Сергей Кусков - Игрушки для императоров
— Можете что-нибудь посоветовать? Как быть? Вот их стоит передо мной десяток человек. — Я знаком обозначил противников.
Она покровительственно улыбнулась.
— Для начала не позволяй им окружить себя, атаковать со спины. Если не получилось — не позволяй атаковать одновременно.
— Как?
— Показать?
Я кивнул.
Она вновь надела перчатки и пошла в другой конец зала, где занималась группа юных созданий лет по шестнадцать. Несмотря на свою юность, глаза их всех выдавали сталь. И кровь, которую уже успели пролить. Эти девочки смотрели на меня снисходительно, свысока, улыбались, дескать, какой интересный, но глупый мальчик. Каждая из них была старше меня на бесконечность, и я до сих пор не мог к этому привыкнуть.
Впрочем, несмотря на свой опыт и то, что Полигон они оставили позади, слушались офицеров здесь все, беспрекословно, несмотря ни на что. И через пару минут передо мной разыгралось самое настоящее представление, в котором группа из шести девочек пыталась атаковать инструктора со всех сторон. Я смотрел на эту картину с открытым ртом и поражался, как все просто и как все сложно. Удары у Нормы были знакомые, но вот тактика…
Она вновь порхала, танцевала, словно занималась не единоборствами, а балетом. Девочки были не дуры, атаковали слажено, и способны были на гораздо большее, чем я или банда Толстого, но Норма ни разу не дала им совершить задуманное. Раз за разом те откатывались в разные стороны, кряхтя и пыхтя, поднимались и вновь начинали атаку.
Я смотрел во все глаза, поскольку на самом деле драться группой — тоже сложно. Это не стадная тактика стражей трущоб, «завалить а там запинаем», здесь банда головорезов была бы изначально обречена. Для ЭТОГО боя нужно именно умение нападать в группе, с четким распределением ролей и выверенным временем нападения, чтобы не мешать друг другу. Девочки владели всеми этими умениями и очень старались, но вновь и вновь их атака натыкалась на инструктора, которая была одновременно всюду: она навязывала им свой бой, диктовала свои правила, хотя их было шестеро, и за их плечами имелся немалый опыт.
— Аааатпад! — прокомментировал я, когда представление закончилось. — Я тоже так хочу. Как такого добиться?
На что получил лишь покровительственный взгляд.
— Посиди, отдохни. Меня вызывают.
И загадочно улыбаясь, ушла.
Естественно, знамо как. Годами обучения, сотнями часов непрерывного тренинга. Который возможен только в случае, если меня возьмут сюда и я останусь. Что под большим вопросом.
Я почувствовал неладное сразу. В тени, под навесом, сидело несколько фигур в темном, на которых до того не обращал внимания, не до того было. Но на выходе Норма перекинулась с ними парой слов, и как только ее спина исчезла, фигуры эти поднялись и вышли на свет. И направились ко мне.
Их было пятеро. Одетые в свободную одежду темно-серых оттенков, они смотрелись почти черными на всеобщем приевшемся белом фоне. И от них веяло угрозой, причем не такой, что исходила от Нормы, Катарины или даже тех шестерых девочек. Гораздо более серьезной. Эти шли по мою душу, как банда Кампоса в «родной» школе. Было что-то общее в их взглядах и хищной походке.
Я поднялся, пытаясь расслабиться и взять себя в руки. Сердце прыгало в груди и упрямо твердило, что хочет оставаться в боевой готовности. Я был с ним согласен, но с другой стороны, не будут же они нападать на меня здесь? В святая святых своей цитадели, где полно офицеров и тренеров, кто бы они ни были по статусу? Я ведь под прямым патронажем Катарины, а она здесь если не человек номер два, то номер три уж точно.
Девочки стали вокруг меня полукругом, в расслабленных позах от которых просто разило опасностью. Малейшее мое движение, малейшая угроза, и каждая из них взорвется ураганом, смерчем, сминая все на своем пути, прямо из этой расслабленной позы.
— Маску сними! — приказала черненькая. Именно приказала, таким тоном только повелевают.
Я величественно обернулся в сторону давешних девчонок и вновь повернулся к ней.
— Не могу.
Они намек поняли, усмехнулись. Черненькая сделала еле заметный жест рукой, крайняя слева развернулась и направилась к тренирующемуся взводу, который при их появлении в зале забросил занятия и во все глаза следил за развязкой.
— Так, мелюзга, перерыв!
Девчонки попытались протестовать, но были грубо и нецензурно перебиты.
— Брысь отсюда я сказала! Потом продолжите.
