Звездный кадет (СИ) - Котов Сергей

- Если он знает, что он способен открыть то сооружение – значит, они уже проделывали это, - заметил Дин, - и, возможно, бывали внутри.

- Вовсе нет! – возразила Ирида, - это же не игра, в жизни люди далеко не всегда из любопытства лезут в места, которые могут быть опасны для их одной-единственной жизни.

- Согласен,- кивнул Дин.

Он глядел в иллюминатор, наблюдая за эволюциями корабля. Тот закручивал последний виток на дальней орбите, набирая скорость.

Его что-то беспокоило в происходящем. Какая-то деталь.

Вроде всё он делал правильно, и каких-то проколов они с Иридой до сих пор не допускали. Но тревога почему-то нарастала.

А потом до него дошло.

Когда они с отцом придумали план, как легализовать пангалактическую ноту в ближайшем отделении банка, всё ведь тоже казалось логически безупречным.

- Ирида, свяжись с пилотами, пожалуйста, - сказал он тихо, - мы не летим на банковскую станцию.

Телохранительница удивлённо подняла брови.

- Мы летим в Академию, - пояснил Дин, - надо связаться с отцом, пускай встретит нас. Артефакт передам ему. Ну, и под твою опеку, конечно.

- Дин, послушай, - мягко сказала Ирида, - мне, конечно, очень приятно, что ты так высоко оцениваешь мои способности. Но… пойми, я не смогу полностью гарантировать сохранность артефакта такой ценности. Я ведь специализируюсь на личной безопасности. Артефакты – это совсем другая специфика. И, поверь, банковская ячейка в супербанке – лучшее место для хранения таких вещей.

- Я верю, - кивнул Дин, - я даже верю в то, что у тебя нет конфликта интересов и твои отношения с банком полностью прекратились после начала найма. Но, пожалуйста, сделай как я прошу. Мы летим в Академию.

Во время гиперпереходов категорически не рекомендуется спать. Но в этот раз Дин пренебрёг этим правилом. Даже не специально: так просто получилось. Он выставил категорическое уведомление «не беспокоить» высшего приоритета. А, значит, экипаж имел право давать ему какие-либо уведомления только в случае прямой и непосредственной угрозе жизни.

Гиперпереход во сне такой угрозой не был. Поэтому вход в червоточину он проспал.

И вот так, на собственном опыте, он узнал, почему же сон в изменённом пространстве так категорически не рекомендуется.

Это было странное состояние. Слишком реальное не только для сна, но даже для обычного бодрствования. Мозг подмечал малейшие детали, которые в обычной жизни не казались чем-то важным, а тут приобретали огромное значение. Казалось, каждая пылинка – это намёк на некое сакральное знание, которое совсем рядом, стоит только чуть сфокусировать взгляд – и обязательно увидишь…

Он был в зале прилётов Академической станции. Космопорт относился к свободной зоне, его могли спокойно посещать путешественники, не имеющие никакого отношения к вооруженным силам Империи.

Отец нетерпеливо глядел на табло прилёта. Его новый телохранитель маячил рядом, сканируя пространство ледяным взглядом.

Но вот начали открываться входные ворота, и Дин увидел себя. Рядом шла Ирида.

Он – тот, который прилетел – ускорил шаг и раскинул руки, готовясь к объятиям.

Видеть себя со стороны было немного странно, но Дин не очень удивился. Вообще – эмоции были притупленными и ощущались едва-едва, как звуки под подушкой.

Он знал, что артефакт прилетевший Дин держит в нагрудном кармане.

Первой отреагировала Ирида. Увидев опасность, она сделала едва уловимый жест, адресованный телохранителю отца. Видимо, предупредила.

Потом время как будто замедлилось. В обычном состоянии Дин ни за что бы не разглядел опасность. А тут летающие полупрозрачные лезвия с лёгким звенящим звуком пронеслись мимо застывших людей.

Телохранитель почти успел. Он даже схватил одно из лезвий в армированной перчатке, и тут же лишился всех пальцев.

А в следующее мгновение лезвие достало отца. Оно прошло сквозь шею, даже не замедлившись.

