Георгий Мартынов - 220 дней на звездолете
— Константин Евгеньевич согласен со мной, — сказал он. — Если мы подложим под него сидения машины, то на тихом ходу всё обойдется благополучно.
Так и сделали. Четыре сидения вездехода были скреплены между собой, и на этот мягкий кожаный помост с помощью лебедки взвалили тушу. Эта операция заняла больше часа.
— К американскому кораблю сегодня не попасть, — сказал Мельников.
— Попадем завтра.
Обратный путь занял шесть часов. Вездеход шел на самой малой скорости. Часто приходилось останавливаться, скреплять разошедшиеся части импровизированного прицепа, поправлять на нем съезжающую тушу зверя.
Солнце склонялось к западу, когда измученные охотники добрались, наконец, до корабля. Перенести убитое животное в холодильник тоже оказалось нелегким делом. Камов наотрез отказался позвать на помощь Бейсона, и они втроем мучились до наступления темноты.
— Из пяти дней прошло три, — сказал Камов, когда тяжелая операция была закончена, — а мы сделали очень мало.
— Поднажмем в оставшиеся два дня, — ответил Белопольский. — В сущности, сделано не так уж мало. Доставка на Землю этой ящерицы — большая победа.
— Как вы сказали? Ящерицы?
— Да. Прыгающая ящерица. По-моему, это самое подходящее название для этого животного.
Песчаная буря
На четвертый день пребывания звездолета на Марсе Белопольский и Мельников поднялись за час до восхода солнца. Было замечено, что каждое утро около корабля появлялись маленькие зверьки, напоминающие земного зайца. Камов приказал во что бы то ни стало застрелить хоть одного из них. Вооружившись винтовками со снайперским прицелом, оба товарища, как только появился край солнца, забрались на крыло звездолета. Ждать пришлось недолго. Как и в прошедшие дни, «зайцы» появились с первыми лучами дневного светила. Пять зверьков длинными прыжками подскочили к берегу озера.
Два выстрела раздались одновременно — и два «зайца» стали добычей охотников.
Довольные собой, они вернулись на корабль; и второй холодильник принял на хранение еще двух представителей марсианской фауны.
Камов торопил с завтраком. Надо было съездить к американскому кораблю и по дороге достать другое болотное растение взамен сломанного ящерицей.
— На это можно потратить не более пяти часов, — сказал он.
— Как выйдет, — заметил Белопольский. — До сих пор ни один день не прошел без марсианских сюрпризов.
Он был хмур и сердился. Четвертый день ему предстояло провести на корабле. Обстоятельства сложились так, что Камову приходилось ежедневно совершать поездки на вездеходе, а Константину Евгеньевичу очень хотелось увидеть своими глазами природу Марса.
— Везде одно и то же, — утешал его Камов. — Природа Марса всюду одинакова.
— Этого не бывает, — отвечал Белопольский. — Природа бесконечно разнообразна.
— Завтра, — сказал Камов, — вы с Борисом Николаевичем обследуете местность к северу и востоку от корабля. Вечером мы покинем Марс.
Эти слова успокоили Белопольского, и он вышел проводить своих товарищей в третью поездку в обычном настроении.
— Не задерживайтесь! — сказал он на прощание.
Вездеход быстро прошел пятьдесят километров, отделявшие звездолет от «болота». Камов и Мельников всё время разговаривали об убитой вчера «ящерице».
— Любопытное животное, не правда ли, Борис Николаевич? — говорил Камов. — Тело как у ящерицы, задние ноги — кузнечика, пасть — крокодила, глаза — кошки, а мех как у белого медведя. Когда-нибудь одна из следующих экспедиций поймает такое чудовище живым и доставит на Землю.
— Он не сможет дышать нашим воздухом, более плотным, чем на Марсе.
— Сделают специальный ящик с разреженным воздухом, а кормить его можно хотя бы кроликами.
— Я хотел бы принять участие в такой охоте, — сказал Мельников.
— Вы согласились бы еще раз лететь на Марс?
— Не только на Марс, а куда угодно.
— Это хорошо! Случаев будет много. Космические рейсы только начинаются. Но, чтобы участвовать в них с пользой, надо упорно учиться.
— Я именно так и собираюсь поступить, — ответил Мельников.
— Правильно. Когда-нибудь вы станете настоящим «звездным капитаном». — Камов улыбнулся, вспомнив титул, данный американскими газетами Хепгуду.
