Михаил Казьмин - Через семь гробов
В общем, Корневу больше не на что было смотреть. Все изменения, произошедшие после своего с Хайди побега, он добросовестно описал ротмистру. Потом еще пришлось показывать на местности, кто, где и как стоял, кто и куда шел, где было то-то и то-то, ну и все такое прочее. 'Что-то частенько тебе в последнее время приходится участвовать в следственных действиях, господин капитан-пилот', - мысленно сказал самому себе Корнев.
Когда спустились опять на первый этаж, Корнев увидел Хайди. Как ни странно, он узнал ее даже в скафандре - по манере двигаться. Подойдя ближе и всмотревшись, насколько это позволяла стеклосталь шлемов, в лицо своей любимой, Корнев увидел, что Хайди, мягко говоря, расстроена. Ну да, понятно, мало того, что пришлось снова побывать в далеко не самом приятном для нее месте, так еще и смотреть свою бывшую камеру, превращенную в крематорий. Роман не удержался и приобнял девушку, забыв, что они в скафандрах, но и Хайди, видимо, тоже об этом забыла, попытавшись уткнуться лицом в его плечо. Когда оба сообразили, что что-то не так и торопливо отшатнулись друг от друга, Корнева порадовало, что бравые егеря смотрели во все стороны, кроме как на них. Спасибо, парни!
По возвращении на авианосец ротмистр Йенекке опросил Корнева и Хайди, как положено, по отдельности. Он сразу предупредил Корнева, что запись этого опроса не имеет юридической силы, а нужна ему для своего начальства и последующей передачи в гестапо. Вот уже гестапо будет снимать с него показания по всей положенной форме, в присутствии русского консула и так далее. Кроме того, как заметил Корнев, ротмистра больше интересовали не события, связанные с пленом и побегом, а изменения, произошедшие на базе.
Хайди, первая общавшаяся с ротмистром Йенекке, ждала Корнева в коридоре.
- Рома..., - быстренько оглянувшись по сторонам, Хайди буквально на мгновение прижалась к Корневу всем телом и тут же отпрянула. - Рома, я скучаю...
- Я тоже, - ответил Роман. - Но скоро мы летим к тебе домой.
Кажется, Хайди не поняла.
- Мы летим на 'Чеглоке', вдвоем, - растолковал Корнев.
Хайди одарила Корнева таким взглядом, что Роман готов был вот прямо сейчас начать отсчет времени до старта. Но тут вышел ротмистр Йенекке, и бедным влюбленным пришлось быстренько попрощаться самыми ничего не значащими словами и разойтись в стороны. Остановившись и повертев головой сначала в сторону уходящего Корнева, затем в сторону Хайди, ротмистр хмыкнул и, выждав еще несколько секунд, медленно пошел в ту сторону, куда уходил Корнев, но через какое-то время свернул в боковой коридор.
Дожидаться возможности снова остаться вдвоем Корневу и Хайди пришлось еще почти сутки. Трудно сказать, чем была вызвана эта задержка, но спорить не приходилось - как ни крути, а возможность уединения целиком и полностью зависела от того, когда германцы заправят 'Чеглок' топливом.
На горючку союзники не поскупились - залили под завязку, а на вопрос Корнева, где, как и по какой цене ему оплатить это изобилие, командовавший заправкой унтер флегматично ответил, что у него приказ заправить русский корабль, а про оплату никаких распоряжений не было. Ситуацию прояснил подошедший лейтенант Брандт, обрадовавший Корнева тем, что топливо - это подарок, а заодно и пригласивший капитана-пилота к адмиралу.
У адмирала уже сидел офицер, видеть которого Корнев был очень даже рад.
- Вы, господин Корнев, уже знакомы со штабс-капитан-лейтенантом Нидермайером?
Ну да, по голосвязи Корнев со своим спасителем был знаком. А вот лично увидеться довелось впервые. Корнев с удовольствием пожал руку Нидермайеру, держа в памяти, что не стоит по русской привычке именовать его капитан-лейтенантом.[14]
- Вот и отлично, - улыбнулся фон Линденберг. - Фрегат 'Брейвик' проводит вас до системы Райнланда.
Глава 11
Ох, и не зря Корнев с Нидермайером просидели за расчетом согласования скоростей! Понятно, что считали компьютеры, но ведь данные нужно сначала правильно ввести, потом правильно уточнить, и наконец, еще раз проверить. Поскольку скорость входа в прыжок у 'Чеглока' и 'Брейвика' разная, нужно было рассчитать скорости обоих кораблей в гиперпространстве так, чтобы они вышли из него одновременно. Однако же человеческий разум, подкрепленный компьютерными технологиями, в очередной раз возобладал над бездушной физикой и математикой - у навигационной станции 'Райнланд-8' 'Чеглок' с 'Брейвиком' вывалились из гиперпространства разом.