В папиных глазах было бесконечное удивление. И они начали стекленеть ещё до того, как голова отделилась от дела и ударил фонтан крови из рассеченной шеи.

Ирида сработала быстрее.

Дин был покрыт коконом какой-то синей субстанции. Едва коснувшись её, лезвия резко замедлялись, а потом начинали стремительно белеть и разваливаться невесомой пылью.

Он посмотрел на себя, пытаясь понять – успел ли разглядеть то, что случилось с отцом. Или всё еще был в счастливом неведении внутри это синей штуки.

Потом он оглянулся, пытаясь разглядеть, откуда прилетели смертельные лезвия. И, кажется, даже увидел мельком, в толпе, тонкую спину, обмотанную чёрными бинтами.

После пробуждения его трясло, и он долго не мог успокоиться. Однако, в конце концов, взял себя в руки. Активировал внутреннюю связь между апартаментами.

- Привет, - Ирида сидела в кресле напротив панорамного окна, и любовалась случайными энергии на эфемерных стенках гиперпространственного тоннеля.

- Скажи, есть способ изменить курс внутри червоточины? – спросил Дин.

- Ты ведь готовишься к поступлению в Академию, - Ирида удивлённо приподняла бровь, - учишь физику. Должен знать, что такого способа нет.

- В нашей вселенной, как выясняется, много чего есть, чего как бы нет, - ответил Дин, - я проспал вход в тоннель.

Ирида вдохнула.

- Сочувствую, - сказала она, - побочные эффекты будут ощущаться ещё неделю. Но ты молодой, должен легко справиться.

- Подойди, пожалуйста, ко мне, - попросил Дин, - нужно переговорить. Это может быть важно.

- Я вряд ли помогу, я не медик и тем более не психотерапевт, - спокойно сказала Ирида, - но, если ты настаиваешь, попробую помочь.

- Мне не нужна терапия, - возразил Дин, - мне нужна консультация по некоторым вопросам, где ты можешь знать больше.

Ирида была возле люка, ведущего в его апартаменты, через пару минут. Он ждал её возле и открыл люк, как только она приблизилась, не дожидаясь сигнала.

- Может активировать антипрослушку? – попросил он.

- Хорошо, - кивнула Ирида, после чего произвела какие-то манипуляции на своём коммуникаторе, - сделано.

- Скажи, ты не слышала, сон при входе в червоточину может быть пророческим? То есть, давать предсказания каких-то реальных событий, которые произойдут в ближайшем будущем?

Ирида нахмурилась.

- Не совсем понимаю, о чём ты… сон при входе в гиперпространство многократно усиливает чувство лёгкой эйфории, которую люди переживают в переходах. Это как множественный ярчайший оргазм, после которого реальность кажется невыносимо серой и скучной. У тебя было нечто подобное, так?

- Нет, - Дин покачал головой, - мне приснилось, как отца убивают в зале прилёта космопорта Академии. Какими-то летающими прозрачными штуками. Ты меня защитила от них каким-то синим коконом. А отца не спасли.

Брови Ириды взлетели почти то высокой линии аккуратно зачёсанных назад волос; она выглядела не просто удивленной. Она, судя по всему, была поражена.

- Подожди, - тихо произнесла она, когда, наконец восстановила контроль над собственной мимикой, - ты где-то слышал про Алмазные Стилеты? Это не та информация, которую можно найти в открытом доступе.

- Нет, - Дин покачал головой, - точно нигде не слышал и не читал.

- Единицы телохранителей в нашем макрорегионе спирального рукава могут защитить от них. Я – одна из немногих. И способ защиты – страшная тайна. Его до сих пор никому не приходилось применять на практике. Это высшие секреты нашего Ордена. Понимаешь? Если ты что-то знаешь – ты обязан мне рассказать. Ситуация очень серьёзная.

- Я видел такой сон, - повторил Дин, - только что. Когда мы вошли в червоточину.

Изменить курс внутри червоточины было нельзя. Однако задать новое направление можно было легко сразу после выхода в обычное пространство. Тем более, что путешествие к планете назначения в любом случае обычно занимало несколько дней: строить транспортные червоточины внутри пояса Койпера было запрещено.