыла как против виртуальных врагов, так и между собой, стали радовать и классом парного пилотажа, и общей слетанностью, и грамотностью тактических решений, а два последних «столкновения» абордажников превратились в полноценные многочасовые войны.

На самую последнюю Ари в итоге и залипла. Смотрела, как «защитники» выдавливают «атакующих» на летную палубу, как создают локальные преимущества, чтобы выбить самых опасных противников, как устраивают засады и огневые мешки. А после того, как налюбовалась общей картиной, как обычно, полезла в частности – просмотрела нарезку с фрагментами самых значимых примеров межрасового взаимодействия и в какой-то момент даже пошутила, заявив, что правильные горизонтальные связи способствуют повышению боеготовности смешанных подразделений. Однако не успели мы развить эту тему, как на сервер упало письмо Александра. И заставило нас сосредоточиться на куда более важной проблеме.

В этот раз император выглядел еще более осунувшимся, чем в предыдущий. Однако в его глазах появилась мрачная решимость:

- Доброго времени суток, Дэниел Ромм, Четвертый! Только что закончил беседовать с врачами, которые занимались Лизой. В этот раз я заявился к ним с подачи младшего сына, Федора: он прогнал их первые обещания через программу с говорящим названием «Дознаватель» и пришел к выводу, что они сами не верят в свои собственные обещания. Я решил в этом убедиться лично. Оказалось, что он прав – эти… хм… коновалы «слегка преувеличили». По их мнению, куда более реальна цифра «один… может быть, два» процента»! Мало того, завтра-послезавтра эти твари собирались предложить погрузить Лизу в криосон в надежде на то, что через какое-то время в империи появятся технологии, которые помогут вернуть мою жену хоть к какой-нибудь жизни!!!

Тут Романов саркастически усмехнулся:

- Я переговорил и со специалистами по криосну. Они категорически против: Лиза была в сознании тридцать девять секунд после катастрофы и успела оценить свое состояние. А значит, закольцует в памяти именно эти воспоминания и с вероятностью в девяносто восемь процентов сойдет с ума в течение нескольких месяцев…

- Так и есть… - глухо прокомментировала Ари, явно знакомая с этим вопросом не понаслышке.

- В общем, максимум через четверть часа сюда, в мой личный медблок, доставят стазис-контейнер подходящего размера. Еще минут через десять-пятнадцать Лиза будет на борту самой скоростной из яхт, имеющихся в моем распоряжении, и сразу же вылетит к вам. Точное время выхода в системе Эррат вам отправит пилот сразу после перехода в гипер. И я был бы очень благодарен, если бы вы изыскали возможность направить бригаду специалистов прямо к зоне перехода…

- Вполне реально… - кивнула Ари.

- И последнее… - начал император, но встревожился, повернул голову в сторону от объектива камеры, выслушал чей-то короткий доклад и повелительно махнул рукой, разрешая идти. Когда невидимый нам собеседник удалился, устало потер лицо ладонями, потом сообразил, что не закончил наговаривать письмо, повернулся к камере и виновато развел руками:

- Прошу прощения, отвлекли, а стимуляторы уже почти не действуют. На чем я остановился? А, вот: я прекрасно понимаю, насколько сложно предлагать помощь, зная, какие последствия могут вас ждать в случае неудачи, поэтому даю слово, что никаких последствий не будет. Ни от меня, ни от моих потомков или подданных: я вам благодарен уже за саму попытку помочь, и принимаю всю ответственность за принятое решение на себя. С уважением, благодарностью и надеждой, Александр Двенадцатый, Романов.

…После короткого обеда, больше похожего на перекус, шквал сообщений только усилился, но начал плавно менять знак. Самое первое, от наследной принцессы, было насквозь деловым – она прислала матери подробный доклад обо всех решениях, принятых за последние сутки, развернуто описала текущую обстановку в королевстве, свои ближайшие планы и т. д. И лишь в самом конце позволила себе немного расслабиться и сказать, что соскучилась. Второе, от Аннеке, пришло буквально через десять минут после первого, и тоже было, вроде как, насквозь серьезным. Однако Ари, знающая свою подругу так же хорошо, как саму себя, очень быстро заметила странности в ее поведении и встревожено повернулась ко мне:

- Что это с ней? Она сама не своя!

- Если и «не своя», то пока от силы процентов на десять… - пошутил я. – Она сошлась со Шкафом[17] всего четыре дня назад, и вряд ли он успел отщипнуть больше…

Королева «заглянула» в архив личных сообщений, которые пришли за время ее пребывания в капсуле, и схватилась за голову:

- Ого, как ее пробрало-то: двадцать одно письмо с пометкой «не работа» за последние шесть дней!

Я посмеялся, хотел дать ей время прослушать хотя бы самые последние, но получил еще одно письмо. От Бена. Открыл первое вложение и подобрался – дядя был затянут в парадный мундир, и выглядел уж слишком серьезным. Мало того, он записывал сообщение не из моего дома, как делал последнее время, а из своего кабинета. И крутил между пальцев левой руки старый, потертый метательный нож, что являлось неопровержимым признаком серьезного волнения. В общем, я подобрался, подготовился к очередным неприятностям и включил воспроизведение.

- Здравствуй, Дэниел. Имею честь сообщить, что единогласным решением Совета Девяти тебе присваивается звание «Первый» и передаются все соответствующие полномочия. Несказанно горд тем, что принимал участие в твоем воспитании. С глубочайшим уважением, Бенджамин Ромм.

Я наскоро перемотал сообщение к началу, включил просмотр еще раз, снова услышал слово «Первый» и невидящим взглядом уставился на дверь каюты. Увы, без толку: в голове было пусто, как в трюмах МЗ-шки[18] после сброса последнего минного кластера.

Через какое-то время где-то далеко-далеко прозвучал голос Альери:

- Что это с ним?

- Первое место Совета Девяти традиционно никем не занималось! Считалось, что оно принадлежит Филиппу Шепарду, бывшему командиру «Конкистадоров»… - там же, на краю сознания, объяснила Олли. – А тут это звание – и Дэну!

- И что тут такого? Он превратил одно из рядовых негосударственных образований заштатного Эррата в силу, с которой вынуждены считаться и мы, и все государства Галактического Союза!

- Он считает это стечением обстоятельств, и не более. Поэтому в свое время чуть ли не месяц отказывался принимать звание «Четвертый». А сейчас, наверное, пытается сообразить, как вынудить членов Совета Девяти отменить нынешнее решение.