Их встречали. То есть, конечно же, встречали на самом деле 'Чеглок'. Звено 'носатых'[15] быстро и четко перестроившись, образовало почетный эскорт. Корнев, получив координаты входа в коридор и передав управление автопилоту, повернулся к Хайди:
- Нравится, как нас встречают?
- Рома, это тебя встречают. Победителя пиратов и спасителя гражданки Райха, - однако же было видно, что Хайди распирает от удовольствия. - А меня... как правильно сказать - так, с тобой вместе?
- Хватит прибедняться, - поддержал игру Корнев. - Раз меня, значит и нас.
Хайди ловко обвила его руками. Похоже, этих пяти суток уединения ей было маловато. Если честно, Корневу тоже. Вон, у молодых после свадьбы вообще медовый месяц, а тут и трех недель не наберется, да еще и с перерывом. Но, увы, вот прямо сейчас было абсолютно не до этого. Ну никак. Так что Корнев начал лихорадочно соображать, как бы перевести активность своей подруги на что-нибудь другое. И совершенно напрасно - что и когда можно, а что и когда нельзя, Хайди понимала очень даже хорошо, и сама заняла место во втором кресле, предварительно все же оставив на губах Корнева восхитительный вкус поцелуя. Ну такой уж у нее темперамент... Дело-то молодое.
'Брейвик' покинул их уже на орбите Райнланда, причалив к орбитальной крепости, посадку Корнев проводил, эскортируемый только истребителями. На этот раз сажать 'Чеглок' пришлось хоть и в знакомом космопорту 'Зигмунд-Йен-Раумфлюгхафен', но не абы куда, а аж в правительственный сектор. Еще до посадки диспетчер предупредил Корнева, что в этот раз ожидать таможенного чиновника не следует, и сходить с корабля господину капитану-пилоту и его пассажирке следует сразу же по приземлении. Означать это могло только то, что сейчас их будут торжественно и официально встречать.
И действительно - на обзорных экранах было хорошо видно, что отведенный для посадки 'Чеглока' сектор заполнен людьми. Как и положено у немцев, все в строю, за исключением двух группок, державшихся кучками. Надо думать, одна из них - высокое начальство, другая - журналисты. Кто ж еще у немцев не будет в строю стоять-то?
С учетом местной погоды Корнев по достоинству оценил предусмотрительность союзников, снабдивших его подругу соответствующей одеждой подходящего размера. С его гардеробом это было бы сложновато. А так Хайди выглядела очень даже замечательно в ушитых по ее фигуре теплой серенькой куртке и пятнистых (расцветка 'осень в лесу') брюках. Брюки Хайди заправила в свои высокие ботинки, воротник куртки расстегнула, благо, под ней был надет свитер с высоким воротником, косы вперед, да еще уложила их так, чтобы подчеркнуть высокую грудь - ну прямо хоть сейчас в видеоновости. А почему, кстати, 'хоть'? Вот прямо сейчас сюжетик и сделают.
Так и получилось - едва Корнев и Хайди вышли на трап, как в их сторону нацелились голокамеры, по прикидкам Корнева, с полтора десятка точно. Оркестр грянул марш, как всегда у немцев, по-особенному будоражащий кровь и не то, что властно зовущий на подвиги, а прямо-таки к этим самым подвигам настойчиво подталкивающий.
Высокий и худющий как палка чиновник в черном кожаном пальто и фуражке с серебряным шитьем, представившийся министериальдиректором[16] райхсминистерства внутренних дел Мюссе, пожал руки Корневу и Хайди, после чего какой-то чин из его свиты, видимо, пресс-секретарь, произнес коротенькую, минут на пять, речь. Смысл речи сводился к тому, что пиратам и их пособникам места в космосе нет, а дружба и взаимопомощь Арийского Райха и Российской Империи, которую столь героически продемонстрировали капитан-пилот Корнев и фрейлейн Бюттгер, как раз и является примером того, как должны поступать все здоровые силы человечества. В общем, все правильно, слегка официально и в меру эмоционально.
Закончив, пресс-секретарь с удивительным проворством просочился сквозь толпу журналистов и операторов, и на первый план вновь вышел министериальдиректор Мюссе. Оркестр заиграл что-то торжественное, рядом с Мюссе материализовался адъютант или как там у немцев этот чин именуется на гражданской службе, и господин министериальдиректор собственноручно приколол Корневу и Хайди поданные адъютантом награды: Корневу - бронзовый Крест заслуг с мечами, Хайди - бронзовую же медаль того же креста. Награжденные едва успели спрятать в карманы коробочки и удостоверения к наградам, как неизвестно откуда взявшиеся мальчишка и девчонка лет двенадцати преподнесли им по букетику цветов. Девчушка, выглядевшая точь-в-точь как младшая сестренка Хайди (если бы у Хайди была сестренка, конечно), до ушей улыбаясь, вручила свой букет Корневу, мальчишка, тоже светловолосый и голубоглазый, изо всех сил пытаясь выглядеть солидным кавалером, с полупоклоном поднес цветы Хайди.