И всё. Шестерка покорно направилась к выходу, невербально выражая недовольство. Дальше невербального способа их нежелание подчиняться не выплеснулось. Вот это у них тут неуставщина! Девчонки прошли Полигон, но для черненькой сотоварищи даже это ничего не значит!
«Сотоварищи» боковым зрением проводили уходящих девчонок, затем черненькая вновь бросила:
— Маску снимай! Теперь можно.
— Почему? — Я решил валять дурака. Пускай мне, неумному, на пальцах объяснят. Я тут человек посторонний…
— Мы — хранители. У нас высший допуск. Нам все можно.
— А Катарина об этом знает? — я нагло усмехнулся. — Или Мишель?
Я вспомнил Норму, что-то говорящую им перед выходом. Получается, она это специально подстроила? Их появление? И потому вышла — не мешать? Получается, да.
— Естественно, — фыркнула черненькая. Иначе бы нас сюда не пустили.
Я не поверил, но проверить ее слова не мог. Как и противопоставить что-либо. Ну, не прятаться же мне за юбку начальства, в самом деле? А если они нападут, чтобы сорвать маску? А они могут!
— Да он это! — воскликнула та, которая указывала мне дорогу к Восточным воротам, тогда, у фонтана, еще в прошлой жизни, когда я случайно встретился с ее высочеством. — Его голос!
Я мило-премило ей улыбнулся.
— Спасибо за помощь, сеньорита! Вы тогда несказанно мне помогли…
Та никак не отреагировала. Зато черненькая рассмеялась.
— Ладно, герой, снимай маску, надоел уже…
Я почувствовал, как атмосфера разряжается. Настроение девочек с показно боевого перемещалось к веселому — они узнали, что хотели. Стоять дальше в маске было бессмысленно, и я снял ее.
— И что теперь? Бить будете?
— За что ж тебя бить? — Черненькая пожала плечами. — Ты ж вроде нам ничего не сделал?
— Тогда к чему цирк? — я обвел их всех рукой.
— Уточнить хотели. Что это ты. А то сразу как услышали — не поверили. Заодно проверим, чего ты стоишь…
Ой, не понравились мне ее слова. Да и выражение лиц остальной четверки — тоже.
— А Норма знает? Насчет «проверим»?
Черненькая показно вздохнула.
— Малыш, это тренировка. Развлечение. Еще мы не спрашивали у Нормы, тренироваться нам или нет!
Тут я все понял. Да, они пришли сюда не просто так. И они знали, кто я такой. Ну, что я есть в наличии, что меня тестируют. Откуда? Хороший вопрос. Но учитывая, что они — личная охрана ее высочества инфанты, да еще увиденную только что неуставщину, можно смело сказать, эти девочки имеют высокий статус. И высокий уровень доступа к информации. А еще, им многое, очень многое позволено. Например, оприходовать кандидата в новички, каким-то хреном не понравившегося им ранее. Использовал я их, когда искал вход во дворец? Или голая солидарность с ее высочеством, на дух не переносящей республиканцев? Фиг знает!
Они надели перчатки, в изобилии лежащие возле каждого татами, покрутили суставами, взяли меня в полное кольцо.
— Как там тебя, Хуанито? — презрительно усмехнулась черненькая, делая акцент на слове «Хуанито», чем еще больше напомнила мне Толстого. — Нападай!
Четверо держали меня в круге, радиусом метра три, сама она вошла внутрь, примеряясь, как будет вести бой. Я тоже примерялся, не особо рассчитывая на победу, и даже на то, что получится хоть кого-то реально достать. Но попытаться стоило.
«Все, Шимановский, никаких тормозов! Ты и она, и без ограничений! Они будут нападать по одной, менять друг-друга, выматывать, издеваться, и пока твоя задача — держаться. Как можно дольше держаться, не поддаваясь на провокации! И ждать, ловить момент, они тоже люди и тоже ошибаются. А уж потом бей так… Ну, ты умный парень, знаешь, как бить подонков, окруживших тебя и пытающихся издеваться, пусть они и в юбках?»
Она напала первая, мои примерочные вялые выпады ударами назвать нельзя. Нападала неспешно, вразвалочку, чтобы только прощупать, но я и так поразился ее скорости.
Я ушел, разорвал дистанцию, мягко заблокировав один из ударов. Она попыталась снова, вдогонку, но я снова ушел. На такой скорости в жесткой конфронтации у меня шансов нет. Пока нет.
Она танцевала вокруг меня, пытаясь прощупать, но наученный горьким опытом общения с Нормой, я не позволял себе атак, в успехе которых сомневался, и старался экономить силы. Но вдруг понял, что я — тупой олень.