То ли благодаря вчерашней практике, то ли потому, что попалось более «легкое» растение, но они задержались на «болоте» меньше часу и, погрузив на крышу свою добычу, помчались дальше по пути, прерванному вчера появлением «прыгающей ящерицы».
Часы вездехода показывали десять часов утра, когда на горизонте возник силуэт американского звездолета. Через две минуты они были у цели. Камов остановил вездеход на том же месте, что и в первый раз.
— Какой он маленький! — сказал Мельников, с любопытством рассматривая корабль.
— Не велик!
Камов внимательно осмотрелся кругом. По первому впечатлению ничто не изменилось за эти два дня. Остатки часов и разбитая лампа лежали на прежних местах. Дверь звездолета была закрыта. Но, приглядевшись, он заметил многочисленные следы на песке, а еще больше — на крыле корабля. Оно было сильно исцарапано.
— Здесь побывали звери, — сказал он. — И думаю, что не один, а несколько. Надо быть очень осторожными. Они могут быть где-то тут. Эти мохнатые прыгающие ящерицы очень опасны. — Он задумался. — Искать останки тела Хепгуда будем не выходя из машины. Окна придется открыть. Оружие держать наготове. Какими пулями оно заряжено?
— Разрывными.
— В таком случае всё в порядке. Отправимся.
Вездеход медленно двинулся вперед.
Тщательный осмотр окрестностей звездолета занял почти час. Кругом всё было спокойно. Ни один зверь не показывался, хотя на песке часто виднелись их следы.
Поиски не дали никаких результатов.
Они вернулись к кораблю. Надо было спешить.
Поочередно выходя из машины, с помощью лопат вырыли глубокую яму. Кирки не пришлось пускать в ход.
Камов подобрал остатки часов и лампу. Придя внутрь звездолета, он положил у щита управления большой плотный конверт, запечатанный сургучной печатью. В нем находился акт о прилете американцев на Марс и описание гибели командира корабля — Чарльза Хепгуда. Акт был написан Камовым на русском и английском языках и подписан им и Бейсоном.
Разыскав американский флаг, о котором говорил Бейсон, Камов захватил небольшой металлический ящик и, уложив в него останки Хепгуда, вышел из корабля, закрыв за собой дверь.
Завернутый в звездный флаг «гроб» опустили в яму и засыпали, сделав над ним небольшой холмик.
Больше здесь нечего было делать, и Камов занял свое место у руля вездехода. Было около часу дня. Через полтора часа они будут дома.
Вездеход тронулся с места.
Оглянувшись на американский корабль, Мельников заметил, что позади него поверхность озера потемнела и на ней появилась сильная рябь.
— Поднимается ветер, — сказал он.
Камов посмотрел на небо. Оно было, как всегда, темно-синее, со сверкающими кое-где звездами. Почти в зените, недалеко от Солнца, блестел Деймос — второй спутник Марса. Ни одного облака не было видно.
— Три дня было безветренно, — сказал он. — Ничего удивительного нет, если это затишье прекратилось. На Марсе должны быть ветры.
Послышался щелчок в громкоговорителе и голос Белопольского:
— Сергей Александрович, вы меня слышите?
— Хорошо слышим, — ответил Камов.
— Где вы находитесь?
— У американского звездолета. Только что отъехали от него.
— Какая у вас погода?
— Поднялся небольшой ветер.
Было слышно, как Белопольский что-то спросил Пайчадзе.
— Мы просим вас ехать как можно скорее. По всем признакам, должна подняться песчаная буря.
— Хорошо, Константин Евгеньевич.
— Арсен Георгиевич спрашивает, — не находите ли вы, что осторожнее вернуться на американский корабль и переждать в нем?
— Нет, — ответил Камов. — Неизвестно, сколько времени продлится эта буря. Если мы покинем вездеход, он может пострадать или быть засыпанным песком. Это может вызвать большие осложнения. Я верю в машину. Доберемся благополучно.
Вездеход помчался вперед со стремительной быстротой. Шипы гусениц слились в сверкающие полосы. Ветер дул прямо «в лоб», но мощная машина, казалось, «не замечала» этого.
— Эти бури опасны? — спросил Мельников и, видя, что Камов не отвечает, напряженно вглядываясь вперед, продолжал: — Константин Евгеньевич говорил мне, что песчаные бури Марса не могут причинить вреда вездеходу. К тому же бури может и не быть.
— Белопольский редко ошибается, — сказал Камов.
Ветер постепенно усиливался. Легкая песчаная пыль поднялась в воздухе, закрыв горизонт туманной дымкой.
